Представляю вам новое литературоведческое эссе Л.К. Жилина, где поднимается уже "вечная" проблема искажения русского языка. К сожалению, совершенно нет ваших отзывов и рецензий. Пожалуйста, напишите хотя бы пару слов здесь, на портале "Проза.ру", или на адрес [email protected]. Надеюсь и заранее благодарю.
Жилин Л.К.
Размышления о рассказе Зощенко «Обезьяний язык»
«Нет слова, которое бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и животрепетало, как метко сказанное русское слово», - писал Гоголь. Однако героев рассказа отличает язык совершенно иного рода. «Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да – индустрия конкретно» - перед этим винегретом из слов меткость трепещет то ли от негодования, то ли просто от ужаса. Да и откуда ей взяться, если речь персонажей «пересыпана словами с иностранным, туманным значением»?
Партийное собрание. «Умный и интеллигентный разговор». Попытка героев продемонстрировать свою образованность выявляет полное непонимание ими значений и уместности употребления «умных» слов. «Пленарность» заседания, оказывается, может иметь разные оттенки (в данном случае оно «сильно пленарное»), а абстрактное понятие «кворум» в прямом смысле ожило: он «подобрался». Последний курьёз отсылает к Гоголю, только уже совсем не восторженному и не воодушевлённому. «Чрезвычайно больно бьется (курсив мой, Л.Ж.) проклятая палка…», - восклицает Поприщин в «Записках сумасшедшего» (но у Гоголя действие совершает хотя бы осязаемый предмет!). А «заваривающаяся подсекция» - это уже причуда в духе Босха. Даже фразеологизмы – самое что ни на есть «метко сказанное русское слово» - искажаются до бессмыслицы: «индустрия из пустого в порожнее». В результате, ощущаешь абсолютную абсурдность происходящего.
Впрочем, такой язык весьма органичен для мира персонажей Зощенко – мира обывателей, мещан. Это люди с довольно узким кругозором, невысоким интеллектом и социальным положением. Отсюда и «оживление» абстрактных понятий, ведь их нужно сделать доступными сознанию, и обилие просторечий («оттеда», «допущаю», «али» и т.д.). Всевозможные же «ораторы» извергают из себя целые потоки «модных», но весьма «туманных» слов, не удосуживаясь перевести их на человеческий русский язык. А зачем?- Подобная речь возвышает этих «острых мужчин» в глазах аудитории (слушатели «сурово кивали головами»). Сколько слов знают! Значит, умные люди, стало быть, укажут нам, тёмным и невежественным, по какой дороге идти к счастью!
Неестественность языка собравшихся ощущает лишь рассказчик, «с трудом понимающий» их разговор. Чуждость героя «обезьяньему языку» подчёркнута тем, что он к месту употребляет фразеологизм «хлопать ушами». Остальные же персонажи подобны мартышкам, которые, стремясь сойти за знающих людей, играют со словами – очками, но не понимают их истинного смысла и назначения. А закончится это может весьма плачевно: не просто «затрудненной речью», «нарушенным дыханием» и «истрепанными нервами», но катастрофой. Натешившись с очками – словами и не найдя в них проку, мартышки «хватят их об камень» да разобьют - уничтожат язык.
Итак, в «Обезьяньем языке» автор облекает в сатирическую форму употребление обывателями новых слов без понимания их смысла, что делает людей похожими на обезьян - карикатур на род человеческий. Между тем такая речевая небрежность таит в себе немалую опасность. «Обезьяний язык» вытесняет настоящий русский язык, что ведет к утрате людьми своей национальной идентичности. Ведь, по словам Гоголя, «всякий народ…отличился…своим собственным словом, которым…отражает…часть собственного своего характера». И нужно много трудиться, чтобы говорить по-русски правильно.
В произведениях 1920-х годов преимущественно в форме рассказа создал комический образ героя-обывателя с убогой моралью и примитивным взглядом на окружающее.
Обезьяний язык
рассказ
Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.
Главная причина в том, что иностранных слов в нём до чёрта. Ну, взять французскую речь. Всё хорошо и понятно. Кескёсе, мерси, комси - всё, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова.
