Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Этого человека любили одни и ненавидели другие. Его имя в свое время постоянно было на слуху. Этим человеком, начавшим свою карьеру в суровые 30-е годы, был начальник Приморского краевого управления НКВД-МГБ СССР Михаил Максимович Гвишиани - личность неординарная и неоднозначная, о которой долгие годы было практически ничего неизвестно.

20 октября 1938 года был подписан указ президиума Верховного совета СССР “О разделении Дальневосточного края на Хабаровский и Приморский края”. На основании его был образован Приморский край с центром во Владивостоке, в состав которого вошли Приморская и Уссурийская области, Калининский и Красноармейский районы. В связи с этим возникла необходимость еще до официального образования краевого управления НКВД Приморья послать во Владивосток верного человека. Выбор наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии пал на председателя Тбилисского городского совета Михаила Максимовича Гвишиани.

Что представлял собой выдвиженец наркома внутренних дел?

Родился он в 1905 году в местечке Абастуман бывшего Ахалцихского уезда Тифлисской губернии Грузии в семье батрака. Семья была большой - 7 человек. Детство его прошло в родном местечке. Образования он практически никакого не получил, но в последующем кое-как научился писать и читать - в анкетах в графе “образование” первоначально указывал “низшее, незаконченное”, а затем перестал это делать.

С установлением в Грузии советской власти старательному пареньку предложили стать воспитанником 11-й дивизии, штаб которой был расквартирован в городке Ахалцихе. Гвишиани с радостью согласился: не надо было думать о куске хлеба, да и об одежде. Воспитанником он пробыл с 1921 по 1923 год. В штабе ему привили интерес к военной службе, дисциплинированность и педантичность в подходе к любым делам.

В 1922 году Михаил вступил в коммунистический союз молодежи Грузии. В 1923-24 годах молодой Гвишиани - милиционер городского отделения милиции, а с 1924 по 1928 год он, как свидетельствует собственноручно сделанная им запись в одной из служебных карточек, “на различных ответственных должностях в государственных учреждениях г. Ахалциха”. В 1928 году, с точки зрения дальнейшей карьеры, судьба его круто меняется. Уездный комитет партии направляет Гвишиани на ответственную работу - в органы ОГПУ Грузии. Первоначально он помощник оперуполномоченного уездного отделения, а затем уже и оперуполномоченный.

Через несколько лет его переводят в центральный аппарат органов ОГПУ-НКВД Грузии. Видимо, к тому времени относится и его первая встреча с Л. Берией, который возглавлял ГПУ Грузии и Закавказья. Что понравилось Берии в Гвишиани: беспрекословная исполнительность, личная преданность, стремление к власти, природная сметка и ум или что-то другое? Судя по всему, именно благодаря покровительству Берии ему удалось не только не попасть в жернова репрессий в 30-е годы, но и зарекомендовать себя с наилучшей стороны, проводя в жизнь бериевскую политику.

В это время в Грузии, как и по всей стране, продолжались репрессии. Они были направлены прежде всего против старых членов партии, грузинской интеллигенции, против тех, кто выступил лично против Берии. Шла “чистка” партийного и советского аппарата. Происходило выдвижение на освобождающиеся руководящие посты малоизвестных людей, в том числе и чекистов. Среди последних и ранее безызвестный для многих в Грузии Гвишиани. В ноябре 1937 года его назначили на весьма ответственный и значимый в иерархии партийных и советских органов Грузии пост - председателя Тбилисского городского совета.

Назначение не могло пройти без предварительного согласования с Л.П. Берией и его личного одобрения. Гвишиани пробыл на председательском посту почти год, пользуясь поддержкой и доверием набиравшего политический вес и власть в стране первого секретаря ЦК КП(б) Грузии, а затем, с августа 1938 года, первого заместителя наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии.

За это Гвишиани, обязанный своим выдвижением лично Берии, всяческими средствами помогал создавать культ его личности среди грузинского народа. Этот год не прошел для него бесследно. Он многому научился, в первую очередь гибкости в политических играх, сумел набраться и житейского опыта, особенно в общении с вышестоящими товарищами по партии. В ноябре 1938 года никому почти неизвестный председатель горсовета Тбилиси, правда, не надо забывать о его высоком депутатском мандате, занял одну из руководящих должностей в системе органов государственной безопасности Советского Союза. Приказом наркома внутренних дел СССР от 29 ноября 1938 года он был назначен начальником Приморского областного управления НКВД. Ему было присвоено специальное звание “майор госбезопасности”, которое приравнивалось к общеармейскому званию полковника. Тогда ему было всего 33 года.29 декабря 1938 года приказом наркома внутренних дел СССР № 00836 было организовано управление НКВД СССР по Приморскому краю с центром во Владивостоке. В него вошли городского и районного отделения НКВД, ранее подчиненные Приморскому областному управлению, а также УНКВД по Уссурийской области. Последнее было ликвидировано в 1943 году.

Как показывают архивные документы, от предшественников Михаилу Максимовичу досталось тяжелое наследство. В “Докладе о состоянии агентурной и оперативной работы управления НКВД по Приморскому краю на 20 января 1939 года” на имя Берии Гвишиани сообщал: “В период массового разгрома в Союзе шпионско-белогвардейского элемента, в 1937 и 1938 гг. управлениями НКВД по Приморской и Уссурийской областям была проведена следующая оперативная работа: арестовано участников правотроцкистской организации - 819, членов антисоветских партий (меньшевиков, эсеров, монархистов) 75 человек, к/р (контрреволюционного) элемента - 1573 человека, шпионско-белогвардейского и прочего антисоветского элемента - 8479 человек, корейцев арестовано - 1046 и переселено в Казахстан - 102000 человек. Всего по краю, исключая армию и ТОФ, арестовано 15435 человек... Кроме того, содержится под стражей 860 китайцев, дела по которым в мае-июне 1938 г. были закончены и направлены в УНКВД по ДВК в г. Хабаровск”. Постепенно он входил в курс дела и насаждал свои порядки во вверенном ему управлении.

Гвишиани завоевывает авторитет не только среди сотрудников, но и среди партийно-советских работников. С ним считается секретарь оргбюро ЦК ВКП(б) по Приморскому краю Н. Пегов, который по согласованию с ЦК партии и Л.П. Берией рекомендует Гвишиани местной партийной организации для избрания делегатом на очередной съезд партии.

Практически сразу же после съезда, 27 марта, новоявленному кандидату в члены сталинского ЦК партии было присвоено досрочно очередное спец. название “старший майор госбезопасности”.

7 апреля он возвратился со съезда и вступил в исполнение обязанностей начальника управления. Одновременно Михаил Максимович добился от Приморского крайкома ВКП(б) передачи в июне 1939 года для УНКВД здания бывшего Дальневосточного госуниверситета, который был закрыт по постановлению Совета народных комиссаров СССР.

