Потом, в Театре Маяковского, Люся играла с ним в паре. Так вот, приближался юбилей Самойлова, и Люся стала меня звать. Я ей говорю: «Извини, но у меня внучка родилась, я не могу». Люсина реакция была яростной: «Вы со своими щенками совсем все с ума посходили! Ты что, не понимаешь, что это - Самойлов! Он уже старый, может, мы увидим его последний раз, какая внучка?» Она обозвала меня тогда последними словами и бросила трубку. Ну вот такая она была - ей была странна сама мысль, что можно жить обычными человеческими интересами.
Сама Люся спокойно могла выйти на улицу, например, в юбке с пятном. А когда я ей говорила: «Люся, почему ты в таком виде? На тебя же смотрят! Тебя же узнают, и поклонников у тебя много, и автографы кто-то просит постоянно». А она: «А-а-а-а! Иди ты… Это обыватели, их мнение меня не интересует!» И юбку эту просто перевернула, чтоб пятно оказалось сзади, и спокойно пошла. На все-то ей вечно было наплевать, кроме чужого таланта... Самое поразительное, что Люсьене это все вовсе не мешало постоянно быть окруженной мужчинами. Она никогда не была одна! Когда стала звездой Театра имени Маяковского, Храмов остался далеко позади. При этом она по-прежнему отзывалась о нем с каким-то пиететом: «Храмов - большой режиссер». Как время показало, по сравнению с Люсей он никакой не большой, так же как и остальные ее мужья. Она всегда словно стеснялась своего успеха перед ними, вроде как не рвалась вперед, но так получалось. Неуспешные мужья менялись, а Люся шла вперед!
Следующим ее избранником стал Александр Холодков, актер Театра Маяковского. Красивый, статный, оригинальный! Он за ней очень красиво ухаживал. Когда один раз Люся снималась на Волге, смотрит - кто-то переплывает реку, как Чапаев - гребет одной рукой, а в другой, поднятой высоко в воздух, что-то держит. Оказалось, это Саша - захотел сделать Люсе сюрприз, приехал к ней и даже не смог дождаться попутного катера на другой берег, поплыл сам, и одежду с обу-вью свои прихватил. Вот в этом весь Холодков! Он был готов для Люси на многое. Вот разве что не готов был жениться на ней, таких предложений не поступало… Она при этом считала себя его гражданской женой. И не перестала так думать, даже когда Саша завел роман с актрисой Верой Орловой. Люся к этому отнеслась с пониманием. А когда Холодков сильно заболел и стало понятно, что дело идет к концу, они с Верой вообще объединились и стали вместе ухаживать за ним. Эту уникальную ситуацию в театре обсуждали, злословили. Но Люся и Вера с достоинством все перенесли. Холодкова не стало в 1966 году... Люся была уже известным человеком.
Я отдыхал на даче с подругой Надей. Родители должны были забрать меня примерно через неделю.
Я не хочу на этом зацикливаться - право, это не особенно интересно, но из-за одной не очень приятной истории я испортил всю имеющуюся у меня одежду, а никакой другой одежды не было. Я ходил в полотенце, так как было жарко, и всё было отлично, пока не наступил неожиданный холод.
Теперь я только и сидел весь день дома. Мы жили в посёлке, и, конечно, скучно было всё время сидеть в одной комнате.
Надя подошла ко мне, не вытерпев, и сказала:
- Давай ты наденешь что-нибудь моё? Тебя никто не знает, так что ничего такого.
Я смутился и отказался.
- Ничего, я тебе что-нибудь принесу, а там посмотрим, - хитро сказала Надя, и убежала к себе. Меня это насторожило, так как носить девчачью одежду я совершенно не хотел. Но Надя уже возвращалась с белой блузкой и чёрной широкой юбкой.
- Эй, а юбку-то зачем? - возмутился я. - У тебя нет штанов что-ли?
Надя порылась в своих вещах и достала коротенькие голубенькие шортики в ромашку.
- Вот, примеряй, - подала она их мне. - Только они всё равно очень тонкие и неудобные, лучше уж в нормальной юбке походить, честно тебе скажу.
- Да ну, ты что, - испугался я. - Меня же засмеют! Да и вообще, неудобо это…
- Кто тебя засмеёт? Никто и не поймёт, что ты мальчик, если будешь меня слушать и нормально оденешься. К тому же в юбке очень даже и удобно. А если так и будешь ходить непонятно в чём, то конечно засмеют. А лето ещё нескоро закончится.
Так как ходить непонятно как мне совсем не нравилось, то я бы даже согласился бы и на юбку, но говорить об этом Наде, да ещё и надевать при ней на себя её юбку, которую она носит, было бы слишком унизительно. Так что, покраснев, я отказался.