А нуте-ка, сунься теперь с русской фразой - беда. Вся речь пересыпана словами с иностранным, туманным значением......................
Читает: Сергей Юрский
Юрский Сергей Юрьевич – российский актер театра и кино, сценарист, театральный режиссер. Премия "Кинотавр" в номинации "Главные призы в конкурсе "Фильмы для избранных" за 1991 год. Медаль Пушкина (2000, за исполнение роли Импровизатора в фильме "Маленькие трагедии")
Сергей Юрский родился в Ленинграде 16 марта 1935. В 1952-1955 учился на юридическом факультете Ленинградского университета. Окончил Ленинградский театральный институт им. А. Н. Островского (1959, мастерская Л. Макарьева).
С 1957 – актер БДТ им. М. Горького в Ленинграде, с 1979 – актер и режиссер театра им. Моссовета в Москве. Режиссер театральных спектаклей и постановок. Создал уникальный театр одного актера. Чтец пятнадцати программ классических и современных авторов.
В 1992 организовал в Москве "АРТель АРТистов Сергея Юрского".
Михаи́л Миха́йлович Зо́щенко (28 июля (9 августа) 1895, Полтава - 22 июля 1958, Ленинград) - русский советский писатель.
Начиная с августа 1943 года, в период расцвета славы Зощенко, в литературном периодическом журнале «Октябрь» была начата публикация первых глав повести «Перед восходом солнца». В ней писатель пытался разобраться в своей меланхолии и неврастении, основываясь на учениях З. Фрейда и И. Павлова. 14 августа 1946 года появилось Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором подверглись жесточайшей критике редакции обоих журналов «за предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе». Журналу «Звезда» запрещалось в дальнейшем печатать произведения писателя, а журнал «Ленинград» был вообще закрыт. Вслед за Постановлением на Зощенко и А. Ахматову обрушился секретарь ЦК ВКП(б) А. Жданов. О повести «Перед восходом солнца» в своем докладе он говорил: «В этой повести Зощенко выворачивает наизнанку свою подлую и низкую душонку, делая это с наслаждением, со смакованием…» Этот доклад послужил сигналом к травле и исключению Зощенко из Союза Писателей СССР. В 1946-1953 он главным образом занимался переводческой деятельностью без права подписи переведённых работ, а также подрабатывал сапожником.
В июне 1953 Зощенко был вновь принят в Союз писателей. В последние годы жизни работал в журналах «Крокодил» и «Огонёк». После достижения пенсионного возраста и до самой смерти (с 1954 по 1958 годы) Зощенко было отказано в пенсии. Последние годы Зощенко проживал на даче в Сестрорецке. Похороны Зощенко на Литературных мостках Волковского кладбища, где хоронили писателей, не разрешили. Похоронен на Сестрорецком кладбище под Санкт-Петербургом.
В его последней квартире организован музей.
По произведениям М. М. Зощенко снято несколько художественных фильмов, в том числе знаменитая комедия Леонида Гайдая «Не может быть!» (1975) по рассказу и пьесам «Преступление и наказание», «Забавное приключение», «Свадебное происшествие».
Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный. Главная причина в том, что иностранных слов в нём до чёрта. Ну, взять французскую речь. Всё хорошо и понятно. Кескёсе, мерси, комси - всё, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова. А нуте-ка, сунься теперь с русской фразой - беда. Вся речь пересыпана словами с иностранным, туманным значением. От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы. Я вот на днях слышал разговор. На собрании было. Соседи мои разговорились. Очень умный и интеллигентный разговор был, но я, человек без высшего образования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами. Началось дело с пустяков. Мой сосед, не старый ещё мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу слева и вежливо спросил: - А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как? - Пленарное,- небрежно ответил сосед. - Ишь ты,- удивился первый,- то-то я и гляжу, что такое? Как будто оно и пленарное. - Да уж будьте покойны,- строго ответил второй.- Сегодня сильно пленарное и кворум такой подобрался - только держись. - Да ну? - спросил сосед.- Неужели и кворум подобрался? - Ей-богу,- сказал второй. - И что же он, кворум-то этот? - Да ничего,- ответил сосед, несколько растерявшись.- Подобрался, и всё тут. - Скажи на милость,- с огорчением покачал головой первый сосед.- С чего бы это он, а? Второй сосед развёл руками и строго посмотрел на собеседника, потом добавил с мягкой улыбкой: - Вот вы, товарищ, небось, не одобряете эти пленарные заседания... А мне как-то они ближе. Всё как-то, знаете ли, выходит в них минимально по существу дня... Хотя я, прямо скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее. - Не всегда это,- возразил первый.- Если, конечно, посмотреть с точки зрения. Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да - индустрия конкретно. - Конкретно фактически,- строго поправил второй. - Пожалуй,- согласился собеседник.- Это я тоже допущаю. Конкретно фактически. Хотя как когда... - Всегда,- коротко отрезал второй.- Всегда, уважаемый товарищ. Особенно, если после речей подсекция заварится минимально. Дискуссии и крику тогда не оберёшься... На трибуну взошёл человек и махнул рукой. Всё смолкло. Только соседи мои, несколько разгорячённые спором, не сразу замолчали. Первый сосед никак не мог помириться с тем, что подсекция заваривается минимально. Ему казалось, что подсекция заваривается несколько иначе. На соседей моих зашикали. Соседи пожали плечами и смолкли. Потом первый сосед снова наклонился ко второму и тихо спросил: - Это кто ж там такой вышедши? - Это? Да это президиум вышедши. Очень острый мужчина. И оратор первейший. Завсегда остро говорит по существу дня. Оратор простёр руку вперёд и начал речь. И когда он произносил надменные слова с иностранным, туманным значением, соседи мои сурово кивали головами. Причём второй сосед строго поглядывал на первого, желая показать, что он всё же был прав в только что законченном споре. Трудно, товарищи, говорить по-русски!
МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ ЗОЩЕНКО
ОБЕЗЬЯНИЙ ЯЗЫК
Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.
Главная причина в том, что иностранных слов в нём до чёрта. Ну, взять французскую речь. Всё хорошо и понятно. Кескёсе, мерси, комси — всё, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова.
А нуте-ка, сунься теперь с русской фразой — беда. Вся речь пересыпана словами с иностранным, туманным значением.
От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы.
Я вот на днях слышал разговор. На собрании было. Соседи мои разговорились.
Очень умный и интеллигентный разговор был, но я, человек без высшего образования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами.
Началось дело с пустяков.
Мой сосед, не старый ещё мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу слева и вежливо спросил:
— А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?
— Пленарное,— небрежно ответил сосед.
— Ишь ты,— удивился первый,— то-то я и гляжу, что такое? Как будто оно и пленарное.
— Да уж будьте покойны,— строго ответил второй.— Сегодня сильно пленарное и кворум такой подобрался — только держись.
— Да ну? — спросил сосед.— Неужели и кворум подобрался?
— Ей-богу,— сказал второй.
— И что же он, кворум-то этот?
— Да ничего,— ответил сосед, несколько растерявшись.— Подобрался, и всё тут.
— Скажи на милость,— с огорчением покачал головой первый сосед.— С чего бы это он, а?
Второй сосед развёл руками и строго посмотрел на собеседника, потом добавил с мягкой улыбкой:
— Вот вы, товарищ, небось, не одобряете эти пленарные заседания... А мне как-то они ближе. Всё как-то, знаете ли, выходит в них минимально по существу дня... Хотя я, прямо скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее.
— Не всегда это,— возразил первый.— Если, конечно, посмотреть с точки зрения. Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да — индустрия конкретно.
— Конкретно фактически,— строго поправил второй.
— Пожалуй,— согласился собеседник.— Это я тоже допущаю. Конкретно фактически. Хотя как когда...
— Всегда,— коротко отрезал второй.— Всегда, уважаемый товарищ. Особенно, если после речей подсекция заварится минимально. Дискуссии и крику тогда не оберёшься...
На трибуну взошёл человек и махнул рукой. Всё смолкло. Только соседи мои, несколько разгорячённые спором, не сразу замолчали. Первый сосед никак не мог помириться с тем, что подсекция заваривается минимально. Ему казалось, что подсекция заваривается несколько иначе.