Несмотря на то, что во второй половине 30-х годов массовые репрессии, которым подверглись сотрудники органов НКВД, привели к ослаблению разведывательной и контрразведывательной деятельности управления НКВД, приморские чекисты в предвоенные годы сумели нанести ощутимый удар японской разведке. Оценивая чисто профессиональные аспекты работы органов госбезопасности того периода, необходимо иметь в виду, что конец 30-х годов характеризуется особой активизацией подрывной деятельности спецслужб Японии. Японская разведка действовала против Советского Союза через разведывательные управления штабов Квантунской и Корейской армий, военные миссии и жандармские подразделения в городах Маньчжурии и Кореи, используя для своих целей эмигрантские военизированные и иные общественные организации. В этих условиях УНКВД по Приморскому краю внедряло свою агентуру в разведывательные центры Японии, белоэмигрантские формирования, вело оперативные игры и осуществляло дезинформацию, получало важную политическую и иную разведывательную информацию, обезвреживало иностранных агентов и эмиссаров на территории советского Приморья. Одной из крупнейших операций был вывод на нашу территорию, и ликвидация хорошо организованной японской президентуры под руководством Ли Хай Чена, опытнейшего агента разведки, лично участвовавшего в проведении террористических актов, организовавшего курсы по подготовке диверсантов.

Умело спланированная и проведенная совместно с пограничниками оперативная “игра” продолжалась длительное время и после ликвидации группы. Как было установлено после победы над Японией в 1945 году, противник почти до самого конца не понимал, что работал с чекистами. Японцы направляли связников, получали от своих агентов “развед. информацию”. И в этом есть заслуга Гвишиани.

Он уделял большое внимание разведке. Бывал на границе. Встречался с пограничниками. Кроме того, лично с оперативным работником ездил встречать закордонную агентуру. Естественно, не забывал и о контрразведке. Достаточно часто выезжал в Артем, Ворошилов, Спасск, Сучан, Находку, не говоря уже о пограничных или глухих районах края, где на месте знакомился с оперативной обстановкой.

После нападения фашистской Германии на Советский Союз японцы намеревались запустить в действие план “Кантокуэн” - японский вариант гитлеровского плана “Барбаросса”. В Харбине, Муданьцзяне, Хайларе, на Сахалине срочно экипировались для ведения полномасштабных действий разведывательно-диверсионные отряды. Информационно-разведывательное управление Квантунской армии готовило к заброске в СССР листовки, фальшивую валюту. В Харбине спешно строилась мощная радиостанция с целью круглосуточного вещания на советский Дальний Восток. Провал немецкого плана молниеносной войны с СССР охладил их пыл и помешал запустить на полный ход машину тайной войны. Сменив тактику, они сделали упор на глубокую разведку, передавая немцам самые разнообразные сведения разведывательного характера: о численности и дислокации наших частей на Дальнем Востоке, о военных и экономических возможностях дальневосточных районов страны и т. д.

Хорошо поставленная розыскная работа и заградительные меры органов госбезопасности, в том числе в Приморье, не позволили японцам добиться больших успехов.

В полной мере он как руководитель раскрылся в годы Великой Отечественной войны, осуществляя не только руководство органами госбезопасности, но и решая многие народнохозяйственные проблемы края. Не случайно в феврале 1943 года ему присвоено спец. звание “комиссар государственной безопасности 3-го ранга”, а 9 июля 1945 года, в сорок лет, ему присвоено звание генерал-лейтенанта.

С 1 июня 1943 по 11 февраля 1950 года он руководил уже управлением НКГБ-МГБ по Приморскому краю. Его заслуги перед страной отмечены орденами и медалями. Наверное, краткое изложение его биографии будет неполным, если не сказать несколько слов о нем как о человеке. Это был видный, красивый мужчина. Высокого роста, где-то под 190 сантиметров, плотного телосложения. Редко носил штатское, постоянно ходил в форме. Говорил по-русски с сильным грузинским акцентом.

Можно было бы считать, что это обычные хвалебные речи в адрес кандидата. Но объективности ради необходимо сказать, что таких же взглядов сегодня, а не только тогда, придерживаются и ряд других бывших сотрудников госбезопасности Приморья, близко знавших по работе Гвишиани. "Гвишиани был человек душевный, отзывчивый и чуткий. Если человеку нужно помочь, то он вникал в его проблемы и всегда приходил на помощь, - вспоминает ветеран органов госбезопасности Приморья Иван Порфирьевич Гусев, работавший в 40-е годы в течение 8 лет под его руководством. - Он был прост в обращении, корректен, вежлив. С подчиненными всегда разговаривал ровно, не повышая голоса, даже если кто-то и был в чем-то виноват. Но в то же время был требователен к себе и другим. Отличался личной скромностью”.

Таким он ему запомнился. В этой характеристике, несомненно, есть и субъективизм, но такова его личная точка зрения на бывшего начальника, совпадающая с газетной публикацией. Другие считали его жестоким человеком. Так, например, заведующий кафедрой истории СССР ДВГУ профессор В.С. Куцый, ныне покойный, работавший в конце 40-х годов заведующим отделом народного образования крайисполкома, негативно вспоминал о своих встречах с Гвишиани. Он считал его высокомерным и злопамятным, не умеющим как высокопоставленный руководитель работать с людьми, унижающим их.

Те же, кто знал его со стороны и не имел с ним общения, видели в нем беспощадного человека. В феврале 1950 года переведен на работу в центральный аппарат МГБ СССР. Когда Гвишиани переводили в Москву, то практически все сотрудники жалели, что он уезжает.

В том же году он был переведен на должность начальника управления МГБ по Куйбышевской области. 16 марта 1953 года Берия подписывает приказ об увольнении Михаила Максимовича по статье 54-е (служебное несоответствие) в запас Министерства обороны СССР.

Именно это обстоятельство помогло ему не попасть в декабре 1953 года на скамью подсудимых вместе с Берией и его ближайшим окружением, тем более что реальных оснований для подобных действий против него не было. В 1956 году “делом” Гвишиани занималась комиссия ЦК КПСС, которая выяснила, что он не принимал участия в массовых репрессиях и не был причастен к злоупотреблениям Л.П. Берии. Он был восстановлен в генеральском звании. После снятия с работы он уехал в Грузию, где проживал до самой своей смерти. Спустя 10 лет после этих событий, в 1966 году, он умер и был похоронен в Тбилиси. Так закончилась жизнь одного из первых руководителей органов госбезопасности Приморья.

Приложение

Рис. - Портрет Михаила Максимовича Гвишиани:

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Чрезвычайная комиссия на Кубани. Органы объединенного государственного политического управления и народного комиссариата внутренних дел. Органы госбезопасности Краснодарского края в годы Великой отечественной войны. Чекисты Кубани в послевоенные годы.

контрольная работа , добавлен 11.05.2012

Изучение истории создания, структуры и функций Народного комиссариата внутренних дел как центрального государственного органа СССР по борьбе с преступностью и поддержанию порядка в обществе. Цели и деятельности НКВД в период Великой Отечественной войны.

контрольная работа , добавлен 25.06.2011

Становление и развитие Народного комиссариата внутренних дел. Характеристика функций, задач и основных структурных элементов ОВД. Основные оперативные подразделения ОГПУ СССР. Особенности деятельности НКВД Советского Союза в период 1934-1941 гг.