- Глупый, - сказала она. - Вот на мне нормальное платье, и я не страдаю ни от чего. Давай и ты одевайся.
Я вдруг испытал непонятное возбуждение от вида предлагаемой мне одежды, и тот факт, что Надя нормально к этому относилась, заставил меня задуматься.
В общем, я надел блузку и кое-как застегнулся. Надя критически на меня посмотрела.
- Ничего, но видно, что груди нет, - сказала она. - Сейчас исправим.
Она тут же достала белый лифчик из комода и протянула его мне. Я оторопел.
- Что это? И зачем он мне?
- Как зачем? Его все девочки носят! И ты надень, а то будут вопросы, зачем это мальчик надел женскую блузку. А так всем понятно, что у тебя грудь.
Надя вела себя вполне серьёзно и не смеялась надо мной, так что я немного попривык и уже спокойно относился к идее с таким переодеванием.
- Ну ладно, - осторожно сказал я.
Она помогла мне снять блузку и накинула бретельки на плечи. Потом помогла застегнуть лифчик на спине. После этого я снова надел её блузку.
Грудь тут же сковало резинкой.
- Эй, так же тяжелее дышать, - заметил я.
- Ничего, я его всё время ношу, - ответила девочка. - Привыкнешь и ты. А теперь - юбка.
После лифчика мне было уже всё равно, так что я безропотно влез в просторную юбку и застегнул её на молнию. Она довольно приятно обволокла мои ноги, чуть-чуть прикрыв голые колени.
- Так, лучше твои излишне волосатые ноги прикрыть колготками, - сказала Надя и достала упаковку тонких капроновых колготок из того же комода. - Держи.
Я тупо уставился на них, так что Надя, вздохнув, сама их закатала и помогла натянуть колготки на ноги. Они были сделаны из тончайшего телесного капрона, и очень сковывали мои ноги. Я смущённо сжал коленки, и посмотрел на подругу.
- Не эстетично, - отрезала Надя. - Вот, держи, - протянула она мне два белоснежных и невесомых воздушных комочка.
- Это что? - спросил я, недоумевая.
- Мои гольфы, - объяснила она. - Так будет лучше, надевай.
Глупо было говорить, что я мальчик и не ношу белые гольфы, когда на мне уже был лифчик, телесные колготки и юбка с блузкой. Так что я безропотно надел их на себя, натянув почти до самых колен. Таким образом мы действительно закрыли мои ноги, и обнажены были лишь несколько сантиметров между гольфами и краешком юбочки.
Гольфы были очень девчачьими, ослепительно белыми и все в каких-то кружевных рисунках. Я стоял и мялся, не зная, что мне теперь делать в таком виде. Надя же, наоборот, выглядела довольной.
- Вот, теперь ты выглядишь, как нормальная девочка, немного скромная и довольно симпатичная, - с улыбкой сказала она, и я покраснел. - Думаю, мои туфельки будут тебе малы… - задумчиво проговорила она. - Может, дать тебе мои балетки? Хотя они тоже маленькие…
- А может, и так пойдёт? - робко посмотрел я на неё.
- Ты думаешь, я позволю тебе пачкать мои гольфы ходьбой по полу без обуви? - хмыкнула Надя. - К тому же, как ты будешь ходить по улице?
Наконец она извлекла пару чёрных туфелек-лодочек на среднем каблуке и дала их мне.
- Попробуй.
Я просунул в них ногу, которую тут же с силой зажало в туфлях. Было очень неудобно: во-первых туфли были очень открытые, а во-вторых, каблук был очень высок. Я медленно выпрямился, встав на каблуки. С непривычки меня очень шатало, и я боялся сделать даже один шаг.
- Будем учиться ходить в туфлях, - прокомментировала мои действия Надя. - Ты должна научиться легко порхать на них, как и любая девочка.
- Должен, вообще-то, - ответил я.
- Ну нет, это будет очень странно, если я буду называть тебя мужским именем при всех, когда на тебе моя юбочка, - отрезала Надя. - Так что ты теперь будешь… ну, например, Люсей, а чтобы ты не путался, я так буду тебя называть всегда, даже когда никого нет.
- Ну это уже перебор, тебе не кажется? - возмутился я.
- В чём перебор? Всё очень даже логично. Так что не спорь, Люся, лучше иди к зеркалу, и мы приведём тебя в порядок.
- Какой порядок?
- Ты выглядишь, как мальчик, который переоделся в девочку, хотя тебе и идут мои вещи. Хорошо, что у тебя не очень крупная фигура… Но теперь тебе нужно сделать соответствующую причёску и макияж.
- Макияж? Да… - я хотел возмутиться, но Надя махнула на меня рукой:
- Угомонись, ты мне уже надоела! Или ты хочешь, чтобы я всем твоим одноклассникам рассказала, как ты одевалась в мою одежду?
