«А я скажу вам: ″Да, да! Легко, и чрезвычайно легко″. А почему легко? Почему легко идти за Ним по тернистому пути? Потому что будешь идти не один, выбиваясь из сил, а будет тебе сопутствовать Сам Христос; ″потому что Его безмерная благодать укрепляет силы, когда изнываешь под игом Его, под бременем Его; потому что Он Сам будет поддерживать тебя, помогать нести это бремя, этот крест.

<…>Помните Его святые слова, ибо великая истина содержится в них. Иго Мое благо, и бремя Мое легко. Всех вас, всех уверовавших в Него зовет Христос идти за Ним, взяв бремя Его, иго Его.

Не бойтесь же, идите, идите смело. Не бойтесь тех страхов, которыми устрашает вас диавол, мешающий вам идти по этому пути. На диавола плюньте, диавола отгоните Крестом Христовым, именем Его. Возведите очи свои горе - и увидите Самого Господа Иисуса Христа, Который идет вместе с вами и облегчает иго ваше и бремя ваше. Аминь».

(Из проповеди 28 января 1951 года
«Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные»)

Святитель и исповедник Лука, архиепископ Крымский, в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, родился 27 апреля/9 мая 1877 года в Керчи. Отец его, провизор Феликс Станиславович, поляк по национальности, был католиком, тогда как его жена Мария Дмитриевна, мать будущего епископа, и вся её семья исповедовали православие. Два его старших брата, по профессии юристы, набожными людьми не были, однако, очевидно, глубоко сокрытая вера жила и в них, поскольку перед Пасхой, на Страстной неделе они приходили в церковь и целовали плащаницу при чине выноса ее, а также посещали пасхальную заутреню. Две сестры святителя были воспитаны в религиозном духе. Однако старшая, которая оказалась в Москве в день коронации Николая II 18/30 мая 1896 года в толпе на Ходынском поле и стала свидетелем страшной давки, унесшей и оставившей калеками около тысячи человек, перенесла вследствие этого тяжелую психическую травму. После неудачно предпринятой ею попытки суицида здоровье девушки было подорвано, и она ушла из жизни весьма рано, в возрасте 25 лет. О младшей же святитель в своей автобиографической книге «Я полюбил страдание» вспоминает с большим теплом как о «прекрасной и очень благочестивой женщине», и она прожила, как и сам святитель, долгую и добродетельную жизнь.

В семье, несмотря на то, что с одной стороны в воспитании мальчика принимала участие мать, исповедовавшая православие, а с другой – ревностный католик отец, изначально его религиозным образованием никто специально не занимался. Но вера в Бога, христианское ощущение присутствия Его было сильным, и сам святитель говорит, что в своем отношении к христианской вере он изначально «унаследовал набожность отца».

Одаренный, пытливый юноша, который начал образование во 2-й Кишиневской, а затем закончил его во 2-й Киевской гимназии, выйдя из стен общеобразовательного заведения, не имел стремления быть врачом. У него были немалые способности к рисованию, одновременно с окончанием гимназии в Киеве в 1896 году он с блеском окончил Киевскую художественную школу, решив продолжить образование в Петербургской академии художеств. Юноша отправился в Санкт-Петербург, но во время вступительных экзаменов что-то его остановило. Он внезапно почувствовал, что это не его путь, что сострадательность его духа требует иного исполнения назначения.

«Недолгие колебания окончились решением, что я не вправе заниматься тем, что мне нравится, но обязан заниматься тем, что полезно для страдающих людей» 1 . По некотором размышлении Валентин Войно-Ясенецкий решает отказаться от поступления в Академию художеств и шлет родным телеграмму, в которой пишет, что будет поступать в университет на медицинский факультет. Однако к тому времени все места на факультете уже были заняты. Ему предложили временно поступить на естественный факультет с тем, чтобы потом перевестись на медицинский, но молодой человек отказался – он тяготел к гуманитарным наукам, к философии, богословию, истории. Естественных наук он не любил. Стремление же к медицине возникло в нем лишь исходя из желания облегчать участь страждущих исцеления. Возможно, немаловажную роль в этом сыграла печальная участь его старшей сестры, свидетелем которой он был.

Тогда В.Ф. Войно-Ясенецкий поступил на юридический факультет, где в числе предметов были история, философия, римское право, политическая экономия – большинство этих предметов оказались затем весьма важны в его духовном образовании. Затем живопись снова увлекла его, он уехал в Мюнхен, где проучился всего три недели в частной художественной школе профессора Книрр, оттого что на чужбине быстро заскучал, вернулся домой, и еще год в Киеве упражнялся в живописи с друзьями, такими же увлеченными, как он.

В.Войно-Ясенецкий. Набросок композиции

Вот в те годы его тяга к Господу начала проявлять себя все более явно. Персонажами его картин и зарисовок стали паломники и прихожане Киево-Печерской лавры, их лица, обращенные к храмам и образам. Из-под его карандаша рождались вдохновенные лица богомольцев, и, как говорил позже сам святитель, в живописи он избрал бы религиозный путь Нестерова и Васнецова, а по степени одаренности он бы, наверное, оказался в одном ряду с этими великими мастерами русского изобразительного искусства, но Господь ничего не делает случайно, особенно с теми, кого избрал своими со-работниками в исполнении Его замысла. В.Ф. Войно-Ясенецкий не стал художником, но его художественные способности впоследствии нашли реализацию в его увлечении анатомическими исследованиями, когда, еще студентом, он тщательно прорисовывал устройство физического тела человека, вылеплял из глины костный скелет, а через двадцать лет стал профессором топологической анатомии и великолепным хирургом.

В своем желании быть ближе к народу он на время увлекся идеями Толстого, чуть было не стал толстовцем, но ему попалась изданная за рубежом книга графа Льва Николаевича «В чем моя вера». Он ее прочел, и позиция Толстого по отношению к христианской вере настолько возмутила религиозные чувства Войно-Ясенецкого, что с идеей толстовства было покончено раз и навсегда.

Окончательное осознание своего призвания в служении Богу пришло к молодому Войно-Ясенецкому при чтении Нового Завета, того места из Евангелия от Матфея, где Господь, указывая на созревшее поле, говорит: «Жатвы много, а делателей мало» (Мф. 9; 37). «У меня буквально дрогнуло сердце, – пишет святитель, – я молча воскликнул: ″О Господи! Неужели у тебя мало деятелей!″» 2 . Позже, вспоминая этот эпизод из юности, святитель говорил, что уверен – эти евангельские слова, глубокое изумление, которое вызвало замечание Христа, послужили первым явным призывом его на Господне служение.

Отучившись год на юридическом факультете, Валентин Войно-Ясенецкий поступил на медицинский факультет, где учился с отличием по всем предметам. Однако нелюбовь к естественным наукам – минералогии, физике, химии так и сохранилась, и большинство из них он одолевал через великое усилие.

В 1903 году, окончив университет, он решил, что станет земским врачом, хотя все кругом отговаривали его, проча большое будущее в медицинской науке. Молодой врач тем не менее видел свое «поле жатвы» иным, не в чистой и светлой лаборатории, а в практической помощи простому народу, который нуждался в ней. Он помнил лица тех паломников в Киево-Печерской лавре, которые приходили к Богу за исцелением духовным и телесным. Ведь если духовное исцеление ничего, по сути, не стоило, кроме посильной лепты и нескольких грошей за церковную требу и свечу и собственной слезной, усиленной молитвы, то телесное – стоило денег, зачастую немалых, и немногие из врачей высокого профессионального уровня были готовы променять место в городской клинике на неуют и беспокойство жизни «мужицкого» доктора где-нибудь в глухом уезде.

Готовясь к поприщу земского врача, но еще не получив назначения, Валентин Феликсович стал работать в глазном отделении Киевской клиники. Этого ему было мало. Он стал приглашать крестьян к себе. Грязь, нищета крестьянской жизни приводили к тому, что одним из самых распространенных заболеваний вследствие такого образа жизни была трахома, которая вела к слепоте. Комнаты в их доме стали палатами, Войно-Ясенецкий лечил крестьян, мама Мария Дмитриевна их кормила. Это тоже был тот практический опыт, который пригодился ему впоследствии. О хирурге Войно-Ясенецком скажем сразу – не было в человеческом теле ни одного органа, который был бы ему неподвластен для исцеления. И во всех случаях большинство операций, которые он делал, ставили на ноги людей при самых тяжких диагнозах.

Однако в связи с началом Русско-японской военной кампании в 1904 году работу земского врача пришлось отложить: Войно-Ясенецкого направили в Читу, где он сразу стал заведующим одним из двух хирургических отделений. Здесь он познакомился с прекрасной женщиной, сестрой милосердия Анной Ланской. Ее терпение, кротость, сострадательное отношение к раненым были таковы, что ее прозвали «святой сестрой». Венчались они в церкви, когда-то построенной декабристами, а через год уехали в Ардатовское земство Симбирской губернии, затем работали в селе Любаж Фатежского уезда Курской губернии в маленькой больничке. Там Валентин Феликсович снова оперировал и, как правило, непременно успешно, так что к нему потянулись больные из соседних губерний. Святитель Лука вспоминает даже одну из историй, которая, с его точки зрения, – лишь «курьезный случай», но для больного и тех, кому он поведал о своем чудесном исцелении, это, конечно, было чудо по воле Божией. После одной из операций с младенчества слепой молодой нищий сразу прозрел. Как врач, Валентин Феликсович мог дать этому научно-медицинское объяснение, но для неграмотного пациента такое событие стало счастливым шоком. Дело кончилось тем, что примерно через два месяца он собрал чуть ли не всех слепых, кого мог встретить, и те, «длинной вереницей, пришли ко мне, – с улыбкой вспоминает владыка Лука, – ведя друг друга за палки и чая исцеления» 3 .

Так он и работал до 1917 года в земских больницах Курской, Симбирской, Саратовской, Владимирской губерний. Оперировал самые разнообразные случаи, но мы не будем утомлять читателя их описаниями и медицинскими терминами, хотя и скажем, что вся человеческая анатомия, которую так хорошо знал и любил Валентин Феликсович, прошла перед глазами великого хирурга. В эти годы врач Войно-Ясенецкий спас множество жизней, причем именно тех, кто не мог рассчитывать на спасение просто потому, что им нечем было за это спасение заплатить. И это было уже его служением Богу, но до начала окончательного осознания необходимости для него пути священника еще оставалось некоторое время. Там же в Фатеже он вел медицинские исследования практических случаев, которых было у него в переизбытке, написал две свои первые статьи и даже сетовал в воспоминаниях, что у него стало не хватать ни времени, ни «его молодых сил».

В 1909 году, следуя сведениям из автобиографии, Валентин и Анна Войно-Ясенецкие с детьми переехали из Курской губернии в Москву, где будущий святитель поступил в качестве экстерна в хирургическую клинику профессора П.И. Дьяконова.

Началась Первая мировая война, и едва забытое, ушедшее на второй план чувство Божия присутствия в его жизни вновь ожило в нем, он начал постоянно посещать богослужения. Это придавало ему силы, поскольку научная нагрузка и обширная хирургическая практика отнимали очень много сил. К тому же за это время у него родилось четверо детей – Михаил, Елена, Валентин и Алексей, и к прочим прибавился еще и груз – хотя и радостный – отеческих забот.

Уже давно занимаясь вопросами местной анестезии, изучая ее преимущества перед общим наркозом, он сделал эту тему основой для своей докторской диссертации, которую с блеском защитил в 1916 году. Среди его оппонентов самым серьезным был профессор Мартынов, светило российской хирургии, он отозвался о диссертации Войно-Ясенецкого следующим образом: «Мы привыкли к тому, что докторские диссертации обычно пишутся на заданную тему, с целью получения высших назначений по службе, и научная ценность их невелика. Но когда я читал Вашу книгу, то получил впечатление пения птицы, которая не может не петь, и высоко оценил ее» 4 . Этот труд получил высокую премию имени Хойнацкого в Варшавском университете – 900 рублей золотом.

Опыт, который приобрел доктор Войно-Ясенецкий, оперируя в Чите, Фатеже, других местах, дал ему огромную статистку случаев, связанных с гнойной хирургией, так появились спустя много лет его «Очерки гнойной хирургии», но тогда, как позже напишет святитель Лука в автобиографических воспоминаниях, к нему пришла странная мысль, что к имени автора – его имени – на корешке книги будет прибавлен священнический сан епископа…

Шли годы, врач Войно-Ясенецкий продолжал свою хирургическую деятельность, с одной стороны, не изменяя милосердному долгу земского врача, с другой – применяя на практике результаты своих постижений в науке, которые служили его делу. Но у Всевышнего свой промысел, и путь к нему для В.Ф. Войно-Ясенецкого был уже определен, хотя сам он, как это чаще всего бывает, не подозревал об этом – пути Господни неисповедимы. Иногда они пролегают через драмы, которые человеку приходится пережить, чтобы случилось Им предусмотренное.

В.Ф. Войно-Ясенецкий, середина-конец 1910-х гг.

В 1917 году из Крыма в Переславль-Залесский, где проживали тогда Войно-Ясенецкие, приехала старшая сестра жены. В Крыму она похоронила дочь, страдавшую чахоткой, и привезла зачем-то одеяло, на котором лежала ее больная девочка. В душе Валентина Феликсовича поднялось нехорошее предчувствие, будто вместе с одеялом в дом привезли смерть, и он сказал об этом жене. Сестра прожила в доме две недели, а после ее отъезда святитель определил у Анны симптомы туберкулеза.