реферат , добавлен 09.12.2011

"Смерть шпионам" - главное управление контрразведки Народного комиссариата обороны СССР. Цели и задачи военной структуры, определение статуса ее сотрудников. Деятельность трех независимых контрразведывательных органов в годы Великой Отечественной войны.

контрольная работа , добавлен 01.02.2011

Период истории органов внутренних дел России и реформирование государственного строя советского государства, изменение нормативно-правовой основы организации и деятельности системы правоохранительных органов. Образование нового государства - СССР.

реферат , добавлен 01.07.2008

Биография Ивана Андреевича Ласкина - советского военачальника, генерал-лейтенанта, одиного из участников обороны Крыма и Сталинградской битвы. Командование стрелковыми подразделениями и Сивашской мотодивизией. Сталинградская битва и пленение Паулюса.

презентация , добавлен 28.04.2015

Походження військового діяча Денікіна Антона Івановича. Початок військової служби. Досягнення у Першій світовій війні. Діяльність у добровольчій армії. Вивчення обставин, що змусили генерал-лейтенанта емігрувати до Європи. Організація добровольчої армії.

презентация , добавлен 07.09.2014

Органы внутренних дел в 80-е годы 20 века. Изменение их нормативно-правовой основы организации и деятельности. Статус органов внутренних дел после реформирования государственного аппарата. Основные функции и деятельность подразделений милиции в 90-е годы.

реферат , добавлен 01.07.2008

Кризис феодально-крепостнической системы как предпосылка реформирования системы управления. Организация деятельности полицейских органов на местах. Реформирование органов внутренних дел Российской империи в 60-80 гг. Эволюция системы ОВД в конце 19 века.

дипломная работа , добавлен 07.05.2015

Жизненный путь и личность М.И. Самохина, его деятельность как военачальника в рядах Красной Армии. Его роль при подготовке и проведении фронтовых операций в годы ВОВ, в развитии Вооруженных Сил СССР в послевоенное время, советской космической отрасли.

"Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребреников ."

Русский проект

С.Е. Кургинян :

С этими поправками нужно рассказывать то, что более или менее известно. Известно следующее. Жил-был вот такой Гвишиани-старший - один из соратников Лаврентия Павловича Берии и Иосифа Виссарионовича Сталина. Кстати, если мне не изменяет память, уроженец того же города Ахалцихе, что и мой отец. Этот Гвишиани очень долгое время работал на Дальнем Востоке. Он руководил там госбезопасностью.

Михаил Максимович Гвишиани - личность неординарная и неоднозначная, о которой долгие годы было практически ничего неизвестно.

Что представлял собой выдвиженец наркома внутренних дел?

В 1928 году, с точки зрения дальнейшей карьеры, судьба его круто меняется. Уездный комитет партии направляет Гвишиани на ответственную работу - в органы ОГПУ Грузии. Первоначально он помощник оперуполномоченного уездного отделения, а затем уже и оперуполномоченный.

В ноябре 1937 года его назначили на весьма ответственный и значимый в иерархии партийных и советских органов Грузии пост - председателя Тбилисского городского совета. Назначение не могло пройти без предварительного согласования с Л. П. Берией и его личного одобрения. Гвишиани пробыл на председательском посту почти год, пользуясь поддержкой и доверием набиравшего политический вес и власть в стране первого секретаря ЦК КП(б) Грузии, а затем, с августа 1938 года, первого заместителя наркома внутренних дел СССР Л. П. Берии. За это Гвишиани, обязанный своим выдвижением лично Берии, всяческими средствами помогал создавать культ его личности среди грузинского народа. Этот год не прошел для него бесследно. Он многому научился, в первую очередь гибкости в политических играх, сумел набраться и житейского опыта, особенно в общении с вышестоящими товарищами по партии.

В ноябре 1938 года никому почти неизвестный председатель горсовета Тбилиси, правда, не надо забывать о его высоком депутатском мандате, занял одну из руководящих должностей в системе органов государственной безопасности Советского Союза. Приказом наркома внутренних дел СССР от 29 ноября 1938 года он был назначен начальником Приморского областного управления НКВД. Ему было присвоено специальное звание “майор госбезопасности”, которое приравнивалось к общеармейскому званию полковника. Тогда ему было всего 33 года.

29 декабря 1938 года приказом наркома внутренних дел СССР № 00836 было организовано управление НКВД СССР по Приморскому краю с центром во Владивостоке. В него вошли гор- и райотделения НКВД, ранее подчиненные Приморскому областному управлению, а также УНКВД по Уссурийской области. Последнее было ликвидировано в 1943 году.

Как показывают архивные документы, от предшественников Михаилу Максимовичу досталось тяжелое наследство. В “Докладе о состоянии агентурно-оперативной работы управления НКВД по Приморскому краю на 20 января 1939 года” на имя Берии Гвишиани сообщал: “В период массового разгрома в Союзе троцкистcко-бухаринского шпионско-белогвардейского элемента, в 1937 и 1938 гг. управлениями НКВД по Приморской и Уссурийской областям была проведена следующая оперативная работа: арестовано участников право-троцкистской организации - 819, членов антисоветских партий (меньшевиков, эсеров, монархистов) 75 человек, к/р (контрреволюционного) элемента - 1573 человека, шпионско-белогвардейского и прочего антисоветского элемента - 8479 человек, корейцев арестовано - 1046 и переселено в Казахстан - 102000 человек. Всего по краю, исключая армию и ТОФ, арестовано 15435 человек... Кроме того, содержится под стражей 860 китайцев, дела по которым в мае-июне 1938 г. были закончены и направлены в УНКВД по ДВК в г. Хабаровск”.

Гвишиани завоевывает авторитет не только среди сотрудников, но и среди партийно-советских работников. С ним считается секретарь оргбюро ЦК ВКП(б) по Приморскому краю Н. Пегов, который по согласованию с ЦК партии и Л. П. Берией рекомендует Гвишиани местной партийной организации для избрания делегатом на очередной съезд партии.

Партийным руководителем при нём был Пегов - тоже знаковая фигура внутри партийной обоймы того времени.

Николай Михайлович Пегов

в 1939- 1947 годах - 1-й секретарь Приморского краевого и Владивостокского городского комитета ВКП(б).

Родился в Москве в 1905 г. С 1923 г. — рабочий на предприятиях Москвы.

1931—1935 — заместитель директора, директор шелкоткацкой фабрики «Красная роза» (Москва).

1938 — секретарь комитета ВКП(б) Промышленной Академии.

1938 — ответственный организатор Отдела руководящих партийных органов ЦК ВКП(б).

6-10.1938 — секретарь Дальневосточного краевого комитета ВКП(б).

10.1938-16.2.1939 — секретарь Организационного бюро ЦК ВКП(б) по Приморскому краю.

21.2.1939-2.1947 — 1-й секретарь Приморского краевого и Владивостокского городского комитета ВКП(б).

21.3.1939-25.2.1986 — член ЦК ВКП(б) — КПСС.

2.1947-10.7.1948 — заместитель начальника Управления по проверке партийных органов ЦК ВКП(б).

10.7.1948-1952 — заведующий Отделом лёгкой промышленности ЦК ВКП(б).

10.1952 — заведующий Отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б).