- Тебе никто не поверит! - возмутился я такой неожиданной наглости моей подруги, уже не замечая того, что она вновь обратилась ко мне в женском роде.
- Поверят, особенно если я тебя быстренько сфоткаю и всем покажу фотографию. Да я и не собираюсь так делать, только ты не спорь со мной пожалуйста, я же всё ради твоего блага делаю.
Угроза Нади на меня подействовала - действительно, я совсем неожиданно для себя оказался во власти этой девочки, так что стоило её слушаться.
У меня были довольно длинные светлые волосы, которые Надя быстро расчесала и собрала в два небольших хвостика.
- Так, посмотрим, что тут можно сделать… - задумалась она, и быстро заплела мне две коротенькие косички, закрепив их цветными резинками. Потом она подколола мне по краям волосы двумя заколками, и взялась за косметичку.
Достав из неё помаду, она подкрасила мне губы, затем карандашом подвела брови и стала подправлять какой-то кисточкой ресницы. Затем тенями подправила мои глаза. После этого Надя достала что-то вроде пудреницы и стала красить мне всё лицо, в особенности щёки.
- Ага, - довольно произнесла она. - И теперь - немного бижутерии.
Надя надела мне на палец маленькое колечко, застегнула на каждой руке по небольшому браслету и надела какие-то бусы на шею. В довершение всего девочка нацепила мне на уши клипсы. Я чувствовал себя какой-то елкой, склонявшейся от тяжести украшений.
- Вот теперь, пожалуй, хватит, - сказала мне Надя. - Ну, красотка, любуйся! - и она подвела меня к зеркалу.
Из зеркала на меня смотрела девочка моего возраста, весьма симпатичная и очень растерянная. Более того, мне очень понравилась эта девушка, и я внезапно почувствовал напряжение у себя спереди под юбкой.
На лице девочки в зеркале появился изрядный румянец, и она смущённо потупила глазки. Я невольно отступился от зеркала и испуганно поглядел на Надю.
- Что, Люся, понравилось быть девочкой? - улыбнулась она, увидев моё смущение. - Как я тебя понимаю. Тем более что ты у меня настоящая красавица, так что на твоём месте я бы всё время бы носила эту одежду - она тебе идёт куда больше. А теперь пошли во двор!
Она бесцеремонно подхватила меня под ручку и поволокла за собой. Я застучал каблучками, едва лишь успевая переступать ногами, которые сковывал тонкий капрон. Юбка колыхалась от ветра, поглаживая мои непривычно голые ноги, а белые гольфы очень обтягивали голени. Белая блузка нежно ласкала моё тело, а лифчик уже не мешал моему дыханию. Я покачивался на каблуках, пытаясь не отстать от Нади.
- Стой, - попросил я. - Помедленнее, я боюсь упасть.
- Девочки не бояться упасть, даже если они идут на очень высоких каблуках. У тебя же каблук весьма средних размеров, обычно я ношу выше. Так что не жалуйся, Люся, а привыкай к своей новой одежде. Начнём наш урок. Пройдись по дорожке туда и обратно, при этом не особенно торопись. Старайся держать спину ровно, не сутулиться, при этом отставь попку назад и слегка покачивай ей в такт своим движениям - мальчикам это очень нравится!
- Мне-то не нужно нравиться мальчикам, - снова покраснел я.
- Как знать, может ты уже скоро сама будешь не прочь повстречаться с кем-нибудь из села, - улыбнулась Надя. - Но сначала ты должна будешь отработать свои манеры до безупречности. А после этого, при твоей-то внешности, ты вполне сможешь попользоваться успехом у местных кавалеров. Такая барышня многим придётся по вкусу, - и Надя внезапно ухватила мою юбку и потянула её наверх.
- Ай! - как-то совсем по девчачьи взвизгнул я, подпрыгнул на своих каблучках и стал обеими руками тянуть юбку вниз, пытаясь прикрыться.
- Наши мальчики любят такие игры, - снова улыбнулась девушка. - Так что будь осторожна. Они могут и ещё что-нибудь сделать, например ухватить тебя сзади, или схватить за резинку лифчика.
Я осторожно расправил юбку, и подтянул до колен съехавшие гольфы. Когда я распрямился, Надя вдруг выкинула вперёд руку и крепко взяла меня между ног. Я только охнул и весь прижался к ней.
Надя сильно сжимала мой член, который стоял и легко нащупывался через юбку и колготки.
- Какая у тебя крепкая пиписька. Так и знала, что тебе понравилось быть девочкой, - засмеялась Надя. - Кстати, ты знаешь, что девочки ходят в туалет всегда сидя, задирая юбку? Так что следи теперь за собой. И писю свою прикрывай лучше, а то могут найтись разные охотники её потрогать. - она отпустила меня.