В том же году он, участвуя в конкурсе по газетному объявлению, получил место главврача и хирурга Ташкентской городской больницы. Семья Войно-Ясенецких переехала в Ташкент. Время было очень тяжелое, в Туркестане шла междоусобная война, иногда врачу приходилось добираться до больницы под дождем артиллерийских снарядов, которыми поливали друг друга противники.

Контрреволюционное восстание было подавлено, начались расстрелы. По ложному доносу одного из сотрудников больницы в расстрельный список был включен и главврач Войно-Ясенецкий.

Допрос вел один из самых ярых большевиков, товарищ Петерс. Он спросил Войно-Ясенецкого, как это он, поп и профессор, ночью молится, а днем режет тела людские. На что «поп и профессор» ответил, что он-то людей ради спасения их режет, а вот зачем их режет сам Петерс, общественный обвинитель, не ясно. Петерс не унимался, поскольку вопросы были заготовлены, и спросил, как это он в Бога верит, Которого не видел? На что «поп и профессор» ответил, что, да, Бога сам не видел, но много оперировал на мозге, и под черепной коробкой не видел там ума, и совести тоже. Все захохотали, даже те, кто вел допрос.

И хотя и его, и других работников медперсонала отпустили, Анна, ничего не зная о судьбе мужа, пережила потрясение, которое отразилось так на ее здоровье, что болезнь ее ускорилась, и в 1919 году она ушла из жизни, будучи всего 38 лет отроду. Валентин Феликсович остался с четырьмя детьми на руках.

Один Бог ведает, чего стоила Войно-Ясенецкому эта утрата. Две ночи он читал над гробом ее Псалтирь, и, как это уже было, получил от Господа через слова Его знак о том, что случившееся – Его промысел, и роптать не надо, только следовать указанию, он как-то особенно обратил внимание на последние строки 112-го псалма: «Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях».

Это Господне указание вскоре обернулось реальным событием. Операционная сестра София Сергеевна Белецкая, вдова, к тому же лишенная возможности иметь собственных детей, стала осиротевшим детям второй матерью. Когда Валентин Феликсович обратился к ней с рассказом об указании, данном ему Богом над гробом жены, та без колебаний согласилась. Она и так давно уже полюбила этих детей, видела, как не отходит от жены сам хирург, с которым она долго и плодотворно трудилась, поэтому с радостью приняла их на свое попечение. Отношения между нею и Валентином Феликсовичем строго ограничивались только ее материнской заботой и работой у операционного стола. Свое утешение после утраты супруги он находил в Христовой вере.

И вот тот отрезок жизни, когда гениальный врач и блистательный ученый В.Ф. Войно-Ясенецкий был только глубоко преданным Богу мирянином, подошел к границе, за которой началось его прямое, открытое служение Ему. В то время, когда уже начались гонения на веру, в Ташкенте существовало церковное братство. Узнав о нем, В.Ф. Войно-Ясенецкий стал посещать его собрания, проводить беседы, которые высоко были оценены и священниками, это братство возглавлявшими, и его членами. И снова он не предполагал, что эти беседы станут приготовлением его к проповедничеству в церковном сане. Окончательно все решилось зимой 1921 года, когда на одном из собраний резкой критике подверглась деятельность владыки Иннокентия (Пустынского). Войно-Ясенецкий выступил с горячей защитной речью, и тем приверженцы «живой» церкви – церкви без храмов и богослужений – были посрамлены.

После этого владыка Иннокентий предложил Валентину Феликсовичу пройтись с ним вдоль перрона, опоясывавшего кафедральный собор. Они говорили о речи, сказанной Войно-Ясенецким в защиту владыки, о том, какое впечатление она произвела, а затем Преосвященный сказал, что доктору надо стать священником. Все было уже уготовано, все, что должно было привести Валентина Войно-Ясенецкого на прямое служение Богу, – исполнилось. Даже вдовство его, ибо оставаясь семьянином, он не мог бы впоследствии принять сан иерея. В дом попечительницей о детях была дана свыше «неплодная, радующаяся о детях» – воистину промысел Божий явился в явном воплощении, в невероятном для времени, почти современном нашему, – что такое век для Вечности! Не колеблясь ни секунды, Войно-Ясенецкий ответил согласием.

В ближайшее воскресенье 7/20 февраля 1921 года в кафедральном соборе Ташкента профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий, который за год до того был в числе инициаторов создания Ташкентского университета, где возглавил кафедру топографической анатомии и оперативной хирургии, был рукоположен в сан диакона. Спустя неделю стал иереем и получил чин младшего священника Ташкентского кафедрального собора. С этого времени будущий святитель Лука читал лекции в Ташкентском университете в рясе и с крестом на груди, что пока еще оставалось возможным, и открыто свидетельствовал о вере.

В то же время отец Валентин проводил вечерние беседы в соборе, привлекая к вере многих, для чего ему пришлось спешно заполнять пробелы в богословском образовании. Когда пытаешься представить себе, какой груз, а ведь он продолжал и хирургическую деятельность, нес на себе отец Валентин, только диву даешься. Но удивляться долго не приходится – Бог давал испытания и бремя многим, призванным Им на Свое служение, но Он же давал и силы, и невозможное, со стороннего взгляда, делалось человеком. То, что было чудом для людей, укладывалось в известную фразу, что «Богу все возможно».

Для того чтобы постепенно избавиться от православной веры, понимая, что прямой запрет на посещение храмов и совершение треб может вызвать недовольство новой властью, вожди новой власти делали попущения исповедующим православную веру, но своим, особым образом. Обновленчество, выражавшееся в том, что Живая Церковь, поименованная теперь Православной Церковью в СССР, стала органом, негласно контролируемым атеистическими структурами, внесло раскол в российское христианство. Впервые еще мирянином отцу Валентину пришлось защищать от обновленцев владыку Иннокентия. После того как с согласия нового правительства Православная Российская Церковь стала занимать все более активную позицию и распространилась по всем советским республикам, городам и весям, не минуя и Ташкент, епископ Иннокентий тайно уехал, оставив кафедру бесхозной. Управление епархией взяли на себя отец Валентин и протоиерей Михаил Андреев, объединив всех верных священников, и созвали даже съезд по разрешению ГПУ.

Спустя 38 лет после начала служения архиепископ Лука говорил, что за всю жизнь он не совершил ни одной требы – крещения, венчания, отпевания, ибо помнил слова владыки Иннокентия, который процитировал ему слова апостола Павла из Первого послания к Коринфянам: «Ваше дело не крестити, а благовестити». Так и получилось: вся жизнь святителя Луки была отдана проповеди и непрестанному исповеданию веры, потому и прославлен он был в чине святителя и исповедника, который прошел свой жизненный путь, открыто исповедуя Христа в самое неблагоприятное для этого время, когда и за меньшее люди обрекались на лагерные мучения, гибли, подведенные под «расстрельные» статьи.

Епископ Лука. 1923 год

В мае месяце 1923 года отец Валентин принял схиму со святым именем Лука в честь апостола Луки – автора самого полного Евангелия из четырех. Апостол был тем, кем был и святитель Лука Крымский: духовным просветителем, врачом и художником, иконописцем, которому, по преданию, принадлежат первые прижизненные изображения Богоматери, сделанные им с Её благословения. Постриг был тайным, в спальне самого отца Валентина, произвел его митрополит Андрей Уфимский (из рода князей Ухтомских), которому опальный патриарх дал право избирать и рукополагать епископов. Поскольку в епископский сан не может быть избран священник не монашеского сана, то постриг был произведен с изначальной целью избрания Луки на место покинувшего кафедру Иннокентия. Андрей Уфимский полагал вначале дать отцу Валентину при принятии пострига имя святого Пантелеймона-целителя, что было, на первый взгляд, уместнее всего. Но, услышав проповедь священника, решил, что имя апостола Луки – лучшее, ибо близко по всем трем качествам отцу Валентину: способности к убедительной, горячей проповеди и его талантам врачевателя и художника, которые соединились в нем воедино.

Тут же, в тайне от набравшей силу обновленческой церкви, уже открыто ведущей борьбу против Патриарха Тихона, который в то время пребывал под домашним арестом, в небольшом таджикском городке Пенждикенте состоялась хиротония иеромонаха Луки в сан епископа Ташкентского и Туркестанского. Ее совершили в церкви Святителя Николая Мирликийского при закрытых дверях и без колокольного звона, который обычно полагается в этих случаях, сосланные туда ранее епископ Болховской Даниил и епископ Суздальский Василий в присутствии также ссыльного священника Валентина Свенцицкого.

Новый архиепископ Ташкентский и Туркестанский Лука провел первую архиерейскую службу в примечательный день 21 мая/3 июня – день памяти равноапостольных царя Константина и царицы Елены. Все священники, напуганные репрессиями, попрятались кто куда, и на первой воскресной всенощной и литургии епископу Луке сослужил только протоиерей Михаил Андреев. Прошла неделя, епископ отслужил вторую всенощную, а когда вернулся и начал читать Последование ко причащению Святых Тайн перед литургией, раздался резкий стук в дверь. Это был его первый обыск, первый арест, за которым последовали одиннадцать лет арестов и ссылок по самым разным, но нелепым, сфабрикованным причинам.

Епископ Лука среди паствы. 1923 год

Вот и тогда привезенному в ГПУ священнику и врачу предъявили совершенно нелепое обвинение о связи с мятежным оренбургским казачеством и английской разведкой. Епископа Луку посадили в подвал, продержали там какое-то время, призвали на допрос, где, как он пишет, спрашивали о каких-то совершенно незнакомых людях и так далее.

У него отобрали его пятикомнатную квартиру, выделенную ему при переезде в Ташкент на должность главврача, Софью Сергеевну с четырьмя детьми выселили в клетушку, где все они поместились потому, что мальчики устроили двухэтажные нары. Слава Богу, что ее не уволили из больницы, оставив ей оклад два червонца в месяц, что на пятерых еле-еле хватало.

После серии допросов из подвала епископа Луку перевели в ГПУ, где было несколько легче находиться. Там он продолжил работу над своими, давно уже складывавшимися из его врачебной практики «Очерками гнойной хирургии». В ташкентской тюрьме епископа Луку продержали два месяца, после чего отправили в Московское ГПУ. Был какой-то небольшой допрос, после чего ему позволили жить на квартире. Епископ встретился с Патриархом Тихоном, при встрече Его Святейшество дал разрешение архиепископу Луке на продолжение врачебной деятельности, а в церкви Воскресения Христова в Кадашах будущий епископ Крымский сослужил Патриарху на литургии.

Но относительная свобода продолжалась недолго: последовал следующий арест с помещением епископа Луки в Бутырку, где ему удалось, к радости для него, получить в библиотеке книгу Нового Завета, правда, на немецком языке, но и это стало для него большой радостью и духовной поддержкой. Однако его телесное здоровье уже было подорвано – на одной из прогулок он ощутил сильную одышку. Затем его, по глубокой осени пешком через весь город, перевели в Таганскую тюрьму, где содержали уже не с уголовниками, а с политзаключенными. По прибытии в тюрьму «политическим» выдали по полушубку – о том похлопотала жена Максима Горького. Долго епископ Лука его не проносил: в одном из коридоров тюрьмы, по которому ему довелось проходить, в «одиночке», где пол был залит водой, сидел, по выражению Войно-Ясенецкого, «шпаненок» – полуголый, дрожащий от холода подросток. Епископ скинул с плеч полушубок и отдал мальчишке. Этот поступок произвел такое впечатление на главаря тюремной шпаны, что он с тех пор величал Войно-Ясенецкого не иначе как «батюшка», а сам епископ замечал, что странным образом именно бандиты-уголовники особенно ценят человеческое к себе отношение.

Пребывание в холодной и сырой по осени камере осложнилось гриппом в тяжелой форме, но это мало кого беспокоило – в декабре епископ Лука вместе с его верным ташкентским другом и соратником протоиереем Михаилом Андреевым пошел по Восточно-Сибирскому этапу в ссылку на Енисей.

Этап пролегал через Тюмень, Омск, Николаевск, как ранее назывался Новосибирск, и Красноярск. Стояла лютая сибирская зима. Одышка вкупе с отечностью ног дала Войно-Ясенецкому повод предположить у него проявление миокардита. Двенадцать дней он пролежал в камере без лекарств, прежде чем на его состояние обратили внимание. В той же Тюменской тюрьме он встретился с протоиереем Илларионом Голубятниковым, их дальнейший путь по этапу пролегал вместе. Миновав Омск, этапируемые задержались ненадолго в Новосибирске и Красноярске, о котором у иереев остались самые тяжелые воспоминания: и о содержании их в ужасных условиях, и о доносившихся из подвалов ГПУ, где их содержали, ружейных залпах – расстрелах мятежных казаков, тех самых, связь с которыми инкриминировали епископу Луке при первом аресте. Затем они прибыли в Енисейск.