16.10.1952-14.3.1953 — секретарьЦК КПСС.

16.10.1952-5.3.1953 — кандидат в члены Президиума ЦК КПСС.

15.3.1953-15.7.1956 — секретарь Президиума Верховного Совета СССР.

19.8.1956-4.6.1963 — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Иране.

18.1.1964-20.6.1967 — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Алжире.

20.6.1967-26.4.1973 — чрезвычайный и полномочный посол СССР в Индии.

1973-10.1975 — заместитель министра иностранных дел СССР.

10.1975-12.1982 — заведующий Отделом ЦК КПСС по работе с заграничными кадрами и выездам за границу.

С 12.1982 — на пенсии.

В день ареста Берии 26 июня 1953 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР "О преступных антигосударственных действиях Берия" за подписями Ворошилова и секретаря Пегова.

Практически сразу же после съезда, 27 марта, новоявленному кандидату в члены сталинского ЦК партии было присвоено досрочно очередное спецназвание “старший майор госбезопасности”. 7 апреля он возвратился со съезда и вступил в исполнение обязанностей начальника управления. Одновременно Михаил Максимович добился от Приморского крайкома ВКП(б) передачи в июне 1939 года для УНКВД здания бывшего Дальневосточного госуниверситета, который был закрыт по постановлению Совета народных комиссаров СССР.

Это был видный, красивый мужчина. Высокого роста, где-то под 190 сантиметров, плотного телосложения. Редко носил штатское, постоянно ходил в форме. Говорил по-русски с сильным грузинским акцентом.

19 января 1947 года газета “Красное знамя” писала: “Своей плодотворной работой и отеческой заботой о подчиненных Михаил Максимович Гвишиани приобрел прочный авторитет и пользуется неограниченным доверием у них. Заботу и непосредственную помощь в работе со стороны его ощущают все чекисты, в том числе и наш коллектив...” Можно было бы считать, что это обычные хвалебные речи в адрес кандидата. Но объективности ради необходимо сказать, что таких же взглядов сегодня, а не только тогда, придерживаются и ряд других бывших сотрудников госбезопасности Приморья, близко знавших по работе Гвишиани.

Затем Гвишиани-старший переехал в Ленинград, где ему, наряду с другими, было поручено разбираться с «Ленинградским делом» знаменитым. Он и разбирался. И, как тогда это делали все, действовал по инструкциям и достаточно жёстко. Потом в ходе «Ленинградского дела» этому Гвишиани-старшему попался на глаза, в виде подследственного, молодой Косыгин - будущий советский Председатель Совета Министров, премьер.

Косыгин был убеждённым сталинистом и по каким-то непонятным причинам Гвишиани-старший его пожалел. Поскольку в сталинские времена это было не принято и даже механизмов-то реализации этой жалости не было, то речь могла идти только о достаточно экзотических вещах. Но «из песни слов не выкинешь». Это было.
Возникла глубокая интимная связь между старшим Гвишиани и молодым Косыгиным. Косыгин был выведен из-под удара… Но тут закончилась сталинская эпоха и под ударом оказался сам старший Гвишиани.

«Ленинградское дело»

L-R: Soviet Premier Aleksei Kosygin, William Krimer, President Lyndon B. Johnson

Алексей Николаевич Косыгин

— Сталин был режиссером в становлении феномена Косыгина-политика?
— Накануне войны Сталин распорядился найти за пределами Москвы перспективных молодых руководителей. В январе 39-го Косыгин был переведен из Ленинграда в Москву и назначен наркомом текстильной промышленности, а через год — в 35 лет — стал заместителем председателя Совета народных комиссаров и погрузился в совершенно новый для него “большой театр товарища Сталина”. Косыгин избегал чисто партийной работы и делового общения со спецслужбами. После успешного проведения денежной реформы 1948 года и отмены карточной системы распределения продуктов питания Косыгин становится министром финансов в правительстве Сталина.

— Сталин умер, во главе страны оказался Хрущев — человек крайних суждений и авантюрных решений. Косыгин был сторонник взвешенных решений. Как они умудрялись столько лет вместе работать?
— Они оба прошли суровую школу работы со Сталиным. Я думаю, что окончательно неприятие Косыгиным Хрущева созрело в октябре 1962 года, во время Карибского кризиса. Летом по приказу Никиты Сергеевича на Кубе были установлены и замаскированы ракеты средней дальности СС-4, дальность поражения которых захватывала столицу США — Вашингтон. 19 октября военный флот США начал блокаду острова Кубы, чтобы не допустить туда новых поставок советских военнослужащих и техники. В ответ Хрущев принимает еще одно авантюрное решение: советские ракеты приводят в боевую готовность… Среди тех, кто спас мир от ядерной катастрофы, — президент США Джон Кеннеди, его брат — министр юстиции Роберт Кеннеди и другие.Только через много лет Косыгин рассказал в узком кругу, что был одним из тех, кто настоял на эвакуации ракет с Кубы.
Освободить Хрущева предложил Брежнев. Хорошо помню, как в феврале к деду на дачу приехали Леонид Ильич и Виктория Петровна Брежневы. После ужина бабушка и Виктория Петровна остались пить чай в гостиной, а дед с Леонидом Ильичом отправились на прогулку. Думаю, что тогда и был впервые поставлен перед дедом этот вопрос. Косыгин не колеблясь присоединился к оппозиции, возглавляемой Сусловым и Брежневым. Ему был поручен важнейший момент в подготовке смещения Хрущева — разговор с министром обороны Малиновским.
— Говорят, Леонид Ильич завидовал популярности Косыгина?
— Брежнев и Косыгин проработали 20 лет. Были на “ты”, называли друг друга по имени: Леонид и Алексей. Вскоре Косыгин перестал удивляться тому, что вносимые им в Политбюро проекты решений утверждаются и подписываются Брежневым без обсуждений. Используя такую ситуацию, в середине 1965 года он ликвидирует введенные Хрущевым совнархозы и вносит предложение о проведении экономической реформы.
________________________________________ _________________

Другие считали его жестоким человеком. Так, например, заведующий кафедрой истории СССР ДВГУ профессор В. С. Куцый, ныне покойный, работавший в конце 40-х годов заведующим отделом народного образования крайисполкома, негативно вспоминал о своих встречах с Гвишиани. Он считал его высокомерным и злопамятным, не умеющим как высокопоставленный руководитель работать с людьми, унижающим их. Те же, кто знал его со стороны и не имел с ним общения, видели в нем беспощадного человека.

В феврале 1950 года переведен на работу в центральный аппарат МГБ СССР. Когда Гвишиани переводили в Москву, то практически все сотрудники жалели, что он уезжает.

В том же году он был переведен на должность начальника управления МГБ по Куйбышевской области.

В 1956 году “делом” Гвишиани занималась комиссия ЦК КПСС, которая выяснила, что он не принимал участия в массовых репрессиях и не был причастен к злоупотреблениям Л. П. Берии. Он был восстановлен в генеральском звании. После снятия с работы он уехал в Грузию, где проживал до самой своей смерти.

Спустя 10 лет после этих событий, в 1966 году, он умер и был похоронен в Тбилиси. Так закончилась жизнь одного из первых руководителей органов госбезопасности Приморья.