К вечеру я уже легко ходил на каблуках, и для меня не составляло трудности ходить по всему саду, элегантно виляя попкой, как и учила Надя. Я научился наклоняться, так, чтобы юбка не задиралась и не были видны трусики, научился аккуратно и незаметно подтягивать сползавшие колготки и гольфы. Также довольно долго я учился правильно садиться, расправляя юбку, закидывать ногу на ногу и делать многие другие вещи, без которых девочки никак не могут обойтись.
Надя поручала мне многие домашние дела - приготовление пищи, уборку. Я обнаружил, что ношение женской одежды очень странно воздействовало на меня - я стал совсем другим, очень спокойным и усидчивым. Я был готов делать любые домашние дела, которые никогда не делал раньше, и стал очень аккуратен, стараясь не запачкать свою белую блузку или не порвать колготки.
Прошла неделя. Я уже очень привык к девчачьей одежде, и совсем её не смущался. Наоборот, мне стали нравится красивые юбки и блузки, кофточки Нади, которые она мне давала. Я стал носить её кружевные трусики, и уже сам мог аккуратно накраситься и переодеться, подбирая себе красивое платье или другой наряд. Лифчик мне уже тоже совсем не мешал, я очень ловко его сам застёгивал и носил под блузками.
Надя всё время обращалась ко мне, как к своей подружке Люсе, даже когда приходили её знакомые. Она познакомила меня со своим приятелем, Димой, и тот часто со мной гулял. Надя смеялась и говорила мне, что я ему нравлюсь, но я не слушал её и не верил. Мне нравилось с ним общаться, пускай он и думал, что я девочка Люся.
Но однажды, когда мы были одни в доме, Дима вдруг поцеловал меня в щёку. Я весь дернулся, и привскочил, а Дима обнял меня и рывком посадил к себе на коленки. Я повернулся к нему и хотел возмутиться, но он впился в мои губы и начал их целовать. У меня не было воздуха, и мне пришлось высунуть свой язык, сцепив его с Диминым, чтобы вдохнуть хоть чуть-чуть. Мы целовались, наверное, целую минуту, а когда он наконец оторвался, я обнаружил, что его рука гладит и ласкает мои оголившиеся из-под сползших гольф коленки, а моя рука обнимает его за шею. Я не знал, что мне делать, и был весь красный. Дима же поглаживал мои ножки, слегка задирая юбку, и прижимал меня к себе.
- Люся… Люсечка, милая… Какая же ты хорошая у меня… - проговорил он мне, и нежно поцеловал меня в ухо. Я снова чуть дёрнулся и так получилось, что прижался к нему.
- Ты согласна со мной встречаться, Люсечка? - проговорил он мне в самое ухо?
Я ничего не понимал, и, глядя на него, неожиданно для себя кивнул. Он снова погладил мои ножки, и я ощутил, как это здорово, что он меня к себе прижимает. Мне снова захотелось переживать эти ощущения, и я уже по-настоящему прижался к Диминому телу.
- Да, согласна, милый… - проговорила я.
Тогда он взял меня на руки и отнёс на диван. Я лежал, прижимаясь к нему, его рука гладила мою скованную юбкой попу и слегка сжимала ягодицы, от чего моё сердце радостно замирало.
Вдруг от взял мою руку и положил себе между ног. Я хотел её отдёрнуть, но он с силой прижал её и начал водить взад-вперёд. Я почувствовал рукой его член, стоявший колом от возбуждения. Дима быстро расстегнул штаны и оголил свой писюн, а затем резко сунул мне его в кулак.
Я растеряно сжимал его, не зная, что делать.
- Давай, Люсь, милая, хорошая моя… - ласково проговорил он мне, беря мою вторую руку и обжимая ей свои яйца.
Я осторожно начал дёргать его за них одной рукой, слегка подрачивая член другой, не зная, как быть дальше. Дима же громко постанывал и возбуждался, наконец, не выдержал, и, кинув меня животом на диван, стал задирать мою юбку.
- Ай, а, не надо, Дима! Димочка, не трогай меня! - закричал я. - Я ещё никогда этого не делала…
- Ты что, ещё целка что-ли? Тебя никто ещё не насаживал? - спросил Дима.
- Нет… - ответил я.
- Так ты ещё и члена-то не знаешь? Ладно, сегодня не буду портить такую ладную девку, оставлю твою целку на потом. Ну, тогда готовь хоть попу свою!
Конечно, мне не хотелось, чтобы он увидел, что там у меня под юбкой, и теперь уже готов был на всё, лишь бы он отстал.
Он резким движением раздвинул мне ноги, перекинул меня через своё колено и стянул колготки с чёрными тоненькими трусиками до самых гольф, чем окончательно меня обездвижил. Его огромный член тыкался мне между ног. Тогда я схватил его писю и запихнул себе в попу, расширившуюся от таких движний.