Еще во времена ташкентского университета, где профессор, светило хирургической медицины Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, епископ Ташкентский Лука всходил на кафедру перед студентами с крестом митрополита на груди, он никогда не пошел бы ни на какие компромиссы, даже ценой своей жизни. И Господь даровал ему те силы, которые помогли вынести лишения каторжного этапа, болезни, и вместе с тем – то милосердие священника и врача, что не позволяло ему оставить его служение в обеих ипостасях. Как и его небесный покровитель апостол Лука, он врачевал и души, и тела: одно – исповедуя словом и жизнью слово Божие, другое – творческим деланием хирурга и художника. Видимо, поэтому, несмотря на статус политзаключенного, его тюремщики все-таки понимали, что по этапу идет не просто ссыльный, чьей вины перед Родиной, по сути, не было никакой, кроме той, что он исповедовал Христову веру так, как заповедал Сам Сын Божий – без ссылок на «другое» время, без скидок на идеологию «ради выживания», как это делали «живоцерковники», пытавшиеся совместить безбожие с формальной верой.

Содержание епископа Луки и его спутника в Енисейске было вполне приличным: их поместили в отдельную квартиру, где они имели возможность совершать всенощные и Божественные литургии по воскресеньям и праздникам, к ним присоединился и еще один ссыльный священник. Богослужения совершались на квартире, поскольку в церквах вовсю заправляла «живая церковь», а молиться с «живоцерковниками» вместе они позволить себе не могли.

Во время одной из литургий в Енисейске случилось событие из разряда чудесных. Епископ Лука вошел в гостиную. У двери напротив стоял незнакомый старик-монах, который при виде него, как пишет в воспоминаниях В.Ф. Войно-Ясенецкий, «точно остолбенел и даже не поклонился». Монаха звали Христофор, его послал народ из Красноярска в Минусинск, чтобы тамошний православный епископ положил его в иереи для получения права проведения богослужений, поскольку молиться с раскольниками паства не желала. Однако 10 лет назад он видел сон, где в иерейский сан его рукополагает архиепископ, причем с той же внешностью и в тех же условиях, что были в тот момент, когда епископ Лука зашел в комнату. Монах был потрясен дословностью его сна, реализовавшегося наяву. И хотя направляли его в Минусинск, неведомая сила повлекла его в Енисейск. Десять лет назад, когда Христофору снился тот вещий сон, сам епископ Лука был земским врачом в Переславле-Залесском, и о архиепископском сане не помышлял, но у Бога о его избранных замысел жив вне времени, и уже тогда в воле Господней врач Войно-Ясенецкий был епископом Лукой.

В Енисейске епископ Лука получил возможность практиковать, сделал ряд офтальмологических операций, вернув зрение трем слепым мальчикам, затем ему позволили работать в местной клинике, где он провел ряд больших и сложных операций, одновременно ведя прием и на дому. Дело было по зиме, а у Войно-Ясенецкого очередь больных была расписана до праздника Святой Троицы. Там же в Енисейске Божьей волей у епископа появились две помощницы – незадолго до его приезда был закрыт женский монастырь, причем закрытие его было не просто официальной акцией по протоколу, а сопровождалось циничными и кощунственными выходками представителей новой идеологии. Об этом епископу рассказали две послушницы этого монастыря, которых епископ Лука с их желания постриг в монахини с именами Лукия и Валентина.

Как пишет епископ, незадолго до Благовещения – значит, где-то в конце марта – начале апреля (Благовещение празднуется 7 апреля по новому стилю), ему изменили место ссылки, отправив в деревню Хая на притоке Ангары реке Чуня. Вместе с сестрами, которые ехали впереди с вещами, и протоиереями Илларионом Голубятниковым и Михаилом Андреевым епископ Лука прибыл в райцентр Богучаны, где иереев разлучили: протоиереев разослали в ближние от Богучан деревни, а епископа Луку отправили аж за 120 верст (около 200 км). В Хае епископ и его спутницы-монахини поселились в избе благочестивого крестьянина, о матери которого было известно, что это была весьма неуживчивая женщина. Приняв поселенцев поначалу весьма благосклонно, она затем начала препятствовать проведению в их избе богослужений, на которые собирался окрестный народ. Дело дошло до того, что в один непрекрасный день епископ Лука, Лукия и Валентина вынесли из дома все вещи и сели на них у стены. Народ, выяснив причину этого поступка, дружно возмутился, и всеми осужденная старуха притихла. Общую любовь епископ и здесь, в этом глухом месте, приобрел и своими проповедями, и своим искусством хирурга, ведомого Божьей волей, – а как еще иначе объяснить, что в условиях, практически не пригодных к нормальной хирургической практике, он проводил тончайшие офтальмологические и прочие операции, возвращая людям веру в Божие милосердие через проповедь и милосердный долг врача.

Везде, где бы он ни был, его действия служителя Христовой Церкви, проповедь и активная врачебная практика порождали такое уважение масс, граничащее с преклонением, что епископ через очень непродолжительное время становился бельмом на глазу у сотрудников всех местных отделов ГПУ. Его так часто пересылали из пункта в пункт, профессора, епископа, уже нездорового человека, причем в самые лютые сибирские морозы, что сейчас, глядя на эти события с расстояния почти столетней давности, создается странное впечатление. Похоже, что, не имея возможности подвести его под расстрел – слишком весомо было имя хирурга воистину Божией милостью Войно-Ясенецкого, слишком глубоко проникали его проповеди в человеческие сердца того самого народа, которого пытались от чего-то освободить большевики, – ГПУ пыталось уничтожить его иным, изуверским способом. Надо было либо довести его до отречения, либо извести как хирурга, либо просто лишить жизни, не замарав при этом рук расстрельной статьей. Сделать это было так же сложно – на допросах обличители часто начинали себя чувствовать обличаемыми, ибо владеющий искусством творческой проповеди, вдохновляемый Богом епископ Лука очень быстро вскрывал все слабые стороны обвинения.

Он был бесстрашен и смел до дерзости, ибо того, кто имеет трепет перед Богом, не испугает людская злоба, и эта дерзость человека, который находился в отнюдь не лучшем положении политзаключенного и ссыльного, выбивала чекистов из колеи, не оставляя в них ничего, кроме озлобленности. Что они могли? Только усугубить положение ссыльного ухудшением условий содержания да невыносимыми перекидываниями с места на место самым неподходящим образом и в самое неудобное время года – лютые морозы зимой и жаркое в самом разгаре сибирское лето. Его переводили из Хаи снова в Енисейск, где его уже поселили не в хорошую квартиру, а в камеру с чудовищным количеством клопов, и, кстати, там же Лукии и Валентине запретили дальнейшие поездки из Енисейска в Туруханск. Затем в январе 1925 года, в самые лютые морозы, его снова пересылают – в Плахино, маленькое сельцо в Заполярье. В Заполярье – по январю! Это место таких холодов, что птицы, вылетавшие из укрытий, замерзали на лету и камнем падали не землю. Как тут не усмотреть скрытого умысла? Но везде, куда бы ни переводили епископа-врача, чудесным образом народ узнавал заранее о его прибытии, встречали пароходы, на которых по сибирским рекам перевозили ссыльных, чтобы получить от него благословение. Так и в Плахино, когда с большими издержками для здоровья ссыльный Войно-Ясенецкий и его конвоир добрались до этого станка – поселка, председатель его пришел поприветствовать епископа Луку вместе с жителями и сказал, что также назначены те, кто для него будет стирать, готовить, что нашли удобное место для жилья. Однако жилье было холодным, стряпуха вскоре перестала заниматься его трапезами, впрочем, нашлась другая, занятия по толкованию Нового Завета, книга которого у епископа была постоянно с собой, быстро прекратились, потому как иссякли слушатели.

В начале марта 1925 года Господь распорядился так, что епископу снова надо было вернуться в Туруханск – о том пришло письмо с нарочным. Это было странно, пока не выяснилось, что в туруханской больнице умер крестьянин, так как операцию ему мог сделать только такой мастер, как профессор Войно-Ясенецкий. Возмущенный люд с косами и топорами едва не разгромил туруханское отделение ГПУ. По пути в Туруханск архиерей испытал на себе новые «прелести» ссылки – в станке Афиногена, где находился, кстати, в свое время в ссылке Сталин, ему дали лошадь и ямщика, но тот не желал пускать лошадь иначе как шагом, делая дорогу нестерпимо долгой. Последовал конфликт, епископ вернулся в станок, вытребовал себе другую лошадь и ямщика. Еще на одном станке епископ Лука проехался на ездовых собаках, которые передрались между собой.

Но по прибытии его в Туруханск тот же уполномоченный, что, потирая руки, высылал епископа Луку в гиблое Плахино, был просто мил. Валентину Феликсовичу позволено было беспрепятственно вести медицинскую практику. Что касается его епископского служения, он сам описывает курьезную ситуацию: по какому-то вопросу в больницу к Войно-Ясенецкому зашел этот уполномоченный. И тут отворяется дверь и заходит группа тунгусов со сложенными для благословения руками. Уполномоченному ничего другого не оставалось, как смотреть сквозь пальцы на то, что епископ Лука спокойно и без спешки благословил каждого из них.

Где-то в середине лета епископу было предсказание от Господа, что скоро конец его туруханской ссылки. Но шло время, а ничего не происходило. Тогда, впав в уныние, епископ Лука в алтаре зимней церкви стал слезно молить Бога об освобождении. Как пишет епископ, в этой молитве была не только просьба, но и роптание на Господню волю, и тут.. «И вдруг я увидел, что изображенный на иконе Иисус Христос резко отвернул Свой пречистый лик от меня. Я пришел в ужас и отчаяние и не смел больше смотреть на икону» 5 …

Потрясенный и донельзя расстроенный епископ Лука пошел в летнюю церковь, где нашел на клиросе книгу «Апостол». Открыв ее, он увидел там те слова, что изобличали и роптание его, и уныние, и подтверждали обещание об освобождении. Епископ вернулся в алтарь и вознес Богу молитву с покаянной душой, и тут же увидел, что лик Христов просветлел и смотрит на него с той же лаской и лучезарным светом.

В августе епископу Луке был новый знак, что ссылка скоро окончится. Он понял это, когда читал кафизмы, и дошел до 31-го псалма, где прочел: «Вразумлю тя и наставлю тя на путь се воньже пойдеши, утвержу на тя очи мои». Спустя три месяца епископ покидал Туруханск, но не на неустроенной барже, а в крытом возке и теплой зимней одежде. На выезде он попрощался со священником монастырской церкви и народом и двинулся в путь, и везде, где проезжал, его приветствовали как архиерея колокольным звоном при стечении местного народа, а он служил молебны, проповедовал и в необходимых случаях делал операции.

В Енисейске с ним также обошлись крайне вежливо. В отличие от прежнего подвала, чего опасался епископ Лука, предоставили приличное жилье. Епископ Лука посетил митрополита Амфилохия, с которым он отслужил Рождественское богослужение. Затем подали фаэтон, на котором епископа Луку отвезли на вокзал, поскольку он по окончании ссылки решил вернуться в Ташкент, где его ждали Софья Сергеевна и дети. Здесь он был снова назначен на Ташкентскую и Туркестанскую кафедру, служение его было в полуразрушенной церкви Преподобного Сергия Радонежского. К тому времени из ссылки вернулся и протоиерей Михаил Андреев, он стал настаивать на том, чтобы переосвятить храм после служения в нем клириков-обновленцев. Архиепископ Лука отказался, что привело к крайним его разногласиям с протоиереем Михаилом, вплоть до его писем к Патриаршему Местоблюстителю. Тот прислушался к наветам протоиерея Михаила, и архиепископ Лука получил один за другим три назначения – в Рыльск Курской области, потом в Елец под Орлом и наконец в Ижевск. Устав от всех перемещений, архиепископ Лука последовал совету митрополита Новгородского Арсения, который также оказался в Ташкенте после ссылки, и подал прошение об увольнении на покой.

Потом он понял, что опять ослушался Божьего призыва, услышанного им: «Паси овцы Моя», и стал на греховный путь, предпочтя медицину архиерейскому служению. Но при этом, конечно, не переставал ходить молиться в Сергиевский храм. В 1930 году было принято решение о разрушении Сергиевского храма. Епископ Лука также принял свое решение: как человек с горячей натурой, он решил поджечь храм вместе с собой, полагая, что акт самосожжения привлечет внимание общественности к разрушению церквей, которое стало делом повсеместным. Но Господь опять распорядился по-своему, чтобы вразумить Свое слишком категоричное чадо. Разрушение храма было отложено. А для епископа Луки настал черед нового ареста и новой ссылки.

В ГПУ почувствовали, что епископ Лука, подав прошение об отставке, дал некоторую слабину, и не преминули этим воспользоваться – решили, что если профессор Войно-Ясенецкий отказался от архиерейского сана, то, если поднажать, отречется от священничества вообще. Это могло стать той бомбой, тем сильнейшим снарядом, который бы ударил по огромному количеству верующих душ от Ташкента почти по всей Западной Сибири, что с величайшим почтением относились к нему. Впрочем, обвинение было сфабриковано на причастности профессора Войно-Ясенецкого к смерти профессора медицинского факультета по кафедре физиологии Ивана Петровича Михайловского, который покончил с собой.