Комиссар государственной безопасности 3-го ранга

Гвишиани, Михаил Максимович (1905—1966). Член ВЛКСМ с 1922 года, в РКП(б) с 1928 года. В июне — августе 1928 г. помощник оперативного уполномоченного Ахалцихского районного отдела ГПУ. С августа 1928 по август 1930 гг. — помощник уполномоченного Информационного отдела Ахалцихского районного отдела ГПУ. С 1 сентября 1930 по январь 1933 — начальник Толошского районного отдела ГПУ (ныне с. Толоши, Аспиндзский муниципалитет). С мая по 25 июля 1933 — опер. уполномоченный 3-го отделения Секретно-политического отдела ГПУ Грузинской ССР. C 25 июля 1933 по 15 апреля 1934 гг. — начальник Казбекского районного отдела ГПУ. С 15 апреля 1934 по 15 июля 1937 гг. — начальник Душетского районного отдела ГПУ-НКВД. С 15 июля по 20 октября 1935 г. — помощник начальника 8-го отделения Секретно-политического отдела Управления госбезопасности НКВД Закавказской СФСР и УНКВД Грузинской ССР. С 20 октября по 15 ноября 1935 г. — помощник начальника 3-го отделения Секретно-политического отдела Управления госбезопасности НКВД Закавказской СФСР и УНКВД Грузинской ССР. С 15 ноября 1935 по 11 ноября 1937 — начальник 1-го отделения 1-го отдела Управления госбезопасности НКВД Закавказской СФСР и УНКВД Грузинской ССР (с 01.03.1937 только ГрузССР). Об этом периоде в аттестационном листе от 07.09.1938 говорится «был назначен руководителем личной охраны тов. Берия и членов Правительства ГрузССР. На этой работе проявил себя как исключительно инициативный и энергичный работник и четко выполнял все задания». Ноябрь 1937 — август 1938 — исполняющий обязанности заместителя председателя, председатель Тбилисского горисполкома. С 1 сентября по 17 ноября 1938 — 1-й заместитель наркома внутренних дел Грузинской СССР (назначен постановлением Совета Народных комиссаров Грузинской ССР, а не приказом НКВД СССР). С 17 по 23 ноября 1938 года — начальник 3-го специального отдела 1-го Главного Управления госбезопасности НКВД СССР (утвержден Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б)). В 1944 г. руководил «эвакуацией» чеченцев и ингушей. Генерал-лейтенант (09.07.1945). С 29 ноября 1938 по 23 января 1950 гг. — начальник УНКВД-УНКГБ-УМГБ Приморского края. С 23 января 1950 по 15 июня 1953 гг. — начальник УМГБ-УМВД Куйбышевской области. Уволен в запас по статье 54, пункт «с» (служебное несоответствие) приказом МВД СССР № 0776 от 24 августа 1953 года. Лишён звания генерал-лейтенанта Постановлением Совета Министров СССР № 2349—1118сс от 23 ноября 1954 года «как дискредитировавший себя за время работы в органах… и недостойный в связи с этим высокого звания генерала». Отставка и лишение звания связаны с падением Берии. В докладной записке С. Н. Круглова, И. А. Серова и К. Ф. Лунёва в Президиум ЦК КПСС , Г. М. Маленкову и Н. С. Хрущёву «Об укреплении кадров центрального аппарата и периферийных органов МВД, проводимом в соответствии с решениями июльского (1953) Пленума ЦК КПСС» сказано: «Начальником УМВД Куйбышевской области работал генерал-лейтенант ГВИШИАНИ, который в прошлом был начальником личной охраны Берия, длительное время работал на Дальнем Востоке с Гоглидзе и необоснованно продвигался им по должности». Сын — политолог Д. Гвишиани, был женат на Людмила Косыгиной (1928—1990), дочери А. Н. Косыгина. Внуки — Татьяна и Алексей (известный геофизик). Приемная дочь — Лаура Васильевна Харадзе (1930—1987), первая жена Е. М. Примакова

В 1951 году женился на студентке Грузинского политехнического института Лауре Васильевне Харадзе (сестре Джермена Гвишиани), которая умерла от болезни сердца в 1987 году.

30 сентября 1991 года Евгений Примаков возглавил Центральную службу разведки. С декабря 1991 года по январь 1996 года - директор Службы внешней разведки России.

С января 1996 года по сентябрь 1998 года был министром иностранных дел РФ. В этот же период возглавлял Межведомственную комиссию по делам Совета Европы.

В ранге премьер-министра возглавлял российскую часть Российско-Американской комиссии по экономическому и технологическому сотрудничеству.

Служебный взлет Гвишиани-старшего начался в 1938 году. В его личном деле хранится такой документ:

«В связи с установленными нашими органами неоднократными намерениями участников антисоветских формирований Грузии совершить террористический акт в отношении секретаря ЦК КП(б) Грузии тов. Берия Гвишиани был назначен руководителем личной охраны тов. Берия и членов Правительства ГрузССР. На этой работе проявил себя как исключительно инициативный и энергичный работник и четко выполнял все задания».

Никто на Берию не покушался, это он себе набивал цену. Но Лаврентий Павлович приметил Гвишиани и назначил его первым заместителем наркома внутренних дел Грузии, а в конце все того же 1938 года забрал с собой в Москву. Михаил Гвишиани получил внеочередное специальное звание - майор госбезопасности и постановлением политбюро - должность начальника Третьего спецотдела Главного управления госбезопасности НКВД СССР (обыски, аресты, наружное наблюдение).

И почти сразу же Берия отправил Гвишиани на самостоятельную работу - начальником только что созданного управления НКВД по Приморскому краю. Сотрудники управления разместились во Владивостоке в здании Дальневосточного университета, закрытого решением правительства. Во Владивостоке Гвишиани проработал много лет, в феврале 1943 года он стал комиссаром госбезопасности 3-горанга, в июле 1945-го- генерал-лейтенантом.

Его сын Джермен без стеснения рассказывал, что в доме была прислуга - из числа заключенных. Гвишиани-младший появился на свет в 1928 году, когда его отец поступил на службу в органы госбезопасности. Он сам придумал сыну имя - Джермен, сложив первые буквы фамилий Дзержинского и Менжинского.

После расстрела Берии Михаила Гвишиани уволили в запас, в 1954 году он лишился звания генерал-лейтенанта «как дискредитировавший себя за время работы в органах и недостойный в связи с этим высокого звания генерала».

Звания тогда лишали немногих - в основном тех, кто основательно запачкался кровью. Как пишут историки, Гвишиани был вызван с Дальнего Востока, чтобы участвовать в депортации чеченцев и ингушей в феврале 1944 года.

Говорили, что от суда и расстрела его спас заместитель главы правительства Алексей Николаевич Косыгин.

Я не помню, чем это закончилось: сокрушительным разгромом, тюрьмой или даже чем-то похуже, но залетел он сильно, ибо был связан с «Ленинградским делом», был соратником Лаврентия Павловича и так далее, и тому подобное. Но у этого старшего Гвишиани был младший Гвишиани - сын Джермен. Знаменитый Джермен .
Косыгин не только поддержал Джермена, но и пошёл так далеко, как никто. То есть он просто выдал за него свою дочь. Джермен Гвишиани стал зятем будущего премьера и, уже тогда, крупного партийно-хозяйственного работника."