Дима несколько раз надавил мне туда, и вскоре его член полностью влез мне в попу. Я громко застонал от боли, а он, не замечая, стал трахать меня, закрыв от блаженства глаза, одной руков похлопывая меня по голой попе, а другой взявшись за косички, с силой дёргая и насаживая меня на свой член. Я запрокинул голову и ничего не соображал, кроме чувства боли, стыда и унижения, от того, что меня взял, поимел, лишил девственности другой мальчик, как какую-то шлюшку. Однако я продолжал трахаться с ним, пока не почувствовал, что в мою попу льётся его горячая сперма.
Тогда он приподнял меня и бросил на пол. Затем он сел на диван, а рукой взялся за мои волосы, и уже без вопросов подвёл мою голову к своему члену. Он помахал пипином перед моим лицом, и неожиданно шлёпнул им по моим губам. Я вскрикнул и отшатнулся. Тогда он надавил, и его писька оказалась у меня во рту. Я жалобно посмотрел на Диму, и попытался издать какой-то звук, но он начал быстро двигать моей головой, заставляя сосать его член.
- Давай… возьми его за щеку…
Я уже послушно сосал Димин член, а из моих глаз текли слёзы. Член был толстым и упругим, он легко проскальзывал мне в рот, и я обсасывал его с разных сторон. Наконец, поток спермы прорвался из члена, и он ливанул мне в рот. Я стал давиться и отворачиваться, но немного пришлось проглотить. Тогда Дима стал водить писей по мне. Всё лицо залило спермой, часть попало на руки и блузку, юбку также всю закапало. Я лежал на полу, свернувшись, весь обконченный спермой, со спущенными колготками и оголённой попой, торчавшей из-под задраной юбки, откуда вытекала сперма, а Дима стоял надо мной.
- Мне понравилось тебя иметь, - сказал он мне. - Будешь моей девкой. Завтра я снова приду.
Он ушёл, а я встал и натянул на себя колготки с трусами, поправил юбку. Все гольфы были смяты и запачканы спермой, на лицо и волосы было страшно смотреть. Во рту был также вкус Диминого члена.
Тут зашла Надя, и удивлённо посмотрела на меня.
- Даа, - протянула она, - я не думала, что вы так быстро уйдёте от засосов до такого.
Мои слёзы смешались с тушью, и я жалобно заплакал от горя. Внезапно я ощутил себя по-настоящему девочкой, со всеми девичьими переживаниями и обидами, и стало горько от своей женской судьбы.
- Ничего, не плачь, милая, все девочки сосут, - утешала меня Надя. - Люсь, ты очень красивая девочка, а Дима - хороший парень. Вы будете вместе, и ничего страшного в этом нет.
- А если он меня бросит? Кому я такая нужна? - плаксиво спросил я.
- Не бросит, если ты ему так понравилась, - убеждённо ответила Надя. - Давай-ка лучше приведём тебя в порядок. Ты же хочешь и дальше нравиться Диме?
Я почувствовал, что несмотря на всё произошедшее, меня тянет к Диме, и я вновь хочу доставить ему удовольствие. Мне внезапно очень по-женски захотелось быть красивой и нарядной, чтобы привлекать мальчиков, в особенности - моего Диму. Этот мальчик стал моим… Теперь я принадлежу ему, и он будет заботиться обо мне, беззащитной девочке. Эта мысль была какой-то обыденной и простой, хотя она означала, что из-за той одежды, которую Надя почти насильно и с угрозами надела на меня, я окончательно стал девочкой, и думаю теперь, как и любая девушка моего возраста, мечтаю о красивых платьях и мальчиках.
- Да, - ответил я, утирая слёзы. - Может, мне надеть новое платье?
- Обязательно. И не только - мы сделаем тебе новую причёску; у тебя отросли волосы, и мы сможем сделать красивые кудри. Затем, думаю, я одолжу тебе свои новые туфли на высоком каблуке - они очень яркие и обязательно понравятся твоему молодому человеку. Ещё тебе сделаем маникюр, а губы накрасим поярче. Ноги же лучше тщательно выбрить, и надеть мою коротенькую юбочку, - она очень хорошо подчеркнёт твои длинные и красивые ножки. Грех прятать их в такой длинной юбке. Под нею наденем тоненькие чулочки - то что нужно, и писе мешать не будет, и для Димы будет в попу проще.
Мы отправились к ней к комнату, и с этого момента я понял, что обратного пути нет, и девочка Люся - это моя судьба, так же как и Надины платья и юбки.