Но не тут-то было. Вместо легкой победы над ослабленным ссылками и усталым человеком, который был чужим в стане большевиков и попал в некоторую опалу в стане священников, они получили от него в протест голодовку. На восьмой день, когда от голода перед глазами Валентина Феликсовича уже все плыло, к нему пришел помощник начальника секретного отдела и пообещал освобождение, если он голодовку прекратит. Священник ответил, что поскольку он христианин и должен верить ближнему, он – поверит. Войно-Ясенецкого перевели в больничную камеру, дети его передавали ему еду, но освобождения все не было, и епископ Лука вновь продолжил голодать.

Снова пришел помощник начальника секретного отдела и заявил, что если голодовка закончится, его отправят в Котлас свободно, а не по этапу. И снова – ложь. Епископа Луку повезли в арестантском вагоне, полном вшей, держали впроголодь, доставили в лагерь под названием Макариха, где содержали раскулаченных крестьян.

Через некоторое время его перевели в Котлас с послаблением содержания и предоставили возможность оперировать в Котласской клинике. Далее случилось так, что Валентин Феликсович обнаружил у себя опухоль и просил его отправить в Москву для проведения операции, но его отправили не в Москву, а в Ленинград. Там его прооперировал профессор Н.Н. Петров – крупный специалист по онкологии, и, к радости обоих, опухоль оказалась доброкачественной.

После выписки епископ Лука отправился в Ново-Девичий монастырь, тот, что в Санкт-Петербурге. Обитель была уже закрыта, но там еще жил митрополит Серафим, который очень тепло его принял. И тут на богослужении, стоя в алтаре, он снова испытал чувство присутствия Божия, и снова для него, как призыв Его, прозвучали особо слова Евангелия из Иоанна: «Паси овцы Моя»...

Епископ вернулся в Архангельск. Внезапно его вызвали в Москву, где особоуполномоченный ГПУ долго и старательно предлагал ему кафедру хирургии в Москве, поругивал ташкентских чекистов, а епископ понимал, что на самом деле от него хотели только одного: отречения от священничества. И он написал заявление, в котором соглашался работать как хирург при условии сохранения сана, но подтвердил свой уход на покой, как архиерея. То есть отказался от проповеди. Потом, позже, когда в 1958 году уже ослепший архиепископ Лука Крымский диктовал свои воспоминания своему секретарю Е.П. Лейкфельд, он говорил, что сам не понимает, как он мог забыть так глубоко потрясшие его слова Господа: «Паси овцы Моя». Видимо, его пристрастие к профессии тогда было неодолимо по-человечески. В конце 1933 года епископ был снова освобожден, отправился в Москву. По словам епископа, Богу было ясно заранее, что он намерен совершить еще один шаг, который будет дерзновенным отказом от деятельности пастыря, и поезд, где ехал епископ Лука, потерпел крушение. И хотя сам он уцелел, это, по его словам, «его не образумило». Посему, когда он в Москве пришел в канцелярию Местоблюстителя митрополита Сергия и секретарь предложил ему место архиерея на одной из кафедр, епископ Лука отказался.

Надо ли говорить, что Господь продолжил вразумление того, кто имел дерзновение препятствовать Его замыслу о человеке. Епископ Лука обратился к наркому Владимирскому, просил предоставить ему кафедру для исследований по гнойной хирургии. Тот обещал поговорить с Федоровым, директором Института экспериментальной хирургии, но Федоров отказал ему, объяснив отказ тем, что не желает видеть у себя в институте епископа в качестве серьезного должностного лица. Бог отвел, «сохранил от гибели», скажет потом епископ.

Так епископ Лука остался не у дел по всем статьям. Это потом он понял, насколько все три они были связаны апостольским служением по примеру апостола Луки – и апостола, и врача, и художника. Для епископа Луки творчество выражалось в художественном творчестве хирурга с идеальным глазомером, что позволяло ему делать сложнейшие глазные, к примеру, операции в самых трудных условиях. Он отказался от одной из них первостепенной – апостольской, миссионерской, за что Господь лишил его благодати при занятиях хирургией. Для епископа наступили времена, когда он на какое-то время потерял нить цельности жизни. Когда он сам рассказывает об этом, то за скупыми строками автобиографии ясно ощутимо чувство потерянности, богооставленности, которое преследовало его тогда. Конечно, на самом деле Господь не оставлял его. Он только отступил в сторону, чтобы избранное Его чадо увидело – каково это: отказаться от служения, назначенного ему не земным, но Высшим нашим Начальником.

У Местоблюстителя митрополита Сергия состоялся обед, и на нем кто-то ему посоветовал поехать в Феодосию. Почти машинально епископ Лука согласился, зачем-то уехал в Крым, питался в каких-то харчевнях, ночевал по чужим дворам, потом решил зачем-то вернуться в Архангельск, где вел прием больных в амбулаторных условиях. В Архангельске открывался новый мединститут, ему предложили кафедру хирургии, но он, по его выражению, «немного опомнившись», уехал в Ташкент. Он не хотел смущать своим присутствием митрополита Арсения, которого любил и был с ним в дружеских отношениях, а тот тепло относился и к детям его, и к Софии Сергеевне и навещал их у них дома. По прибытии в Ташкент он «опустился до такой степени, что надел гражданскую одежду и в Министерстве здравоохранения получил должность консультанта при андижанской больнице». Вот тогда он прочувствовал, что такое лишиться Божьей благодати – у него началась полоса неудачных операций. После чтения лекций по тяжелой онкологии Бог снова явил ему свою силу и недовольство – епископ в результате тропической лихорадки получил глазное заболевание, что явно было неслучайно: он, который сделал невероятное количество офтальмологических операций, практически ослеп на левый глаз сам.

Епископ вернулся в Ташкент, где заведовал маленьким хирургическим отделением. Вскоре он узнал, что швейцарский врач Гопен нашел метод оперативного вмешательства при отслоении сетчатки, и этот удачный метод теперь практикует в Москве профессор Одинцов. Валентин Феликсович уехал в Москву, где после двух операций зрение частично восстановилось. Но пока он был с забинтованными глазами, следуя вновь вспыхнувшему желанию снова заняться исследованиями по гнойной хирургии, начал обдумывать письмо наркому здравоохранения и вдруг уснул. И во сне Господь дал ему странное видение, которое многое ему объяснило и вразумило. Ему приснилось, что он в маленькой пустой церкви, где в алтаре на престоле лежит широкая доска, на ней – анатомируемое тело, вокруг стоят студенты и врачи, курят тут же, в алтаре, как в анатомичке, а он, епископ, читает им лекции по анатомированию. В алтаре же у стены стоит рака с мощами какого-то святого, и вдруг крышка с раки отваливается сама, святитель садится в ней и с укоризной смотрит на Луку. Епископ проснулся в ужасе. Он понял, что анатомирование ушедших из жизни людей – занятие, недостойное епископа, пусть даже с благими целями. Он врачеватель, а не патологоанатом.

Этот сон отрезвил его окончательно. Настало время покаянных молитв, в которых епископ Лука просил Бога о прощении за его двухлетнее, слишком пристальное внимание к вопросам гнойной хирургии и получил ответ «голосом из неземного мира: “В этом не кайся!”» Епископу стало ясно, что «Очерки» были делом богоугодным, поскольку совпадали с исповедническим служением. Проблема была не в этом, а в том, что епископ Лука отказался от этой деятельности в пользу мирского занятия. Кстати, на левый глаз он все равно практически ослеп.

Десятого февраля 1936 года скончался от инсульта архиепископ Арсений, что стало еще одной печалью епископа Луки, а в 1937 году начальником московского ГПУ стал Ежов, чья фамилия ассоциируется с такими репрессиями, которым не было равных при Сталинском правлении. Само собой начались новые аресты, но и прежних политических не забыли. Был арестован и епископ Лука в числе духовных лиц, которых арестовывали уже без предъявления обвинений. Это было время пыток и так называемых допросов конвейером. То есть тех, что длились сутками, когда чекисты сменяли друг друга. В знак протеста епископ опять начал голодовку, но, несмотря на это, его заставляли стоять во время допросов. От истощения и бессонных ночей у Валентина Феликсовича начались галлюцинации, однако на все вопросы и требования признаться в шпионаже он отвечал вопросом – скажите, в пользу какого государства он шпионит. На это чекисты вразумительного ответа дать не могли. В конце концов епископ согласился дать признание во всех обвинениях, кроме покушения на смерть Сталина. За это он пообещал прекратить голодовку и попросил принести ему еду. Епископ Лука полагал, что если он попробует вскрыть себе столовым ножом височную артерию, его отвезут в клинику, там он все расскажет, и в Ташкенте разразится скандал. Он не учел, что ножи предусмотрительно дают предельно тупые, и его замысел не удался – чекист, который был при нем, вырвал у него нож. Тем не менее ему дали поспать на голом столе, а вместо подушки выдали связку газет.

Допрос конвейером длился две недели. После того как Войно-Ясенецкий был выпущен в туалет, он потерял сознание. В камеру его внесли на руках, а потом на «воронке» отвезли в областную тюрьму, где он находился в ужасных условиях более полугода. И снова приходит мысль, что, смог ли бы он, уже ослепший на один глаз, со здоровьем, подорванным тюрьмами, ссылками, лишениями, страданиями перенести все это и остаться жив, если бы не вера его и не воля Божья?

Так или иначе, недовольные первым неудачным допросом конвейером гэпэушники устроили епископу второй конвейер, при котором его уже истязали и требовали снова признаться в шпионаже непонятно в чью пользу. После очередной допросной неудачи епископа Луку снова отправили в Сибирь на три года. Снова Красноярск, пересылка и поселок Большая Мурта.

В Большой Мурте, промаявшись без постоянного жилья, он наконец получил комнатку при районной больнице. Врач и его жена поначалу приняли его за глубокого старика – так он был плох. Однако со временем епископ окреп и начал вести хирургическую практику. Поскольку после того тяжкого, но вещего сна он многое понял и покаялся, работа шла успешно. Одновременно он заканчивал свои «Очерки по гнойной хирургии», о которых свыше ему было велено «не каяться».

Через некоторое время епископа Луку вызвали в местное ГПУ и позволили ехать в Томск для работы в крупной библиотеке медицинского факультета. Сам он предполагал, что разрешение последовало после его письменной просьбы, адресованной К.Е. Ворошилову, дать ему возможность окончить его «Очерки», которые могут пригодиться для военно-полевых госпиталей. Два месяца он пробыл в Томске, почти окончил свои записки, вернулся в Большую Мурту. А летом 1941 года началась война.

Военное время епископ назвал временем, о котором у него «воспоминания остались светлые и радостные». В 1941 году его назначили главным хирургом эвакогоспиталя 15-15 в Красноярске. Его любили раненые и врачи, его работа над «Очерками» в самом деле спасла многие и многие жизни. По воспоминаниям хирурга В.Н. Зиновьевой, святитель Лука учил их многому как хирургов, но и тому, как надо говорить с больным. Он знал всех раненых по именам, со всеми был не в формальных отношениях «врач – пациент», но в добрых человеческих, и часто говорил: «Для хирурга не должно быть «случая», а только живой страдающий человек», и сам очень страдал душевно и духовно, если больного не удавалось спасти.

Два года он проработал в этой должности и написал небольшую книгу о резекциях больших суставов, которую вместе с «Очерками гнойной хирургии» представил на соискание Сталинской Госпремии. В 1942 году он окончил работу в эвакогоспитале, получил грамоту за свой труд, в 1945 году был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Решился вопрос и с возвращением в архиерейский сан: Священный Синод приравнял его работу в эвакогоспитале к архиерейскому служению и вновь возвел его в архиереи. Так Господь своими уроками, наставлениями, незримыми, но явными для духовной жизни, вновь все уравновесил в жизни того, кого призвал на земное сослужение Себе.

В Красноярске архиепископ Лука Красноярский лечил раненых, служил в маленькой церкви при кладбище, где был только один старик священник. В 1943 году ссылка закончилась, и архиепископ вернулся в столицу.

Местоблюстителем он был назначен служить в Тамбов, где на всю область уцелело лишь две действующие церкви, а до революции было сто десять – размах антицерковного угара был налицо. И снова проповедь в храме совмещалась с лечением раненых бойцов.

В 1946 году его труды, представленные на соискание Государственной премии, были оценены по достоинству, архиепископ Лука, профессор медицины Войно-Ясенецкий стал лауреатом Сталинской премии. Он был удостоен высокой награды того режима, который хотел уничтожить в нем священника, который мучил и пытал его, а получил от него множество спасенных жизней граждан, где был исцелен кроме тела и укреплен в спасительной вере и человеческий дух. Спустя годы, издали, мы видим, какую огромную победу одержал святитель Лука над режимом, который не сломил в нем Духа и не убил в нем уникального хирурга. Это была не просто награда, это было еще одно свидетельство о Боге, о победе над безбожием во славу Господню.

В том же 1946 году архиепископу Луке запретили выступать в научном сообществе в рясе, с крестом и панагией, на что владыка отказался сделать доклад по просьбе Наркомздрава, мотивируя это тем, что Наркомздрав требует выступать без рясы, а Патриарх запрещает без рясы находиться. После долгих перезвонов в верхах власти на выступление профессора Войно-Ясенецкого в рясе в ЦК Компартии не согласились. «Я просил передать наркому, что принимаю это как отлучение от общества ученых» 6 , – писал владыка Лука в письме к сыну.