Бывший генерал Гвишиани вернулся в Тбилиси, где работал в Государственном научно-техническом комитете при Совете министров Грузинской ССР. Можно сказать, под началом своего сына.

в центре тесть - А.Н.Косыгин, слева зять - Д.М.Гвишиани

в центре дочка премьера Косыгина Людмила Гвишиани
примеряет часики - не проверено

Джермен Михайлович Гвишиани

Российский философ и социолог, академик Российской Академии Наук (1991; академик Академии Наук СССР с 1979). В 1951 г. окончил Московский институт международных отношений. В 1951-1955 гг. служил в ВМФ. С 1955 г. работает в Государственном комитете Совета Министров СССР по новой технике, с 1965 г. заместитель председателя Государственного комитета Совета Министров СССР по науке и технике. В 1960-1968 гг. преподавал на философском факультете МГУ. Заведующий лабораторией исследования комплексных проблем управления Института конкретных социальных исследований Академии Наук СССР (с 1969) . Ведет научную работу по проблемам управления и социальной организации. Автор работ «Социология бизнеса» (1962), «Социальная роль науки и научная политика» (1968), «Организация и управление» (1970) и др. Умер в 2003 году.

"Оставшись вдовцом, Косыгин очень сблизился с дочерью. Людмила Алексеевна ездила с ним за границу, стала хозяйкой дома главы правительства. Она вышла замуж за Джермена Михайловича Гвишиани, обаятельного и компанейского молодого человека, сына начальника личной охраны Берии Михаила Максимовича Гвишиани.

«Зять Джермен был в семье „массовиком“, - вспоминал секретарь ЦК Нуриддин Мухитдинов, - хорошо играл на многих музыкальных инструментах, организовывал для нас множество спортивных игр - домино, шашки, шахматы, бильярд».

Карьера Джермена Михайловича Гвишиани, зятя Косыгина, сложилась на редкость удачно. Он стал заместителем председателя Госкомитета по науке и технике, курировал управление внешних сношений.

Председателем Госкомитета по науке и технике был академик Владимир Алексеевич Кириллин, возможно, единственный друг Косыгина.

Для зятя Косыгина создали Институт системного анализа. В марте 1979 года Гвишиани избрали действительным членом Академии наук как философа.

Бывший заместитель министра внешней торговли Владимир Сушков утверждал, что косыгинского зятя западные фирмачи принимали с особой щедростью, не жалели денег на развлечения. Сам Сушков был арестован в декабре 1985 года. Его приговорили к тринадцати годам лишения свободы за получение взяток от иностранных компаний. Его жена, которую тоже посадили, работала в управлении внешних сношений ГКНТ под руководством Гвишиани.

«Однажды мы познакомили Гвишиани с президентом посреднической фирмы „Новасидер“ Пьеро Саворетти, - рассказывал Сушков. - Гвишиани и Саворетти почти не расставались.

Куда бы Гвишиани ни выезжал, там его уже поджидал Саворетти, составлявший программу пребывания, развлечений, которую затем сам и оплачивал, хотя у зампреда ГКНТ и без него всегда было достаточно валюты для любых целей.

Одевался Гвишиани, как правило, в Лондоне. Всегда был выдержан, вел себя как тонкий дипломат. В молодости он играл на рояле в джазе и теперь, будучи большим человеком, приятно удивлял иностранцев."

продолжение следует...

использованы материалы:

Видеосюжеты. Специстория. Реформы Гайдара. 1 http://www.kurginyan.ru/publ.shtml?cmd=add&cat=2&id=93
Этого человека любили одни и ненавидели другие. - http://old.vladnews.ru/magazin.php?id=130&idnews=75863¤t_magazine=1966
http://t-rm.livejournal.com/91093.html
Алексей Косыгин http://www.gilbo.ru/index.php?page=persons&art=1449

На территории Чечено-Ингушской АССР тогда было 24 административных района, в которых проживали 731,7 тысячи человек. Из них чеченцев насчитывалось 387,8 тысячи (52,8 процента), ингушей – 75 тысяч (12 процентов), русских – 205,8 тысячи (27,8 процента), других национальностей – 57 тысяч человек (7,4 процента). Эта статистика позволила составить более или менее полное представление о подлинных масштабах трагедии, обрушившейся на чеченский и другие народы. Появилась наконец точка отсчета, позволявшая говорить о том, какими потерями обернулась для коренного населения республики насильственная депортация 1944 года. Ведь точная цифра жертв была не известна. Народ жил как в потемках: погрузив людей в 14 тысяч вагонов в 1944 году, уцелевших привезли обратно из Казахстана и Киргизии через 13 лет. Сколько погибло при «отлове», в пути, в безмолвных среднеазиатских степях, народу было неведомо, центр не считал нужным сообщать подобные сведения, хранившиеся в архивах московских учреждений.

И вот впервые, за несколько лет до полувековой даты, удалось преодолеть информационную блокаду. В архиве ЦК КПСС была обнаружена справка, составленная ответственным работником ЦК Тикуновым в 1956 году. Тикунов возглявлял комиссию, выезжавшую в Чечено-Ингушетию по указанию Н. С. Хрущева, который поручил проверить обоснованность утверждений Д. Мальсагова о том, что 27 февраля 1944 года при выселении чеченцев из села Хайбах Шатойского района было заживо сожжено около 700 жителей из окрестных аулов.

Дзияудину Мальсагову было под 80 лет, жил он в Грозном. Чеченец. Ветеран правоохранительных органов. Был следователем, прокурором, судьей. В годы Отечественной войны занимал должность заместителя наркома юстиции Чечено-Ингушской АССР.

Уважаемый человек, и посты занимал довольно высокие. Но, безусловно, не настолько, чтобы общаться с тогдашним главой СССР. Позже стали известны подробности того, как ему удалось пробиться к Никите Сергеевичу. В июле 1956 года Хрущев приехал в Алма-Ату, где проводил зональное совещание партактива. Д. Мальсагов был тоже его участником. Там он и передал Хрущеву письмо, в котором сообщал о варварском уничтожении жителей Хайбаха, а также об убийствах ни в чем не повинных людей в других селах во время выселения чеченцев и ингушей, которое он считал незаконным. Хрущев, возвратившись в Москву, поручил проверить полученные сведения о чудовищном преступлении в Хайбахе с выездом на место – уж очень невероятным представлялся ему случай с сожжением заживо 700 мирных жителей.

Комиссия во главе с работником ЦК КПСС Тикуновым провела тщательное расследование происшествия. Опросили более сотни человек, произвели раскопки на месте предполагаемого преступления, в результате которых были найдены обугленные останки людей, провели необходимые экспертизы. Работа заняла несколько месяцев. Итогом стала справка на имя Н. С. Хрущева: все, что поведал Д. Мальсагов, сущая правда.

В 1991 году останки погибших перезахоронили. Это произошло 24 августа, в день, когда у здания Верховного Совета ЧИР начала собираться толпа с требованием отставки партийного руководства.