POV Стинг. Какой я дурак?! Люси же плохо контролирует свои силы, а я её не остановил! В это время я сидел в больнице. Когда Люси упала в обморок, я её поймал и отнёс в больницу. Сейчас я сижу в коридоре с белым потолком, полом и стенами и жду врача, чтобы тот сказал, что С Люськой. Ко мне подошёл Роуг, он тоже ждал врача, забоялся, что я могу тут всё сломать. Ну, и правильно делает, если с Люсей, что-то случится более серьёзное, я сам всё тут к чёрту разнесу! Вдруг Роуг начал говорить: - Какое заклинание она использовала? - Что-то вроде слияние убийц богов и драконов... - Это? Я читал про ночных убийц богов и драконов, это их слияние только одна из десяти самой сильного их заклинания. - Ч-Что? Она меня чуть этим заклинанием не убила! А это только одна из десяти! Да на что она ещё способна? - я был в шоке. Неожиданно врач вышел из палаты. Я сразу начал расспрашивать доктора, но сначала он нас спросил: - Кем Вы её приходитесь? - сказал, записывая, что-то в своём блокноте. - Я Стинг, её парень, а Роуг мой друг, - я посмотрел на Роуга, он стоял с пофигическим лицом, но я то знаю, что он удивлён. - С ней всё в порядке, но она потеряла много силы, по этому вам придётся неделю за ней ухаживать. - Хорошо, - сказал я вошёл в палату. На постельной койке лежала Люси, вся бледная, с маской на лице. Я подошёл к ней. Почему меня к ней так тянет? Может я правда влюбился... Хотя в неё? О чём я только думаю? В этом Роуг виноват, он же её пригласил к нам в гильдию! Хотя, в этом есть и моя вина. Что я такое говорю? Роуг во всём виноват! И точка, ничего не обсуждается, но только с кем не обсуждается?! Я с ума схожу постепенно... За мной вошёл Роуг. POV Люси. Я очнулась в какой-то комнате с белым потолком, это всё, что я могла сейчас увидеть. Так, как мне было больно, даже голову поворачивать. Похоже, что это была моё сильнейшее заклинание. Не хило меня потрепало. Ой, голова болит, не могу, боль адская. Да нет, в Аду, наверное, не так плохо, как мне сейчас. Блин, хоть помирай смело. Вдруг я услышала голоса, кажется, это Стинг и Роуг. как помню их голоса. Они о чём-то болтали. Я прикрыла глаза, мне сейчас больно, что либо делать. Позже я погрузилась в царство Морфея... Проснулась я от яркого света, не много поморщив носик, я удосужилась открыть глаза. Теперь не так больно делать движения. Я осмотрелась, похоже я находилась в больнице. И, что мне делать, спать не хочу, выспалась, ходить больно, может использовать магию? Я вообще сбрендела, если я не могу встать, то магию использовать подавно. Может попробовать. Так: "Рёв Ночного дракона". Ой, перестаралась, стенку выбило. Странно, силы не убивались. Эм, может попробовать восстановить стенку, попробуем. Я не много покрутила рукой, но сосредоточилась, миг, и стенка на месте. Ухты! Расскажу Стингу не поверит, я у него выиграю. Хи, хи. Вдруг дверь открылась, и в комнату вошли Стинг и Роуг. Я посмотрела них и улыбнулась. Они не поняли, почему я такая счастливая. Ха, они бы знали, как мне хорошо! - Люси, ну, как ты? - сказал Стинг. - Просто великолепно! - я ещё шире улыбнулась. - Ой, кстати, это тебе, - сказал белобрысый и протянул мне пакет с фруктами. Яблоки, мандарины, бананы, груши, что-то тут не чисто! - Что тебе от меня надо? - не, ну, правда подозрительно. - Ты о чём? - Как, о чём?! Ты никогда ничего мне не давал, а теперь... Что ты сделал или сделаешь? - Ничего, просто я за тебя волнуюсь, - волнуется? Чтоб он? Ты кому вермишель на уши вешаешь?! - Ты это мне говоришь? За меня волнуешься? Не смеши меня! В жизни не поверю! - Ну, ладно, я правда за тебя волнуюсь, - сказав это, он ушёл. Он становится бабой, где тот Стинг, который всё время ухмылялся, тот, кому на всех было наплевать? Честно, бывшим Стингом он мне больше нравиться, хотя, одновременно я его ненавижу. В это время в Хвосте Феи. Все сидели и молчали. После того, как Люська ушла, они стали свои не свои. Люси была их "позитивчиком". Даже Нацу и Грей сидели вместе и не буянили (Автор: сама в шоке!). Магнолию это очень пугало, как говориться: "Затишье перед бурей", так и тут. В городе начали чаще лить дожди, будто погода сама скучала по блондинке. Все скучали по словам Люси. Все ждали, когда пройдёт год, ведь, как Люси сказала, через год она придёт. Все боялись за неё, а вдруг она умрёт. Никто не винил, ни Нацу, ни Лисанну, все винили себя, веди именно они дали уйти Люси. Нацу стал меньше улыбаться, наверное, уже забыл, как это улыбаться, Леви плакала, Дождии некого было назвать "соперницей", Грей