На соседей моих зашикали. Соседи пожали плечами и смолкли. Потом первый сосед снова наклонился ко второму и тихо спросил:
— Это кто ж там такой вышедши?
— Это? Да это президиум вышедши. Очень острый мужчина. И оратор первейший. Завсегда остро говорит по существу дня.
Оратор простёр руку вперёд и начал речь.
И когда он произносил надменные слова с иностранным, туманным значением, соседи мои сурово кивали головами. Причём второй сосед строго поглядывал на первого, желая показать, что он всё же был прав в только что законченном споре.
Трудно, товарищи, говорить по-русски!
1925
Читай
тексты рассказов, новелл
Михаила М. Зощенко (Mikhail Zoshchenko)
Обезьяний язык
Трудный этот русский язык, дорогие граждане! Беда, какой трудный.
Главная причина в том, что иностранных слов в нем до черта. Ну, взять французскую речь. Все хорошо и понятно. Кескесе, мерси, комси - все, обратите ваше внимание, чисто французские, натуральные, понятные слова.
А нуте-ка, сунься теперь с русской фразой - беда. Вся речь пересыпана словами с иностранным, туманным значением.
От этого затрудняется речь, нарушается дыхание и треплются нервы.
Я вот на днях слышал разговор. На собрании было. Соседи мои разговорились.
Очень умный и интеллигентный разговор был, но я, человек без высшего образования, понимал ихний разговор с трудом и хлопал ушами.
Началось дело с пустяков.
Мой сосед, не старый еще мужчина, с бородой, наклонился к своему соседу слева и вежливо спросил:
А что, товарищ, это заседание пленарное будет али как?
Пленарное, - небрежно ответил сосед.
Ишь ты, - удивился первый, - то-то я и гляжу, что такое? Как будто оно и пленарное.
Да уж будьте покойны, - строго ответил второй. - Сегодня сильно пленарное и кворум такой подобрался - только держись.
Да ну? - спросил сосед. - Неужели и кворум подобрался?
Ей-богу, - сказал второй.
И что же он, кворум-то этот?
Да ничего, - ответил сосед, несколько растерявшись. - Подобрался, и все тут.
Скажи на милость, - с огорчением покачал головой
первый сосед. - С чего бы это он, а?
Второй сосед развел руками и строго посмотрел на собеседника, потом
добавил с мягкой улыбкой:
Вот вы, товарищ, небось, не одобряете эти пленарные заседания… А мне как-то они ближе. Все как-то, знаете ли, выходит в них минимально по существу дня… Хотя я, прямо скажу, последнее время отношусь довольно перманентно к этим собраниям. Так, знаете ли, индустрия из пустого в порожнее.
Не всегда это, - возразил первый. - Если, конечно, посмотреть с точки зрения. Вступить, так сказать, на точку зрения и оттеда, с точки зрения, то да - индустрия конкретно.
Конкретно фактически, - строго поправил второй.
Пожалуй, - согласился собеседник. - Это я тоже допущаю. Конкретно фактически. Хотя как когда…
Всегда, - коротко отрезал второй. - Всегда, уважаемый товарищ. Особенно если после речей подсекция заварится минимально. Дискуссии и крику тогда не оберешься…
На трибуну взошел человек и махнул рукой. Все смолкло. Только соседи мои, несколько разгоряченные спором, не сразу замолчали. Первый сосед никак не мог помириться с тем, что подсекция заваривается минимально. Ему казалось, что подсекция заваривается несколько иначе.
На соседей моих зашикали. Соседи пожали плечами и смолкли. Потом первый сосед снова наклонился ко второму и тихо спросил:
Это кто ж там такой вышедши?
Это? Да это президиум вышедши. Очень острый мужчина. И оратор первейший. Завсегда остро говорит по существу дня.
Оратор простер руку вперед и начал речь.
И когда он произносил надменные слова с иностранным, туманным значением, соседи мои сурово кивали головами. Причем второй сосед строго поглядывал на первого, желая показать, что он все же был прав в только что законченном споре.