После, возвращаясь к тем событиям, Д. Г. Завгаев вспоминал, что его внимание к этой проблеме кое-кому в Москве казалось излишним и даже вредным.

– Ну и чего ты добьешься? – предупреждали его. – Всему миру известна трагедия Хатыни в Белоруссии, Лидице в Чехословакии, Орадура во Франции. Их виновник – гитлеровский фашизм, осужденный в Нюрнберге. А Хайбах? Не в наших интересах привлекать к нему внимание общественности.

Из показаний Д. Мальсагова, допрошенного в качестве свидетеля много лет спустя:

«24 февраля мы прибыли в с. Ялхорай, а после с капитаном Громовым поехали по маршруту Акки – Эски – Хайбах – Нашхой. С Громовым я познакомился в пути следования. В ночь с 26 на 27 февраля 1944 года мы приехали в с. Хайбах…

27 февраля в Хайбахе в конюшне колхоза им. Л. П. Берии собрали людей со всех окрестных хуторов и сел. Офицер НКВД приказал тем, кто не может идти, зайти в помещение, там подготовлено место для ночевки, завезено сено для утепления. Здесь собрались старики, женщины, дети, больные, а также здоровые люди, присматривающие за больными и престарелыми родственниками. Сюда же зашли и здоровые люди, которые предполагали, что их вместе с нетранспортабельными могут увезти на машинах, подводах. Некоторые поговаривали, что их вывезут на самолетах. По моему подсчету, в конюшню зашло 650-700 человек. Это происходило на моих глазах. Всех остальных жителей района через с. Ялхорой под конвоем отправили в с. Галашки и оттуда – до железнодорожной станции.

Примерно в промежутке с 10 до 11 часов, когда увели здоровую часть населения, ворота конюшни закрыли. Вспыхнул огонь, охватив всю конюшню. Оказывается, заранее было подготовлено сено и облито керосином. Когда пламя поднялось над конюшней, люди, находившиеся внутри конюшни, с криками о помощи выбили ворота и рванулись к выходу. Генерал-полковник Гвишиани, стоявший недалеко от этих ворот, приказал: «Огонь!» Тут же из автоматов и ручных пулеметов начали расстреливать выбегающих людей. Выход у конюшни был завален трупами…»

Гвишиани М. С. – начальник Дальневосточного управления НКВД, генерал-полковник. Был командирован в Чечено-Ингушскую АССР для участия в выселении чеченцев и ингушей. Близкий друг и соратник Л. П. Берии. После ареста и расстрела своего покровителя вышел в отставку и перебрался с Дальнего Востока к себе в Грузию. Его сын Джермен продолжал оставаться мужем дочери Председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина и пошел в гору, став академиком АН СССР и заместителем председателя Государственного комитета СССР по науке и технике.

Однако вернемся к свидетельским показаниям Д. Мальсагова. «Я подбежал к Гвишиани, – рассказывал он следователям, – и попросил у него, чтобы прекратили расстреливать людей, ведь это же произвол. Гвишиани ответил, что на это есть приказ Берии и Серова и попросил не вмешиваться в это дело. Иначе, как и они, погибнете здесь. Капитан Громов тоже начал возмущаться по поводу уничтоженных людей. Мы с Громовым больше ничего не могли сделать.

Гвишиани позвал меня и Громова, дал в сопровождение несколько солдат и отправил нас в с. Малхесты. И здесь была страшная картина…

В пути следования в Малхесты и оттуда мы чеченцев не встречали: повсюду были солдаты, а оставшаяся часть аборигенов скрывалась в лесах и горах. Их автоматически причисляли к бандитам и жестоко с ними расправлялись.

Когда мы с Громовым возвращались из Малхесты, то заехали в Хайбах. В Хайбахе, у конюшни, чеченцы выкапывали трупы сожженных и расстрелянных людей. Увидев нас, они бросились в разные стороны. Я им на чеченском языке крикнул, чтобы они остановились и подошли ко мне. Один из них приблизился ко мне, а остальные разбежались. Подошедший ко мне был Жандаргаев. Вид у него был ужасный. Он с земляками на месте сожжения круглые сутки откапывал трупы чеченцев и хоронил их в другом месте. Жандаргаев сказал мне, что они уже похоронили 137 трупов.

Потом мы с Громовым добрались до железнодорожной станции Слепцовская. Там встретили какого-то полковника-грузина. У него спросили, где находятся Серов и Берия. Мы хотели им доложить, что в горах при выселении чеченцев допущены злоупотребления. Уничтожено много невинных людей. Полковник что-то сказал своему шоферу на грузинском языке. Громов понял, о чем он говорит, так как раньше работал в Грузии и знал грузинский язык. Мой спутник срочно предложил уехать. Мы сели в автомашину и удалились. Громов объяснил мне, что полковник вызвал автоматчиков расстрелять нас как лишних свидетелей преступления в Хайбахе и Малхесты».

Следователь задал вопрос свидетелю Мальсагову: как вел себя Гвишиани, когда отдал приказ уничтожить людей, запертых в конюшне, какое у него было при этом лицо? Ответ: нормальное лицо, будто ничего не происходило, будто там вообще не было людей.

Еще вопрос: обращался ли к кому-нибудь свидетель по поводу увиденного в Хайбахе? Ответ: да, обращался. К самому Сталину, в январе 1945 года. За что и поплатился должностью. При этом получил предупреждение: не прекратит писать, расстанется со своей свободой. За клевету на доблестные органы НКВД.

После смерти Сталина и ареста Берии Мальсагов снова написал о хайбахской трагедии. На этот раз его вызвали в Москву и допросили. Особенно тщательно и подробно протоколировали все, что касалось Берии и Гвишиани. Когда Мальсагов называл имена Серова и Круглова, у следователей рвение почему-то улетучивалось. Откуда было знать наивному периферийному чиновнику, какие страсти кипели в то время у кремлевского трона. Хрущеву требовался компромат на Берию и его сторонников. Но Серов и Круглов были свои, они помогли свергнуть Берию.

И. А. Серов – нарком внутренних дел Украины в конце тридцатых годов, когда ЦК Компартии этой республики возглавлял Н. С. Хрущев. С февраля 1941 года первый заместитель наркома госбезопасности СССР. В феврале 1942 года получил звание комиссара госбезопасности второго ранга. Участвовал в выселении всех репрессированных народов. По протекции Хрущева стал в 1954 году первым председателем КГБ СССР и занимал этот пост до 1958 года. Увы, барская любовь всегда чревата неожиданностями. В 1958 году Серов впал в немилость, был лишен государственных наград, понижен в воинском звании с генерала армии до генерал-майора и отправлен в Ташкент. Обращался в адрес Ю. Андропова и М. Горбачева с просьбой о реабилитации, но не был услышан и скончался в забвении в 1990 году.

Из показаний Д. Мальсагова следовало, что он доложил Серову об уничтожении жителей Хайбаха. Но, наверное, Хрущев решил, что избавляться от него еще рано, хотя формальный повод был. Просто в ближайшем окружении Хрущева было мало надежных людей, на которых он мог бы положиться. А Серов был проверенный кадр.