В Тамбове зрение его стало еще более ухудшаться, но, будучи архиепископом Тамбовским и Мичуринским, он продолжал проповеди, как у врача под его руководством было 150 госпиталей.

Кроме медицинских книг, архиепископ Лука создал большой богословский труд «Дух, душа и тело», где писал о сердце как об инструменте богопознания, о душе и духе и о связи их с телесной жизнью человека. Этот труд, написанный в форме эссе, был закончен в 1947 году, хотя замысел его созревал у владыки Луки еще в двадцатые годы.

Архиепископ Лука в сопровождении прихожан. 1953 год.

В том же 1946 году он был назначен на архиерейскую кафедру в Симферополь, и она стала его последним архиерейским назначением. В Крыму он написал и опубликовал еще три работы, но зрение становилось все хуже, и в 1958 году владыка Лука совсем ослеп. Впрочем, это не мешало ему ставить точные диагнозы, о чем свидетельствовали потом многие его больные. Кроме того, знавший прекрасно богослужения, как вспоминал протоиерей Евгений Воршевский, он ходил в храм, безошибочно прикладывался к иконам.

В Крыму он стал меньше уделять времени медицине и больше архиерейскому служению. В послевоенном, полуразрушенном войной Крыму было голодно. При симферопольской архиерейской кафедре готовились обеды на 15-20 человек. Это было немного, но, как говорил владыка Лука, главное – делать добро. Не можешь большое – сделай хоть малое. Сам владыка питался скромно, одним блюдом, ходил в латаной старой рясе. Когда же симферопольская учительница Вера Юдина, которая получила от владыки деньги на покупку дома, говорила ему, что хватит латать рясу, надо купить новую, он отвечал: «Латай, Вера, бедных много». Он очень строго следил за благочинием во вверенной ему епархии вплоть до внешнего вида, на пьющих и курящих налагал епитимью. Тщательно следил за проведением богослужений и таинств. В 1948 году Православная Церковь праздновала юбилей – 500 лет перехода от поместной, подчиненной Византии в независимое состояние. Владыку Луку на празднование в столицу не пригласили – очевидно, на то были специальные указания со стороны КГБ.

Постепенно и сам, и по пожеланию Патриарха Алексия I, владыка Лука оставляет медицину. Последние годы жизни его были отданы исключительно архиерейскому служению.

Отошел он к Богу в родном Крыму, в Симферополе 11 июня 1961 года, сохранив на всю жизнь свой архиепископский сан. Его хоронил весь город, хотя власти предпринимали все усилия, чтобы проводы его не превратились в демонстрацию, страшную для них, но она состоялась и стала открытым признанием того, что Царствие Святого Духа так никогда и не будет истреблено в человеке. А получилось так, что за катафалком с телом архиепископа Луки шел едва ли не весь город. Люди сидели на балконах, на крышах.

Шествие пытались пустить в объезд, но женщины легли под колеса машин, сказав, что проехать объездным путем можно будет только по их головам. И те, кто шел за его телом, своим присутствием в этом погребальном шествии успокаивали его витавший рядом дух, поскольку стали наглядным примером торжества Веры в сердцах людей, лишенных возможности исповедовать ее открыто. Это было массовое свидетельство народа о Боге, которому служил епископ-врач всю жизнь, спасая души и тела людей от гибели. До самого Всехсвятского кладбища последний путь любимого владыки был усыпан розами, вспоминала Е.П. Лейкфельд, и звучало Трисвятое: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас…».

Канонизирован архиепископ Крымский и Симферопольский Лука был в ноябре 1995 года как поместный святой. 20 марта 1997 года святые его мощи крестным ходом перенесли с кладбища у Всехсвятской церкви и положили в раке в Свято-Троицком соборе, где теперь каждое утро в 7 часов совершается акафист святителю. 2 июля того же года в Симферополе ему был открыт памятник. В августе 2000 года Архиерейским собором Русской Православной Церкви архиепископ Крымский и Симферопольский Лука канонизирован уже для общецерковного почитания.

Четверо детей его – Михаил, Валентин, Алексей и Елена пошли по его профессиональным стопам и стали медиками, внуки и правнуки – также ученые. Хочется отметить, что архиепископ никогда не прививал им сколь-нибудь насильственно религиозных мировоззрений, говорил, что верить в Бога или нет, решает только сам человек.

Бюст В.Ф. Войно-Ясенецкого – святителя Луки стоит в Институте им. Н.В. Склифосовского, где он был установлен при жизни великого врача, который видел воочию, как бьется человеческое сердце внутри грудной клетки и при этом не терял веры в то, что именно в нем и помещается душа. И это, вероятно, правда, поскольку, когда мы говорим «душа у меня болит», то кладем руку на область сердца.

Какие чудеса происходили

По молитвам святому Луке Крымскому случались многие чудеса. Вот примеры некоторых из них.

Педагог, директор Крымского центра детского творчества из пос. Красногвардейского Валентина Андреевна Ящук: после инсульта много молилась святителю Луке, поскольку у нее по результатам томографического исследования образовалась киста. После молитв при повторной томографии киста обнаружена не была. Теперь женщина ежедневно возносит святителю Луке благодарственные молитвы.

Святителя Луку очень почитают в Греции. В 2003 году архимандрит Нектарий Антонополус посетил Крым с целью рассказать о чуде: мусульманская семья, жившая в Афинах, сильно отравилась, все попали в больницу. Положение было уже смертельным. Один из врачей, грек-христианин, при себе носил частицу мощей святого Луки. Он горячо взмолился к святому, говоря, что он при жизни лечил всех, не спрашивая, атеист ли его пациент или какого вероисповедания, так помог бы он и этой семье! И случилось чудо – по горячим молитвам врача семья почувствовала себя лучше, а позже исцелилась полностью.

Однажды к архиепископу Луке обратилась письменно жительница Московской области, страдавшая каким-то серьезным заболеванием. Лекарства и врачи не помогали. Архиепископ посоветовал ей прекратить прием всех лекарств и усерднее молиться Богу. Позже он получил от бывшей больной письмо, где она писала, что полностью излечилась.

Безнадежно больной С.Т. Каменский просил архиепископа быть на его операции. На вопрос, верит ли больной в Бога, тот ответил, что верит, но в храм не ходит. Тогда архиепископ Лука благословил его, отстранил от операции и сказал, чтобы тот молился, и не будет тогда пятнадцать лет никаких болезней. Все случилось, как сказал епископ Лука.

У одного мальчика на шее была страшная опухоль. Мать привела его к владыке Луке с просьбой об операции. Владыка осмотрел мальчика, улыбнулся и сказал, что операции не будет, а они пусть придут к нему на прием через три дня. Когда мать с сыном пришли, как сказал им святитель Лука, через три дня, опухоли уже не было. Владыка благословил их и отпустил.

В 2002 году в семье Стадниченко случилось горе – мальчик Назарий, который играл на фортепиано, готовился стать музыкантом, приехал с семьей к бабушке в Феодосию. И тут порывом ветра захлопнуло дверь, а пальцы мальчика, опершегося о косяк, прижало до крови. Ампутация была неизбежной, а это означало катастрофу – конец музыкальной карьере, которая так и не началась.

После операции бабушка рассказала, что есть любимый в Крыму святой – святитель Лука Крымский, который исцеляет в самых невероятных случаях. Родители с мальчиком отправились в Симферополь, в Свято-Троицкий женский монастырь, припали к раке с мощами и стали молить святителя об исцелении. Мальчик прибинтовал икону святителя к фалангам ампутированных пальцев и каждый день мазал маслом от мощей. Через некоторое время он почувствовал, что на месте операционных шрамов началось почесывание, образовались бугорки. Это чудо – но у него отросли и фаланги, и ногти, и по виду были такие же, может, чуть тоньше остальных.
Хирург из Феодосии не поверил своим глазам и констатировал, что свершилось истинное чудо….

Но мы-то знаем, что чудо это – только в глазах нас земных. Для Бога это не чудо, ибо это Бог дивен во святых своих. И мы вновь и вновь убеждаемся в этом. Уже не святые, имена которых вдали от нас во Времени, а наш современник, и чудо, и диво Божье – совсем близко с нами рядом.

Обретение мощей святителя и исповедника Луки Крымского и Симферопольского

22 ноября 1995 года Синод Украинской Православной Церкви объявил о своем определении, в котором архиепископ Симферопольский и Крымский Лука был причислен к лику местночтимых святых. Тогда же архиепископу Симферопольскому и Крымскому Лазарю (Швецу) было разрешено поднять честные мощи святителя Луки из места его упокоения на кладбище при Всехсвятском храме Симферополя.

Спустя четыре месяца, в ночь с 17 на 18 марта 1996 года, в день памяти семи священномучеников херсонесских, тогда же шла Крестопоклонная седмица, во Всехсвятском храме собрались члены епархиальной Комиссии по канонизации святых, все наместники крымских монастырей, духовенство города. Архиепископ Лазарь совершил молебен, в ходе которого попросил владыку Луку о помощи и заступничестве перед Господом в обретении его мощей.

В ту ночь на Всехсвятском кладбище собралось по примерным подсчетам около 40 000 человек. Среди них были и те, кто нечасто захаживали в храм, и неверующие, но всех охватило чудесное волнение, говорили потом очевидцы этого события.

Божественная символичность события покорила собравшихся – 15 лет святитель Лука Крымский проповедовал в Свято-Троицком кафедральном соборе Симферополя. И вот, крестным ходом владыка вновь возвращался к своей кафедре, в свой духовный дом.

В соборе теперь находится рака с честными останками владыки Луки, великого проповедника и гениального врача, который ничем не посрамил прекрасного имени его небесного покровителя – Христова апостола Луки. И многие, кто приезжает в Симферополь, даже не с паломнической целью, а на отдых, чаще всего заходят в Свято-Троицкий собор, чтобы просто поблагодарить святителя за его подвиг врача и священника, который может послужить достойным примером для нас. Он и сейчас помогает всем, кто притекает к нему за помощью с чистой и честной молитвой, навеки находясь в одном ряду с святыми-целителями – безмездными врачами-бессребрениками Косьмой и Дамианом и Пантелеймоном-целителем и многими другими, кому мы молимся о духовном и телесном здоровье нас и наших близких....

Значение иконы

В истории человечества существовала категория людей, соединявших в себе священника и ученого, для кого наука и естествознание не входили в противоречие с Промыслом Божиим, но, как правило, они попадали в категорию «чужой среди своих». И мир клерикальный, и мир научный равно не принимали их до конца, хотя, скрепя сердце, признавали заслуги и в том, и в ином призвании, не понимая, что именно этим немногим было ведомо единство духа и материи, которое тут же отрицает косность второй наличием в ней первого, сплавляя все сущее в неразрывное целое. Но в истории Православной Церкви минувшего века были те, кто жизнью своей доказал, что можно быть «своим» в обеих ипостасях – о. Павел Флоренский, митрополит Антоний Сурожский – богослов и хирург и архиепископ Лука – также богослов и хирург, но еще и ученый, который оставил после себя великолепное научное наследие.

«О, Мать моя, Святая Церковь! Кто повинен в твоем поругании? Только ли строители новой жизни, церкви земного царства, равенства, социальной справедливости и изобилия плодов земных? Нет, должны мы сказать с горькими слезами, не они одни, а сам народ. Какими слезами оплатит народ наш, забывший дорогу в храм Божий?» 7 – сказал в предисловии к автобиографической повести «Я полюбил страдание» Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, архиепископ Лука Симферопольский и Крымский.

Икон святителя Луки сегодня написано немало, благо сохранилось множество его фотографий. Потому они точно передают его прижизненный облик – внимательные очи, лоб чуть нахмурен, но не в раздражении, а мыслью ученого, белая красивая борода.

Он, святитель, – почти что наш современник. И радостно видеть, что в самые тяжкие времена Господь посылает нам тех, кто своим примером являют образец духовности, доброты, благочестия и подтверждают непреложную истину, что Дух Божий не оставляет того, кто преданно Ему служит. Он дает ему вынести то, что кажется непосильным для человеческого существа, и венчает его Вечной славой в Царствии Небесном, которая не оставит его вечно.

Источники иллюстраций:
ГБОУ ВПО Красноярский государственный медицинский университет
Общество православных врачей Санкт-Петербурга имени свт. Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Крымского

______________________________________
1 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. УПЦ, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 10.
2 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. УПЦ, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 13.
3 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. УПЦ, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 17.
4 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. УПЦ, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 21.
5 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. УПЦ, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 58, 59.
6 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. УПЦ, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 173.
7 Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий). «Я полюбил страдание…». Автобиография. Украинская православная церковь, Полтавская епархия, Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2002. С. 4.

Христиане смотрят на окружающие явления не так, как большинство людей. Даже собственное тело они рассматривают, как храм Божий. Но поскольку человек поражен грехом, физическое существование бывает отягощено недугами, которые причиняют много неприятных минут. Даже апостолы вынуждены были терпеть физические немощи до самых последних дней. Но все же, можно получить облечение — для этого принято молиться святым. Одним из известнейших целителей является святой Лука Крымский.

Врачеватель тела

Удивительная судьба ждала мальчика , который появился на свет в апреле 1877 г. в Керчи. Назвали его Валентин. Семья переехала в Киев, где у четвертого из пятерых детей проявилось художественное дарование.