скучал по: "Грей, одежда!", Мира давно хотела свести Нацу и Люси, но не получилось, так, как она ушла, короче, все скучали по ней, они знали, что она вернётся, но вернётся только, чтобы отомстить Нацу. Хвостатые надеелись, что Люси после мести останется с ними, но, даже сама златовласка не знала остаться в "Хвосте Феи" или уйти в гильдию саблезубых. Жизнь не всегда преподносит счастье (а тут это Люси на всегда) на блюдечке с золотой коёмочкой. В больнице, где лежала Люси. Прошла неделя, Люси окончательно оправилась. Она решила опять со Стингом сразиться, но тот отказывался. Перед тем, как пойти к Стингу Люське Роуг сказал, что та магия, которую она использовала, только одна десятая её магии. Люси была в шокированна, а вы представьте, она одной десятой силой чуть Стинга не угробила. Люси решила узнать новые заклинания. Она начала усердно тренироваться, златовласка успела выучить второе из десяти силы заклинание. Оно называлось "Ночного дракона и бога поединок". Дурацкое название, но, когда она была на задании, Люси из гильдии "Алая роза" вырубила одним махом самый сильных магов этой гильдии и плюс мастера. Они сильные, не хухры мухры, но для Люськи слабаки. А это только вторая десятая. Люси хотела поскорей отомстить Нацу, но перед этим ей надо выучить десятое заклинание, правда, эти заклинания много силы забирали, боль опять адская, но зато потом рефлекс появляется, и не так много сил отнимает. За год она выучила много заклинаний, но десятое не смогла познать, ей придётся отомстить Нацу без десятой силы... Я решила не ждать, пока бета проверит, а сразу выложить. Надеюсь за это не сильно будете ругать)
Reading time 2 minutes
Reading time 2 minutes
Московские протестные митинги и свежие муниципальные выборы показали, что молодежь от бессмысленного стояния в очереди за новой парой кроссовок Yeezy перешла к активным политическим действиям. Средний возраст задержанных в автозаках и значившихся в избирательных бюллетенях неумолимо стремится к тридцати и младше. Для одних — это просто мода, навеянная мемами про Навального, для других — неочевидный способ решения собственных бытовых проблем, для большинства — первая ступень на пути к взрослым избирательным урнам, гражданской или правозащитной деятельности.
Пока старшее поколение перестало верить в лучшие времена, молодое смотрит в будущее с умеренным оптимизмом. У него вся жизнь впереди на собственные и общественные перемены.
Свои пятнадцать минут славы главная героиня этого материала Люся Штейн получила абсолютно случайно — сняла всем известное видео с задержанием полицейскими десятилетнего мальчика на Арбате. Она могла по-разному ими распорядиться, но выбрала самый сложный путь, пошла на муниципальные выборы: «Это выдвижение — мой гражданский ответ на то, что происходит вокруг… Мне тяжело жить там, где полицейские вяжут детей и швыряют девушек на землю, а тех, кому это не нравится, требуют депортировать. Я выросла в семье, где привыкли говорить о том, что важно, и делать то, что считают правильным, и я выдвигаюсь, потому что считаю это правильным».
Многие сверстники Люси руководствовались при выдвижении пределами города как первым шагом в «завоевании страны». Они ходили по квартирам, знакомились и общались с избирателями, не жалели сил на рассказы и агитацию. Одновременно с этими «теплыми», «ламповыми» приемами программа политиков Гудкова и Каца «уберизировала» избирательный процесс, придумав генератор, который позволял неравнодушным гражданам искать по адресу регистрации имена независимых кандидатов.
Делать прогнозы на будущее — самая неблагодарная задача. Никто не знает, как сложится дальнейшая карьера этих молодых людей и выдержат ли они неблагодарный, монотонный и не оплачиваемый гос-контрактами, долями в дачных кооперативах и модными кроссовками труд муниципальных депутатов.
Хотелось бы утверждать, что на следующих страницах L’Officiel вы увидите министров культуры, финансов, здравоохранения, мэра Москвы или президента Российской Федерации. Но даже если этого не случится, то просто насладитесь этими симпатичными политиками новой формации. Когда еще в новейшей истории победят кандидаты не от главенствующей в стране партии, без административного рычага и им всем будет немного за двадцать.
Люся Штейн
21 год, журналист, муниципальный депутат Басманного района
«В Грузии соседи по лестничной клетке — это твоя семья, и странно, если ты кого-то из своего дома не знаешь. Я тоже, кстати, не знала своих соседей, пока не начала поквартирный обход».