С. Н. Круглов тоже был человеком Хрущева. И снова, как в случае с Серовым, грянула барская немилость: в 1956 году он был снят с поста министра внутренних дел СССР и назначен со значительным понижением на должность заместителя министра строительства электростанций. Через год его снова понизили, назначив заместителем председателя Кировского совнархоза. Еще через год пятидесятилетнего Круглова сняли и с этой должности, а через два года КПК при ЦК КПСС исключил его из партии. Умер в 1977 году. По версии историка Роя Медведева, Круглов застрелился, не дожидаясь окончания расследования преступлений, совершенных частями НКВД при депортации жителей Чечено-Ингушетии в 1944 году. Ему вменялась ответственность за действия военнослужащих НКВД, которые уничтожили один из аулов. По другой версии, генерал-полковник в отставке Круглов был сбит поездом.

Хайбахскую драму венчали два примечательных документа, не оставлявших сомнений в подлинности замысла. Совершенно секретная телеграмма, направленная комиссаром госбезопасности третьего ранга М. Гвишиани наркому внутренних дел СССР Л. Берии: «Только для ваших глаз. Ввиду нетранспортабельности и в целях неукоснительного выполнения в срок операции «Горы» вынужден был ликвидировать более 700 жителей в местечке Хайбах». И ответная телеграмма: «Грозный. УВД. Гвишиани. За решительные действия в ходе выселения чеченцев в районе Хайбах вы представлены к правительственной награде с повышением в звании. Поздравляю. Нарком внутренних дел СССР Берия».

Генерал-лейтенант (до ноября 1954 года), сотрудник органов ОГПУ-НКВД-МГБ СССР. Грузин. Родился 6 января 1905 года в селе Абастуман Тифлисской губернии в семье батрака. Окончил двухклассное городское училище. В 1918-1919 годах работал уборщиком, помощником повара, помощником шофера, сторожем в больнице (Амбастуман, Ахалцих). В 1921-1922 служил рядовым в Красной Армии. В 1922-1923 годах работал техником-надзирателем и счетоводом Ахалцихского районного финансового отдела. С 1923 г. делопроизводитель и заместитель заведующего отделом Уездного исполнительного комитета. Позднее (до 1926 г.) - заведующий отделом Госстраха Адигенского Районного исполнительного комитета.

Член ВЛКСМ с 1922 года, в РКП(б) с 1928 года.
В органах госбезопасности с 1928 года. В июне - августе 1928 г. - помощник оперативного уполномоченного Ахалцихского районного отдела ГПУ. С августа 1928 по август 1930 гг. - помощник уполномоченного Информационного отдела Ахалцихского районного отдела ГПУ. С 1 сентября 1930 по январь 1933 - начальник Толошского районного отдела ГПУ (ныне с. Толоши, Аспиндзский муниципалитет). С мая по 25 июля 1933 - опер. уполномоченный 3-го отделения Секретно-политического отдела ГПУ Грузинской ССР. C 25 июля 1933 по 15 апреля 1934 гг. - начальник Казбекского районного отдела ГПУ. С 15 апреля 1934 по 15 июля 1937 гг. - начальник Душетского районного отдела ГПУ-НКВД. С 15 июля по 20 октября 1935 г. - помощник начальника 8-го отделения Секретно-политического отдела Управления госбезопасности НКВД Закавказской СФСР и УНКВД Грузинской ССР. С 20 октября по 15 ноября 1935 г. - помощник начальника 3-го отделения Секретно-политического отдела Управления госбезопасности НКВД Закавказской СФСР и УНКВД Грузинской ССР. С 15 ноября 1935 по 11 ноября 1937 - начальник 1-го отделения 1-го отдела Управления госбезопасности НКВД Закавказской СФСР и УНКВД Грузинской ССР (с 01.03.1937 только ГрузССР). Об этом периоде в аттестационном листе от 07.09.1938 говорится «был назначен руководителем личной охраны тов. Берия и членов Правительства ГрузССР. На этой работе проявил себя как исключительно инициативный и энергичный работник и четко выполнял все задания». Ноябрь 1937 - август 1938 - исполняющий обязанности заместителя председателя, председатель Тбилисского горисполкома. С 1 сентября по 17 ноября 1938 - 1-ый заместитель наркома внутренних дел Грузинской СССР (назначен постановлением Совета Народных комиссаров Грузинской ССР, а не приказом НКВД СССР). С 17 по 23 ноября 1938 г. - начальник 3-го специального отдела 1-го Главного Управления госбезопасности НКВД СССР (утвержден Постановлением Политбюро ЦК ВКП(б)). С 29 ноября 1938 по 23 января 1950 гг. - начальник УНКВД-УНКГБ-УМГБ Приморского края. С 23 января 1950 по 15 июня 1953 гг. - начальник УМГБ-УМВД Куйбышевской области.

Уволен в запас по статье 54, пункт «с» (служебное несоответствие) приказом МВД СССР № 0776 от 24 августа 1953 года. Лишён звания генерал-лейтенанта Постановлением Совета Министров СССР № 2349-1118сс от 23 ноября 1954 года «как дискредитировавший себя за время работы в органах… и недостойный в связи с этим высокого звания генерала». Отставка и лишение звания связаны с падением Берии. В докладной записке С. Н. Круглова, И. А. Серова и К. Ф. Лунёва в Президиум ЦК КПСС, Г. М. Маленкову и Н. С. Хрущёву «Об укреплении кадров центрального аппарата и периферийных органов МВД, проводимом в соответствии с решениями июльского (1953) Пленума ЦК КПСС» сказано: «Начальником УМВД Куйбышевской области работал генерал-лейтенант ГВИШИАНИ, который в прошлом был начальником личной охраны Берия, длительное время работал на Дальнем Востоке с Гоглидзе и необоснованно продвигался им по должности».
После отставки: инженер-экономист Совета народного хозяйства Грузинской ССР, сотрудник Государственного научно-технического комитета Совета Министров Грузинской ССР.

Звания: лейтенант Госбезопасности - 13.01.1936, майор Госбезопасности - 02.12.1938, старший майор Госбезопасности - 27.03.1939, комиссар Госбезопасности 3-го ранга - 143.02.1943, генерал-лейтенант - 09.07.1945.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени Грузинской ССР (20 декабря 1932), Знак Почёта (28 августа 1937), Красного Знамени (26 апреля 1940), Красной Звезды (4 июня 1942, 3 ноября 1944), Трудового Красного Знамени (17 января 1943, 20 сентября 1943), Суворова II степени (8 марта 1944), знаком Заслуженный работник НКВД (4 февраля 1942), тремя иностранными орденами, медалями.

Депутат Верховного Совета СССР 1-го и 3-го созывов.

Сын - политолог Д. Гвишиани, был женат на Людмиле Косыгиной (1928-1990), дочери А. Н. Косыгина. Внуки - Татьяна и Алексей. Приемная дочь - Лаура Васильевна Харадзе (1930-1987), первая жена Е. М. Примакова.
Умер в сентябре 1966 года в Тбилиси.

Что представлял собой выдвиженец наркома внутренних дел?