Отец происходил из дворянского белорусского рода, был католиком. Но природная деликатность не позволяла ему навязывать кому-либо из членов семьи свои убеждения. Мать же была православной, занималась делами милосердия.

В молодости будущий очень редко посещал храм. Но уже тогда в его душе зародилась жертвенность, которая позже стала основной чертой его характера. Когда встал вопрос о том, в какое учебное заведение пойти, Валентин выбрал медицину , потому она приносит больше пользы обществу. Умение хорошо рисовать очень пригодилось юноше во время обучения в Киевском университете. По собственным словам, он стал «художником в хирургии».

Валентину Войно-Ясенецкому прочили блестящую научную карьеру. Но по окончании ВУЗа он выразил желание стать обычным земским врачом, чтобы лечить простых крестьян. Именно в этом он видел собственное предназначение. Никогда не боялся «черной» работы.

Закончив обучение, Валентин поступил в госпиталь . Там он встретил будущую супругу. Она была очень верующей, даже не хотела выходить замуж. Но молодой врач сумел добиться своего. В браке с Анной родилось четверо детей (все они уже почили в Боге). Сама супруга скончалась в довольно молодом возрасте от чахотки. Это печальное событие и пробудило в талантливом враче интерес к церковной жизни, Богу. Он стал часто наведываться в храм.

Врачеватель душ

В 1920 г. хирург жил и трудился в Ташкенте , куда перебрался ранее, в надежде, что южный климат положительно повлияет на ослабевшее здоровье жены. Однако, это не помогло. Потеряв супругу, врачеватель стал активно помогать в делах прихода, что не прошло мимо внимания правящего архиерея. Он предложил овдовевшему Войно-Ясенецкому принять священный сан, на что тот немедленно согласился. Так началась его жизнь во славу Христа.

В этот же период начинается первая из многих ссылок. Но репрессии не могли поколебать стойкость веры, даже когда врачу приходилось зимой жить в бараке с разбитыми окнами.

Крымская епархия

Через год после окончания Великой Отечественной Войны, когда страна вставала из руин, указом из Москвы святой Лука назначен архиереем в Крым . Архиепископ сразу вызвал недовольство местных соглядатаев от власти, поскольку не считался с ним в кадровых вопросах.

Уже зрелый священник читает лекции для местных врачей, консультирует сотрудников военного госпиталя. Как и на протяжении всей жизни, продолжает совмещать молитву и научную работу, пишет книги. При этом архиерею пришлось восстанавливать разрушенные храмы по всему полуострову.

В 1955 г. святитель потерял зрение , вследствие чего перестал оперировать. Но за свою долгую жизнь он успел спасти десятки тысяч простых людей — многим восстановил способность видеть, солдат уберегал от ампутации конечностей. И всех согревал теплом своей души. Скончался святой в 1961 г., оставив в народе о себе память, как о чудотворце. Несмотря на сопротивление властей, весь город вышел провожать любимого Владыку, торжественное шествие сопровождалось пением молитв.

Обретение мощей

Могила святого находилась на симферопольском кладбище, недалеко от храма. Паломники, приходившие на это место, исцелялись от болезней . Это заставило церковное начальство внимательно изучить жизнь архиепископа и он был причислен к лику святых.

Нетленное тело было обретено в марте 1996 г., торжественно перенесли в кафедральный Собор во имя Святой Троицы. На покрывале, которым был покрыт лик усопшего, проявился отпечаток его лица.

В Симферополе воздвигнуты 2 памятника св. Луке, имеется музей, посвященный его жизни и трудам. Множество паломников приходит в собор, чтобы приложиться к мощам угодника Божия, которые источают прекрасный аромат.

Иконы

До современников дошло много фото врача-архиерея, есть и видеозаписи, поэтому сегодня можно иметь ясное представление о его внешности . Иконы имеют большое портретное сходство с «оригиналом», хотя не следует забывать, что они показывают человека, обновленного Христом.

Земная жизнь святого продолжалась довольно долго (он умер в 84), иконописцы изображают старца, убеленного сединами. На нем архиерейское облачение. В левой руке либо посох, либо Евангелие. Правой он дарит благословение верующим. На груди — панагия с изображением Богородицы.

В жизни святой имел слабое зрение и носил очки . Но в Царстве Небесном люди избавляются от телесных немощей. Поэтому архиерею, который уже пребывает со Христом, очки не нужны. На ряде образов Лука Крымский пишется с хирургическими инструментами — они указывают на род деятельности при жизни.

Почитание

Ссылка за христианскую веру была для многих роковым приговором. Тысячи человек сложили свои головы за то, что не отреклись от Иисуса. Многие впоследствии были реабилитированы, как и святитель Лука (в 2000 г.). На несколько лет раньше Украинская православная церковь признала его святым, через пять лет он был причислен к сонму новомучеников Российских и стал поминаться и во всех храмах РПЦ.

У исповедника три праздника — 11 июня, 28 декабря (Собор Крымских святых). Особенно чтят его в Греции, где святое православие является главной религией. В честь св. Луки там освящено множество храмов. Серебряная рака, в которой сейчас покоятся мощи, была прислана монахами Элладской православной церкви. Мощи святого так и хранятся в Крыму, а в Москве имеется икона с частичкой — в храме Иверской иконы Божией Матери (на Ордынке).

Святой Лука — о чем можно молиться

• К целителю обращаются в случае телесных болезней. Неважно, какая именно хворь постигла верующего — исповедник силой Христа способен помогать от многих физических недугов, о чем рассказывают тысячи исцеленных.
• Беременные женщины молятся о том, чтобы благополучно выносить и родить дитя. Ведь не секрет, что даже сегодня это столь естественное событие может быть опасно как для матери, так и для младенца.
• Если предстоит хирургическая операция, тоже следует обратиться к святому Луке Крымскому. Известно много случаев, когда он являлся пациентам и сам проводил сложнейшие операции.
• Во время прохождения лечения можно читать молитву святому, чтобы он способствовал скорейшему выздоровлению.
• Помогает Лука Крымский и во время душевных страданий, ведь он известен своей добротой к людям. Это видно даже в его научных работах — люди не были для него просто безликими «диагнозами», святой всегда заботился о том, чтобы пациент ощущал себя спокойно, верил в успех операции.

Свидетельства об исцелениях

Самый великий целитель — Иисус Христос, своим верным служителям Он дает силу лечить людей, не прибегая к традиционной медицине. Обладал таким даром и святой Лука .

• Однажды святителю привели малыша, у которого опухла гортань. Операцию проводить было невозможно — слишком большое новообразование, угроза повредить жизненно важные артерии. После трехдневной молитвы опухоль спала, затем и вовсе исчезла.
• Одна из прихожанок готовилась к ампутации конечностей. Пришла в последний раз исповедоваться, получить благословение о. Луки. Он не отпустил женщину, вместе они стали истово молиться. Через несколько дней ноги стали быстро заживать, операцию отменили. Молитва святителя помогла сохранить женщине ноги.

Это лишь небольшой список. Много еще добрых дел сотворил Лука Крымский. Чудеса продолжаются и в наши дни .

Заключение

Лука Крымский был очень талантливым хирургом — проводил операции на сердце, кишечнике, возвращал способность видеть. При этом святитель Лука был священником, читал проповеди, приводил людей к вере. Как ему на все хватало сил? Кто, как не Сам Иисус Христос вкладывал огонь в его сердце, наставлял, поддерживал и утешал?

Святой очень мало отдыхал, стремясь помочь как можно большему количеству людей. Но главное, что он сделал — пронес сквозь всю жизнь христианскую веру , не отказавшись от нее и во время репрессий. Вера и молитва помогли праведнику выдержать личное горе, ссылку, телесную немощь. Как яркий светильник, он указывал путь всем, кто приходил к нему. Путь не только к телесному, но и духовному выздоровлению.

Богата история России на праведных людей, являлись они даже во времена гонения на Церковь Христову. Уникален пример святого Луки Крымского, молитвы и врачебное искусство которого спасли сотни людей. В его судьбе было многое - счастливое детство, брак, ссылка, служение Богу и людям. Уже в 20 в. был признан святым Русской Православной церкви. В этой статье рассмотрим молитву Луке Крымскому об исцелении.

Выбор жизненного пути Луки Крымского

Происходил Валентин (мирское имя будущего монаха) из древнего белорусского рода, отец его был католиком, мать - православной. Оба были очень набожными, добрыми людьми, в семье царило взаимопонимание и уважение. Заботливо подготавливая своего служителя, Господь дал ему достаточно хороших воспоминаний, достойных родителей, чтобы будущий пастырь смог выдержать испытания взрослой жизни.

Молитва для будущего святого Луки Крымского с детства стала привычным занятием. Поэтому когда пришло время знакомиться с текстом Нового Завета, слова Господа упали на подготовленную почву, давшую обильный плод. Поначалу юноша хотел быть художником, но посчитал для себя недостойным развивать свои высокие чувства, когда вокруг страдало столько людей. Молодость его пришлась на конец 19 в., тогда популярны были идеи графа Толстого. Правда, Валентин вскоре сам увидел их несостоятельность.

• Окончив Киевский университет, талантливый юноша заявил о желании лечить простых мужиков, чем весьма удивил окружающих, поскольку имел талант к наукам. Вскоре он женился на знакомой медсестре, которая стала его верной помощницей. Еще не помышляя о священстве, святой Лука Крымский начал спасать людей. Забывая об отдыхе, боролся с эпидемиями тифа, оспы, крестьяне даже из соседних уездов приходили к нему за советом.

В год начала революции поступил на должность в Ташкенте, пытаясь переменой климата спасти жену от начавшегося туберкулеза. Спустя 2 года она умерла, оставив мужа с 4-мя детьми на руках. С этого периода врач стал все чаще обращаться к молитве, что стало заметно всем окружающим. Спустя пару лет после смерти жены от принял священный сан по предложению местного епископа.

Что делать, если пришла болезнь

Все в этой жизни находится в руке Божией. Когда Он посылает болезнь, надо принимать ее спокойно, терпеливо, но это не значит, что нельзя молиться об исцелении. Св. Лука Крымский был доктором медицины, но на операции приходил в облачении, с крестом на груди. В палате висели иконы. Полагаясь на свои знания и опыт, он все же признавал первенство Бога.

В каких случаях обращаются к святому Луке Крымскому?

• Перед операцией, чтобы она прошла успешно.
• Молятся об исцелении ребенка.
• О быстром выздоровлении после хирургического вмешательства.

Святой Лука Крымский почти всю жизнь совмещал служение духовного лица и профессию хирурга. Он был не просто рядовым врачом, писал научные работы, двигал медицину вперед. Душа человеческая тоже требует опытного наставника. Таким сможет быть для вас святой Лука Крымский. Он никогда не смотрел на звания, никого не боялся, смело исповедовал свою веру, все делал для блага подопечных.

Молитву на исцеление можно читать самостоятельно, но лучше попросить об этом родственников и друзей. Если болезнь тяжелая, и нет сил встать с постели, обращаться к святым можно и в таком положении. Когда состояние улучшится, уже можно будет присесть или встать, насколько позволят силы.

Пусть родственники сходят в храм, закажут церковное поминание за Литургией. А дома обращаться к святому Луке Крымскому можно утром и перед сном. Текст православной молитвы менять не нужно, добавить свои слова надо после того, как чтение окончено. Если вокруг много людей, можно читать «про себя», но для духовно неокрепших людей опытные люди рекомендуют произносить святые слова вслух. Негромко, чтобы было слышно вам самим. Они благотворно влияют на тело и душу.

Святой Лука Крымский стал основателем христианской антропологии. Уже при жизни простой народ так уважал святителя, что однажды поднялся бунт, кода ему ужесточили условия ссылки. После смерти праведника люди, молившиеся на его могиле, стали получать исцеления. В 1996 г. были обретены нетленные мощи, которые сейчас находятся в Симферополе. В 2000 г. был причислен к лику новомучеников.
Да поможет вам святой Лука!

Текст молитвы Святому Луке Крымскому о выздоровлении

О всеблаженный исповедниче, святителю отче наш Луко, великий угодниче Христов. Со умилением приклоньше колена сердец наших, и припадая к раце честных и многоцелебных мощей твоих, якоже чада отца молим тя всеусердно: услыши нас грешных и принеси молитву нашу к Милостивому и Человеколюбивому Богу. Емуже ты ныне в радости святых и с лики ангел предстоиши. Веруем бо, яко ты любиши ны тою же любовию, еюже вся ближния возлюбил еси, пребывая на земли.

Испроси у Христа Бога нашего, да утвердит чад Своих в духе правыя веры и благочестия: пастырям да даст святую ревность и попечение о спасении вверенных им людей: право верующия соблюдати, слабыя и немощныя в вере укрепляти, неведущия наставляти, противныя обличати. Всем нам подай дар коемуждо благопотребен, и вся яже к жизни временней и к вечному спасению полезная.

Градов наших утверждение, земли плодоносие, от глада и пагубы избавление. Скорбящим утешение, недугующим исцеление, заблудшим на путь истины возвращение, родителем благословение, чадам в страхе Господнем воспитание и научение, сирым и убогим помощь и заступление.

Подаждь нам всем твое архипастырское благословение, да таковое молитвенное ходатайство имущи, избавимся от козней лукавого и избегнем всякия вражды и нестроений, ересей и расколов.