Трудно, товарищи, говорить по-русски!
Лимонад
Я, конечно, человек непьющий. Ежели другой раз и выпью, то мало - так, приличия ради или славную компанию поддержать.
Больше как две бутылки мне враз нипочем не употребить. Здоровье не дозволяет. Один раз, помню, в день своего бывшего ангела, я четверть выкушал.
Но это было в молодые, крепкие годы, когда сердце отчаянно в груди билось и в голове мелькали разные мысли.
А теперь старею.
Знакомый ветеринарный фельдшер, товарищ Птицын, давеча осматривал меня и даже, знаете, испугался. Задрожал.
У вас, - говорит, - полная девальвация. Где, - говорит, - печень, где мочевой пузырь, распознать, - говорит, - нет никакой возможности. Очень, - говорит, - вы сносились.
Хотел я этого фельдшера побить, но после остыл к нему.
«Дай, - думаю, - сперва к хорошему врачу схожу, удостоверюсь».
Врач никакой девальвации не нашел.
Органы, - говорит, - у вас довольно в аккуратном виде. И пузырь, - говорит, - вполне порядочный и не протекает. Что касается сердца, то оно очень еще отличное, даже, - говорит, - шире, чем надо. Но, - говорит, - пить вы перестаньте, иначе очень просто смерть может приключиться.
А помирать, конечно, мне неохота. Я жить люблю. Я человек еще молодой. Мне только-только в начале нэпа сорок три года стукнуло. Можно сказать, в полном расцвете сил и здоровья. И сердце в груди широкое. И пузырь, главное, не протекает. С таким пузырем жить да радоваться. «Надо, - думаю, - в самом деле пить бросить». Взял и бросил.
Не пью и не пью. Час не пью, два не пью. В пять часов вечера пошел, конечно, обедать в столовую.
Покушал суп. Начал вареное мясо кушать - охота выпить. «Заместо, - думаю, - острых напитков попрошу чего-нибудь помягче - нарзану или же лимонаду». Зову.
Эй, - говорю, - который тут мне порции подавал, неси мне, куриная твоя голова, лимонаду.
Приносят, конечно, мне лимонаду на интеллигентном подносе. В графине. Наливаю в стопку.
Пью я эту стопку, чувствую: кажись, водка. Налил еще. Ей-богу, водка. Что за черт! Налил остатки - самая настоящая водка.
Неси, - кричу, - еще!
«Вот, - думаю, - поперло-то!»
Приносит еще.
Попробовал еще. Никакого сомнения не осталось - самая натуральная.
После, когда деньги заплатил, замечание все-таки сделал.
Я, - говорю, - лимонаду просил, а ты чего носишь, куриная твоя голова?
Тот говорит:
Так что это у нас завсегда лимонадом зовется. Вполне законное слово. Еще с прежних времен… А натурального лимонаду, извиняюсь, не держим - потребителя нету.
Неси, - говорю, - еще последнюю.
Так и не бросил. А желание было горячее. Только вот обстоятельства помешали. Как говорится - жизнь диктует свои законы. Надо подчиняться.
Диктофон
Ах, до чего все-таки американцы народ острый! Сколько удивительных открытий, сколько великих изобретений они сделали! Пар, безопасные бритвы Жиллет, вращение Земли вокруг своей оси - все это открыто и придумано американцами и отчасти англичанами.
А теперь извольте: снова осчастливлено человечество - подарили американцы миру особую машину - диктофон.
Конечно, может, эта машина несколько и раньше придумана, но нам-то прислали ее только что.
Это был торжественный и замечательный день, когда прислали эту машинку.
Масса народу собралась посмотреть на эту диковинку.
Многоуважаемый всеми Константин Иванович Деревяшкин снял с машины чехол и благоговейно обтер ее тряпочкой. И в ту минуту мы воочию убедились, какой это великий гений изобрел ее. Действительно: масса винтиков, валиков и хитроумных загогуленок бросилась нам в лицо. Было даже удивительно подумать, как эта машинка, столь нежная и хрупкая на вид, может работать и соответствовать своему назначению.
Ах, Америка, Америка, - какая это великая страна!