Настави нас на путь, ведущий в селения праведных, и моли о нас всесильнаго Бога, да в вечней жизни сподобимся c тобою непрестанно славити Единосущную и Нераздельную Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Слушать молитву об исцелении

Молитва святому Луке Крымскому об исцелении и выздоровлении was last modified: Июль 8th, 2017 by Bogolub

Святыни Крыма: от первых веков христианства до исповедников советского времени

Все достопримечательности Крыма не объедешь и за месяц. И среди них — множество православных святынь. Христианство в Крыму было уже в первом веке, здесь проповедовал апостол Андрей Первозванный, сюда, на задворки Византийской империи, ссылали первых христиан. И отсюда, крестившись на крымских берегах, принес на Русь Православие князь Владимир.

К святому врачу

Крым для большинства приезжающих начинается с города Симферополя. Все обычно стараются поскорее проскочить эти «ворота Крыма», душную вокзальную площадь с толпами людей, и уехать в какой-нибудь курортный город типа Ялты, Судака или Алупки. Однако есть в Симферополе место, ради которого стоит сдать на время вещи в вокзальную камеру хранения и отложить на пару часов встречу с морем. Место это — симферопольский Свято-Троицкий собор.

Свято-Троицкий женский монастырь, где находятся мощи святителя Луки (Войно-Ясенецкого)

Здесь покоятся мощи одного из наших современников, уникального человека — святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Он умер сравнительно недавно, в 1961 году, и известен как архиепископ, хирург, исповедник. В сталинское время его трижды арестовывали, в ссылках он провел годы, а вместе с тем за свой научный труд «Очерки гнойной хирургии», который актуален и в наши дни, ему была вручена Сталинская премия I степени. В его предоперационной висели иконы, в советское время он читал студентам-медикам лекции в рясе с панагией, автор нескольких богословских трудов. Известна такая история: на публичном допросе на вопрос обвинителя «Как это вы верите в Бога, поп и профессор Ясенецкий-Войно? Разве вы его видели?» святитель Лука ответил: «Бога я действительно не видел, но я много оперировал на мозге и, открывая черепную коробку, никогда не видел там также и ума. И совести там тоже не находил». Несмотря на пытки и издевательства во время третьего ареста в 1937 году, епископ Лука сразу после начала войны, находясь в ссылке, по просьбе властей занял должность главного хирурга красноярского эвакуационного госпиталя. С 1946 года архиепископ Лука возглавлял Крымскую кафедру в Симферополе, не оставляя медицинскую практику, был консультантом, а в тяжелых случаях сам оперировал. В своем доме (ул. Курчатова, д. 1) архиепископ бесплатно принимал больных. Некоторые из них до сих пор его помнят. День памяти Крымского святителя — 11 июня. Известно множество случаев исцеления у его мощей.

Архиепископ Лука был прославлен в 2000 году. Его мощи хранятся в Свято-Троицком соборе Симферополя в серебряной раке, подаренной греческими священниками

Адрес собора: ул. Одесская, д. 12. От железнодорожного вокзала ехать 10-15 минут до остановки «Площадь Ленина», далее спросить, как пройти к собору — местные жители знают его как «главный собор». С 2003 года Свято-Троицкий собор стал монастырским: теперь здесь Свято-Троицкая женская обитель. Собор открыт ежедневно с 6.30 до 18.00. Паломников в обители на ночь не размещают. Из других святынь монастыря можно отметить очень почитаемую в Крыму икону Божией Матери «Скорбящая». В монастыре есть Музей святителя Луки — он работает с 10.00 до 16.00, выходные — понедельник и вторник.

В Херсонес — в начало времен

Многие на отдыхе готовы добавить к пляжу, морю, солнцу и другие впечатления. Им можно предложить посетить единственный в своем роде город — герой двух войн, дважды разрушенный и дважды возрожденный из руин город-порт Севастополь (который морем и солнцем тоже совсем не обделен).

Развалины Херсонеса

Православному человеку Севастополь интересен прежде всего тем, что на его окраине, на берегу одной из бухт располагаются руины древнегреческого города-государства Херсонес. Именно здесь, как гласит «Повесть временных лет», в 988 году случилось великое для всей истории событие: «Епископ же корсунский, огласив, крестил киевского князя Владимира».

Корсунью называли Херсонес. Херсонес был основан греками в V веке до нашей эры и просуществовал до XIV века. Еще в I столетии в Херсонесе проповедовал Андрей Первозванный. В первые века нашей эры христианство местным языческим населением воспринималось с трудом, как пишет летописец тех времен: «Херсаки же народ коварный и до нынешнего дня туги на веру». Для утверждения здесь христианства в начале IV века один за другим в Херсонес были присланы миссионеры-епископы: Ефрем, Василий, Евгений, Елпидий, Агафор, Еферий и Капитон. Пятеро из семи были зверски убиты местными язычниками. Память всех семи епископов херсонесских празднуется в один день, 7 марта. На территории современного Херсонеса есть посвященный им храм, в котором совершаются службы.

Кровь мучеников пролилась на этой земле не напрасно — с конца IV века христианство становится здесь государственной религией, христианам уже не надо прятаться в тайные пещерные храмы, возводятся прекрасные базилики. Херсонес становится духовным центром Крыма. К настоящему моменту раскопано около 40 процентов площади города, и на этой территории найдено около 70 христианских храмов и часовен.

XIII-XIV века оказались очень трудными для Херсонеса — город неоднократно подвергался нападениям монголо-татар, литовцев и др. После пожара 1399 года город окончательно опустел. В начале XIX века на месте Херсонеса начались археологические раскопки. Результаты были ошеломляющие. Были раскопаны целые кварталы, дома с утварью, монетами, украшениями, храмы с прекрасно сохранившейся мозаикой.

В середине XIX века в Херсонесе был устроен мужской монастырь. На одном из предполагаемых мест крещения князя Владимира возвели огромный собор в византийском стиле — для христиан это место всегда оставалось священным. Раскопки показали, что в районе выстроенного собора находятся еще семь христианских храмов. Чуть поодаль была обнаружена базилика, названная по фамилии человека, руководившего раскопками, Уваровской, а рядом с ней — баптистерий. По мнению некоторых специалистов, князь Владимир крестился именно здесь. На этом месте была установлена памятная беседка.

Владимирский собор, в советское время закрытый и пришедший в печальное состояние, в 1998-2002 годах был восстановлен. Сейчас здесь ежедневно совершаются богослужения.

Владимирский собор в Херсонесе

В Севастополе есть два Владимирских собора - один в Херсонесе, на предполагаемом месте крещения князя Владимира (на фото), другой находится в центре города (ул. Суворова, д. 3) и является храмом - усыпальницей адмиралов Лазарева, Корнилова, Нахимова, Истомина. Здесь же находится икона и частица мощей новомученика, священноисповедника Романа Медведя, служившего в этом храме (расстрелян в 1937 году). От проспекта Нахимова к собору ведет длинная Синопская лестница. Собор открыт ежедневно, службы в субботу в 16.00, в воскресенье в 7.00. В усыпальницу можно попасть только с экскурсией от музея. Музей работает с 9.00 до 16.00, выходные - понедельник и четверг.

Свято-Владимирский собор (усыпальница адмиралов)

Херсонес сегодня — национальный историко-археологический музей-заповедник, занимающий большую территорию — около 500 гектаров. Удивительное ощущение появляется, когда бродишь по раскопкам города с историей в две тысячи лет, между остатками базилик и подземных храмов, где, возможно, когда-то молились первые христиане. Постройки разных веков — первого, шестого, десятого, девятнадцатого — здесь сосуществуют совсем рядом. История здесь как будто замерла. Особенно прекрасен Херсонес в мае — древние руины утопают в море цветущих маков.

Адрес Херсонесского музея-заповедника: г. Севастополь, ул. Древняя, д. 1.
Автобус 22 от железнодорожного вокзала или центра идет непосредственно до заповедника, но ходит редко, можно на автобусах 6, 10, 16 доехать до остановки «Улица Дмитрия Ульянова», далее 10-15 минут пешком.
Вход на территорию заповедника стоит 20 гривен (с экскурсией — 30 гривен), но тех, кто идет на службу, пускают бесплатно. Начало богослужения в храме в 7.30 по будням, в 6.30 и 8.30 в воскресенье и в 17.00 ежедневно.

К православному святому — папе Римскому

В первые века христианства языческая Римская империя ссылала в Крым, в окрестности Херсонеса слишком активных христиан. Так в окрестности современного Севастополя в конце I века попал бывший в то время епископом Рима папа Климент . Он был сослан на каторжные работы — вручную в каменоломнях добывать известняк, которым так богаты территории близ Севастополя. Работа была тяжелейшая, но епископ Климент находил силы, чтобы обратить и крестить местных язычников, к тому же здесь было уже около двух тысяч сосланных христиан, которые объединились вокруг Климента. Сейчас на месте, которое называется Инкерман (административно это район Севастополя), где, по преданию, трудился епископ Климент (и как горнодобытчик, и как миссионер, и как пастырь), существует мужской монастырь. Монастырь известен здесь примерно с VII-IX века.

Инкерман, план-схема древней крепости КАЛАМИТА и пещерного монастыря

Инкерманский Свято-Климентовский пещерный монастырь

Инкерман - один из самых древних христианских монастырей на территории Крыма

Есть в монастыре в скале пещерный храм — его считают одним из древнейших. Предание утверждает, что сам Климент вырубил его в скале в конце I века. В нем молились первые христиане. Можно в этом храме помолиться сегодня и нам. Монастырь, после перерыва в годы советской власти, снова действующий, в нем около десяти монахов, несколько послушников. Монастырь зажат между скалами и железной дорогой, которая проходит прямо под стенами обители — если ехать на поезде до Севастополя, в окошке вдруг неожиданно проплывают зеленые монастырские балкончики, прикрепившиеся прямо на скалы. Главная святыня монастыря — часть мощей священномученика Климента, папы Римского. О его святой кончине рассказывают следующее: языческим правителям Херсонеса не нравилась деятельность сосланного епископа-каторжника, поэтому в 101 году ему привязали тяжелый якорь и бросили в море в расположенной неподалеку Казачьей бухте. Но каждый год в этом месте происходило чудо: в день смерти святого море отступало, образуя остров — люди могли прийти и поклониться святым останкам. В 861 году святые Кирилл и Мефодий, бывшие в то время в Крыму, обрели мощи священномученика Климента и часть их перевезли в Рим, где они до сих пор хранятся, а часть оставили в Херсонесе, откуда равноапостольный князь Владимир перевез главу и часть мощей в Киев. Сегодня часть мощей святого вернулась в Инкерманский Свято-Климентовский монастырь.

Островок в Казачьей бухте существует до сих пор (сейчас это территория воинской части). Ученые подтверждают здесь наличие остатков древнего храма. Есть мнение некоторых исследователей, что в районе современного Инкермана когда-то была монашеская республика наподобие современного Афона — здесь найдено большое количество пещерных храмов. На горе над монастырем возвышаются остатки древней крепости Каламита.

Святого Климента папу Римского очень почитали на Руси еще со времен князя Владимира. Кстати, один из самых больших в Москве храмов посвящен именно ему — даже переулок назван Климентовским (рядом с м. «Третьяковская»).

Добраться из Севастополя до Инкермана можно несколькими способами.
От автостанции «5-й километр» на автобусе 103 (ходит каждые 10 минут с 6.00 до 21.00) до остановки «Втормет» (р. Черная), далее 5-10 минут пешком.
От Графской пристани Севастополя четыре раза в день ходит паром до Инкермана (от причала в Инкермане идти 20-25 минут пешком, можно подъехать на автобусе 103).
От железнодорожного и центрального автовокзалов Севастополя, соответственно, на электричке или автобусе «Севастополь—Бахчисарай», остановка «Инкерман».
Монастырь открыт ежедневно с 9.00 до 19.00, Божественная литургия в субботу и воскресенье в 7.00.

В монастырь над скалой Явления

В окрестностях Севастополя, на мысе Фиолент находится обитель Святого Георгия Победоносца. Одно из преданий гласит, что она основана греками, попавшими у берегов Тавриды в страшный шторм. Гибель была неизбежна, греки взмолились — и неожиданно из кромешной темноты на скале в море недалеко от берега им явился святой Георгий, весь в сиянии. По его молитве буря стихла. Спасенные греки забрались на скалу — и нашли там икону святого Георгия. На берегу они основали монастырь.

Балаклавский монастырь святого Георгия Победоносца

Вообще мыс Фиолент и его окрестности овеяны разными легендами и преданиями. Утверждают, что именно здесь в древности находился храм богини Артемиды, где жрецы сбрасывали с отвесных скал приносимых в жертву людей. Где-то здесь жил упоминавшийся выше один из семи херсонесских епископов святой Василий, изгнанный в 310 году из Херсонеса. Во время строительства в XIX веке на территории обители было обнаружено два пещерных, к тому времени засыпанных, храма. Еще один пещерный храм был найден неподалеку, на мысе Виноградный.

После присоединения Крыма к России было решено сделать Георгиевский монастырь базовым для флотских иеромонахов. Во время Крымской войны они несли свою службу на кораблях.

Монастырь стоит прямо над обрывом. Вот как описал посещение монастыря в середине XIX века писатель-путешественник Евгений Марков: «Я подошел к решетке монастырского двора… Подо мной была бездна… вот истинное место для молитвы и созерцания Бога, тут, действительно, поклонишься Ему со страхом и трепетом…»

В советское время обитель разделила участь монастырей и храмов всей страны. Храм Святого Георгия бульдозерами сбросили в море, на его месте построили танцплощадку для отдыхающих. Но в 1993 году в обители снова зазвучали слова службы.

От монастыря к морю ведут устроенные в XIX веке монахами 800 ступеней. А в море возвышается скала Явления — та, где явился мореплавателям святой Георгий. Сейчас на ней установлен большой крест.

Крест на скале Святого Георгия у мыса Фиолент (Балаклава)

Спустившись по ступеням, вы попадаете на прекрасный пляж, называемый Яшмовым. Вода в этом районе удивительно чистая и необычного для Черного моря бирюзового цвета. Так что паломничество в обитель Святого Георгия можно совместить с отдыхом на море. А чтобы не подниматься 800 ступеней обратно вверх, к автобусу, можно сесть на катер, который раз в два часа приплывает на пляж Фиолента, и добраться на нем до Балаклавы, где тоже, кстати, есть что посмотреть, например развалины генуэзской крепости Чембало, а также посетить действующий храм во имя Двенадцати Апостолов. От Балаклавы регулярно ходят автобусы до Севастополя.

Руины крепости Чембало с видом на море

Развалины генуэзской крепости Чембало

Самый древний православный храм Крыма - храм Двенадцати апостолов в Балаклаве

Как добраться до Георгиевского монастыря на Фиоленте: от автостанции Севастополя «5-й километр» ходит автобус 3 с интервалом примерно 20-30 минут. Далее идти 15 минут по указателям. Храм открыт в богослужебные дни с 7.30 до 19.00, в будни — с 9.00 до 18.00. Службы в субботу в 15.00, в воскресенье в 8.00.
В самом монастыре, как правило, паломников не селят, хотя по особому благословению наместника могут сделать исключение. Рядом есть несколько частных мини-пансионатов, по отзывам, очень неплохих.

В пещерный монастырь в Крымском ханстве

Ущелье Марьям-Дере

В нескольких километрах от Бахчисарая располагается ущелье Марьям-Дере , что означает ущелье Марии. Здесь много веков назад появился Успенский монастырь. По одной из версий, он основан в VIII-IX веках монахами, бежавшими из Византии, когда там господствовала ересь иконоборчества. Ущелье чем-то похоже на Афон и, возможно, напомнило монахам родные края. Есть предание, что монастырь появился на этом месте, потому что именно здесь пастухами была обретена икона Божией Матери, которая стала называться Бахчисарайской. В скале на месте обретения был вырублен пещерный храм. Во время различных вторжений в Крым и монголо-татар, и турок Успенский монастырь чудесным образом избегал разгромов. Во времена Крымского ханства и после захвата Крыма турками в очень трудное для христиан время монастырь оставался центром Православия в Крыму.

Свято-Успенский монастырь

В конце XVIII века произошло массовое переселение христианского населения Крыма в Приазовье, где был основан город Мариуполь, туда же была перенесена Бахчисарайская икона Божией Матери, но монастырская жизнь окончательно не угасла в Успенском монастыре и в это время. Возрождение Успенского монастыря началось в 1850 году благодаря стараниям святителя Херсонского и Таврического Иннокентия (Борисова), стремившегося восстановить в Крыму древние обители. После революции монастырь был в упадке, в монастырских корпусах располагался психоневрологический интернат.

Сегодня Успенский монастырь восстанавливается, он один из самых посещаемых в Крыму, но мимо монастыря проходит маршрут экскурсионных групп, которые, зайдя ненадолго в монастырь, следуют дальше, в расположенный выше пещерный город Чуфут-Кале . Поэтому в монастыре в дневное время всегда суета.

Вход в пещерный город Чуфут-Кале

Пещерный город Чуфут-Кале

В храм, расположенный в пещере в скале, нужно подниматься по длинной лестнице. Справа от алтаря в отдельной маленькой пещерке находится чудотворная Бахчисарайская икона Божией Матери — точная копия с когда-то явившейся на этом месте много веков назад (и позже утраченной) иконы.

Монастырь размещает паломников, как мужчин, так и женщин, при монастыре есть гостиницы. Проживание бесплатное, возможно, за работу на монастырских послушаниях.

Как проехать
От автостанции или железнодорожного вокзала в Бахчисарае — маршруткой № 2 (до старого города) до конечной остановки, далее до монастыря 20 минут пешком — подъем в горку. Службы: в будни — в 6.30 , в субботу и воскресенье — в 7.30. В субботу всенощная в 15.00. Храм открыт до 19.00.

В столицу древнего христианского царства

Руины цитадели на плато Мангуп Кале - средневекового "пещерного города"

В Крыму кроме моря и солнца есть поросшие лесом горы. И пусть они не очень высокие, но хранят в себе немало интересного. Например, остатки множества древних пещерных монастырей и развалины горных средневековых городов. Самый большой и величественный из них — Мангуп-Кале , столица древнего христианского княжества Феодоро.

Мангуп — гора-останец, поднимающаяся над уровнем моря почти на 600 метров. С трех сторон плоское и ровное Мангупское плато заканчивается скалистыми обрывами.

Мангуп-Кале

С VI века на плато жили готы, они были христианами, с VIII века известна Готская епархия, на Мангупе строятся дворцы, крепости, храмы и монастыри. Каждый холм в окрестностях Мангупа хранит развалины феодального замка или остатки пещерного монастыря. По преданию, в окрестных горах жили монахи-исихасты. В XII-XIII веках происходит становление православного княжества Феодоро. В 1475 году после полугодовой осады Мангуп был взят и разграблен турками. К XVIII веку город опустел окончательно. Сегодня трудно представить, что на этом заросшем деревьями и травой плато был большой город с храмами, садами и дворцами.

Однако христиане не забывали, что здесь когда-то молились их братья по вере. Нынешний крымский владыка Лазарь одной из своих задач видит восстановление горных крымских монастырей. Сейчас, несмотря на то что в советское время многие пещерные храмы были осквернены (на Мангупе очень любила тусоваться разная неформальная молодежь), на этой земле вновь регулярно совершается Божественная литургия — вот уже несколько лет на Мангупе действует мужской монастырь в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Его настоятель и единственный постоянный насельник — игумен Иакинф.

Мужской монастырь на Мангупе

Монастырь — храм и кельи — располагается на южном склоне горы, в отвесной стене. Найти его можно по указателям — их два: один на плато, на развилке дорог, другой непосредственно перед спуском к монастырю. Спуск не слишком простой — нужно лезть по деревянной лестнице, дальше идти по узкой тропинке над обрывом, поэтому ехать сюда надо обязательно в спортивной обуви.

Отец Иакинф очень не любит любопытных и «духовных туристов», поэтому если приходят просто «поглазеть» — он может и не принять таких «паломников». Нашего корреспондента, например, прежде чем разговаривать, он попросил прочесть наизусть Символ веры. При этом настоящим паломникам, которые приехали помолиться в святом месте, отец Иакинф очень рад. Например, каждый год сюда приезжают группы детей из православного лагеря, причащаются здесь за Литургией. На Благовещение — престольный праздник, собирается до 300 паломников. Служба из маленького пещерного храма (в алтаре которого, кстати, остались фрагменты древней уникальной фрески) переносится на площадку рядом. Вид на горы отсюда просто потрясает… «Когда молишься там, где молились древние христиане, — говорит отец Иакинф, — ощущаешь всю мощь Православия». «Как же вы здесь зимой живете?» — спрашиваю отца Иакинфа. «Хорошо, — отвечает он, — снегом занесет — никто не беспокоит».

Как проехать
Мангуп находится в 20 км от Бахчисарая. От Бахчисарая несколько раз в день ходят маршрутки (расписание можно узнать на автовокзале Бахчисарая) до сел Залесное, Родное или Терновка. Они останавливаются у озера и села Хаджи-Сала (в котором можно снять приличное жилье) у подножия Мангупа. Территория Мангуп-Кале — заповедник, вход платный, 15 гривен, еще за 10 гривен можно приобрести подробный план древнего города — тогда точно не заблудитесь! Подъем на гору трудный, занимает около часа по круто поднимающейся вверх лесной тропе.

Что почитать перед дорогой
1. На официальном сайте Симферопольской и Крымской епархии много полезной информации: http://www.crimea.orthodoxy.su
2. Литвинова Е. М. Крым. Православные святыни. Путеводитель. Симферополь, 2007
3. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Я полюбил страдание. Автобиография.

Марина НЕФЕДОВА

Крымский - один их самых почитаемых святых в православии. К его мощам совершают паломничества тысячи людей. Я знаю много историй чудесных исцелений людей, которые это делали. Поэтому поделюсь с вами подробностями из жизни Луки и о том, в чем помогают молитвы, обращенные к его иконам.

Святитель Лука Крымский: жизнеописание

Св. Лука был рождён под именем Войно-Ясенецкого. В мирской жизни этот человек известен, как врач-хирург, автор собственной монографии. В дальнейшем он удостоился звания святого.

Вот некоторые факты из жизни св. Луки Крымского:

1. Родился он в Крыму, но в дальнейшем переехал в Киев, где и выучился на врача. Ему удалось не просто сделать медицинскую карьеру и стать профессором, но и зародить новые направления в медицине того времени. Ему пророчили великое будущее в мире медицины, но у судьбы были другие планы на его счет.
2. В 1921 году Лука сталь дьяконом и принял этот почетный сан. С этого момента он решил посвятить жизнь служению Богу. Уже через два года он постригся и получил свое церковное имя. Важным условием, которое ему поставили, было пожелание не прекращать свою деятельность, как врача. Он обязался не только служить Господу, но и исцелять людей при помощи своих медицинских знаний.
3. Жизнь приготовила Луке много испытаний. Ему пришлось пострадать за свою веру. Он трижды находился под арестом, его отправляли в ссылки. Но тяготы жизни не сломили его дух. Даже вдалеке от дома, в ссылке, он никогда н отказывал в помощи людям, лечил их и проповедовал христианство. Не гнушался ни тяжелой физической работы в больницах, ни утомительных служб в церкви.
4. В 1946 году ему удалось вернуться на родину, в Крым, где он был рожден. Там он постарался приложить все возможные усилия, чтобы наладить епархию. Он трудился над тем, чтобы существующие храмы не закрывали, а, наоборот, строили и открывали новые церкви. Особенно ратовал за постройку храмов в отдаленных районах, деревнях и селах.
5. Лука строго и бескомпромиссно относился к нарушителям церковных правил, старался искоренить ересь и сектантство, очень активно с ними боролся.
6. Он дожил до достаточно преклонного возраста, и вплоть до смерти не прекращал врачебной деятельности. Занимал почетную должность в военном госпитале, проводил самые сложные операции. Его дар диагностировать больных и ставить прогнозы лечения был очевидным, и поэтому он выделялся среди всех остальных врачей.
7. Лука принимал больных и дома. Люди верили ему, беспрекословно выполняли все предписания и быстро шли на поправку. Было даже поверье - если притронуться к рясе святого, исцеление наступит быстро, и можно будет исцелиться даже от неизлечимой болезни.
8. Иногда он читал лекции в медицинских университетах. Но даже в эти часы не снимал своих церковных одежд и не превращался в мирского человека.

Смерть святого наступила в 1961 году, а через 34 года был причислен к лику святых. Его икона считается чудотворной и целительной, поэтому люди с различными заболеваниями часто обращаются к лику Луки в своих молитвах.

О чем молятся Луке Крымскому

К иконе святого Луки верующие обращаются с самыми разными просьбами. Самые частые «гости», которые приходят к образу - это врачи и их пациенты.

О чем можно попросить святого в своих молитвах:

1. Попросить благословения для родителей, которые страдают каким-либо недугом. Считается, что такая молитва дает силы и дарует исцеление вашего близкого человека.
2. В сложные и переломные моменты жизни можно попросить прибавить жизненных сил и энергии, зарядить верой в себя и уверенностью, что все разрешится самым благополучным образом.
3. Помолиться можно о здоровье и об исцелении детей, об их процветании, успехе, карьере, успешной учебе или счастье в личной жизни. Важно не стараться влиять на их жизнь, а просто попросить поддержки и благословения.
4. Просят Луку подарить счастье в личной жизни, наладить отношения в семе, взаимопонимания с супругом и искренней любви.
5. О защите, помощи и поддержке перед важными операциями, которые вам предстоят. Чтобы хирургическое вмешательство прошло благополучно и принесло исцеление.
6. И чаще всего, конечно же, у святого просят исцеления от самых разных заболеваний. Можно услышать не одну удивительную историю о том, как тяжело больные люди исцелялись без видимой на то причины, благодаря божественной поддержке.
7. Врачи могут обратиться с просьбой помочь установить точный диагноз у сложного пациента, об успешных операциях.

Что важно: помните, что не всегда ваши пожелания сбываются моментально. Иногда нужно время. Поэтому не отчаивайтесь, молитесь снова и снова, чтобы рано или поздно получить то, о чем вы просите. Не менее важно искренне верить в силу вашей молитвы и Бога, говорить от сердца, а не читать тексты по бумажке.

Посмотрите видео