Когда машина была осмотрена, многоуважаемый всеми товарищ Деревяшкин, похвально отозвавшись об американцах, сказал несколько вступительных слов о пользе гениальных изобретений. Потом было приступлено к практическим опытам.
Кто из вас, - сказал Константин Иванович, - желает сказать несколько слов в этот гениальный аппарат?
Тут выступил уважаемый товарищ Тыкин, Василий. Худой такой, длинный, по шестому разряду получающий жалованье плюс за сверхурочные.
Дозвольте, - говорит, - мне испробовать.
Разрешили ему.
Подошел он к машинке не без некоторого волнения, долго думал, чего бы ему такое сказать, но, ничего не придумав и махнув рукой, отошел от машины, искренне горюя о своей малограмотности.
Затем подошел другой. Этот, не долго думая, крикнул в открытый рупор:
Эй, ты, чертова дура!
Тотчас открыли крышку, вынули валик, вставили его куда следует, и что же? - доподлинно и точно валик передал всем присутствующим вышеуказанные слова.
Тогда восхищенные зрители наперерыв протискивались к трубе, пробуя говорить то одну, то другую фразу или лозунг. Машинка послушно записывала все в точности.
Тут снова выступил Василий Тыкин, получающий жалованье по шестому разряду плюс сверхурочные, и предложил кому-нибудь из общества неприлично заругаться в трубу.
Многоуважаемый Константин Иванович Деревяшкин сначала категорически воспретил ругаться в рупор и даже топнул ногой, но потом, после некоторого колебания, увлеченный этой идеей, велел позвать из соседнего дома бывшего черноморца - отчаянного ругателя и буяна.
Черноморец не заставил себя долго ждать - явился.
Куда, - спрашивает, - ругаться? В какое отверстие?
Ну, указали ему, конечно. А он как загнет - аж сам многоуважаемый Деревяшкин руками развел, - дескать, здорово пущено, это вам не Америка.
Засим, еле оторвав черноморца от трубы, поставили валик. И действительно, аппарат опять в точности и неуклонно произвел запись.
Тогда все снова стали подходить, пробуя ругаться в отверстие на все лады и наречия. Потом стали изображать различные звуки: хлопали в ладоши, делали ногами чечетку, щелкали языком - машинка действовала безотлагательно.
Тут, действительно, все увидели, насколько велико и гениально это изобретение.
Единственно только жаль, что эта машинка оказалась несколько хрупкая и не приспособленная к резким звукам. Так, например, Константин Иванович выстрелил из нагана, и, конечно, не в трубу, а, так сказать, сбоку, чтобы для истории запечатлеть на валик звук выстрела - и что же? - оказалось, что машинка испортилась, сдала.
С этой стороны лавры американских изобретателей и спекулянтов несколько меркнут и понижаются.
Впрочем, заслуга ихняя все же велика и значительна перед лицом человечества.
1925
* * *
Ты читал(а) тексты разных рассказов Михаила М.
Зощенко
,
русского (советского) писателя, классика сатиры и юмора, известного
своими смешными рассказами, сатирическими произведениями и новеллами.
За свою жизнь Михаил Зощенко написал много юмористических
текстов, с элементами
иронии, сатиры, народного фольклора.
В этой подборке представлены
лучшие рассказы Зощенко разных лет: «Аристократка»,
«На живца», «Честный
гражданин», «Баня», «Нервные
люди», «Прелести культуры», "Кошка и
люди", "Брак по расчёту" и другие. Много лет прошло, а мы все равно
смеемся, когда читаем
эти рассказики, вышедшие из под пера великого мастера сатиры и юмора
М.М.Зощенко. Его проза давно стала неотъемлемой частью классики русской
(советской) литературы и культуры.
На этом сайте
собраны, пожалуй, все рассказы Зощенко
(содержание
слева), которые ты всегда можешь читать онлайн и лишний
раз удивиться таланту этого непохожего на других писателя и посмеяться
над его глуповатыми и забавными персонажами (только не путай их с самим
автором:)
Спасибо
за чтение!
.......................................
Copyright: Михаил Михайлович Зощенко