Илья Морозов
27 лет, аналитик, муниципальный депутат Басманного района
«Никогда не стремился в политику, но надоело наблюдать за тем, что происходит вокруг: от неработающих ливневок до состояния дворов. Я уверен, что мы сами должны влиять на судьбу своего района, ремонт домов, благоустройство улиц».
Елена Верещагина
23 года, журналист, муниципальный депутат в Троицке, Новая Москва
«На встречах с жителями я говорила, что даже молодой человек может разобраться в городских вопросах. Я рада, что ежевечерние обходы по квартирам, сотня тысяч рублей и куча переживаний не пропали даром. Хочется соответствовать ожиданиям горожан, которые голосовали в надежде увидеть реальные изменения. И кому их теперь делать, как не мне?».
Виктор Котов
24 года, банковский служащий, муниципальный депутат Басманного района
«Я родился и вырос в Басманном районе. Как бы банально это ни звучало, к решению баллотироваться меня подтолкнул обычный бытовой случай — мою квартиру затопило. Я стал разбираться в этом самостоятельно и понял, что такие проблемы решать никто не берется. А муниципальный депутат как раз способен посодействовать в этом».
Ниже - интервью с Люсей Штейн.
Расскажи о себе в нескольких предложениях.
Мне двадцать один год, родилась в Москве. В шестнадцать поступила во ВГИК на сценарно-киноведческий факультет и только что его окончила. С третьего или четвертого курса перевелась на заочное отделение, чтобы работать в журналистике. Трудилась в онлайн-издании «Мел», службах информации, на РБК. Пока искала работу, попала в летний штаб Гудкова, где нужно было организовывать коммуникативные тренинги для кандидатов в депутаты. Когда случилась история с арбатским мальчиком, свидетелем которой я стала, появилось неожиданное медийное внимание ко мне, друзья сказали, что, если я выдвинусь на выборы, это будет смешно. Мы решили с этим поиграть, и я в итоге втянулась довольно серьезно. Так и началась кампания.
Как она проходила?
Весело! Она состояла из двух частей: формы и содержания. Форма — это то, что все видели в интернете: бюсты, смешные высказывания Михалковых, Соловьевых, какой-то постоянный «медиасрач». Содержание было в полевой работе — квартирные обходы, развеска агитматериалов. Здесь мы сталкивались с постоянным противостоянием: обвешивали район, и спустя полчаса ни одной листовки не было, против нас работали специально нанятые люди. Но мы смогли все это преодолеть, потому что без содержательной части моя медийность никому не была нужна. Но важно было привлечь внимание к скучной теме муниципальных выборов тем, что я делаю в интернете.
«Москва - как надоевшая жена или мама из русской литературы, которая в то же время любимая, родная и от нее никуда не денешься»
В басманном районе из-за полицейского беспредела закрылся популярный ночной клуб «Рабица». Ты можешь как депутат влиять на подобные ситуации?
Не думаю, что могу вернуть клуб. Даже если бы это мог сделать муниципальный совет депутатов, в чем я не уверена, у нас там меньшинство. Но я могу собирать подписи, наводить «движуху» в СМИ. У меня есть два инструмента: повестка дня, куда я могу вносить какую-то инициативу, и депутатский запрос, который я могу писать в разные ведомства, и мне обязаны ответить.
Что еще входит в твои должностные обязанности?
В ближайшее время у нас будет внеочередное собрание, на котором мы распределимся по комиссиям. Допустим, комиссия по градостроительству, землепользованию и благоустройству. Бюджетная, социальная, капремонт и так далее. Есть комиссия информирования жителей, есть по культуре — я, скорее всего, в них войду. Также по организации публичных слушаний — это коммуникация с жителями, чем мы, собственно, изначально собирались заниматься. Есть возможность проводить разные мероприятия внутри района. Например, у нас есть отличный сквер напротив синагоги, там музыкальная школа. Попробуем договориться с ними и устраивать маленькие локальные концерты для местных. Мне не нравится, что в Москве никто не знает соседей по лестничной клетке. Я была такой же, пока не начала обход квартир во время кампании. Подобные районные события — повод знакомиться с теми, кто живет поблизости, развивать общинность и добрососедские отношения.
Каково это вообще — выиграть свои первые выборы в двадцать один год?
Я не ожидала, что вся наша команда победит, это был один из самых запоминающихся моментов в жизни. На эфире телеканала «Дождь» у Павла Лобкова собиралась оправдываться за наш провал, думала сообщать мрачные прогнозы. Смотрю, приходят первые результаты. Сначала увидела у себя двенадцать голосов и даже не удивилась, но оказалось, что перепутала строчку и у меня 150, с большим отрывом от остальных. Настроение эфира сразу поменялось.
Подъем был, когда мы только узнали о результатах, но после стало психологически тяжело. Я устала за время кампании от внимания, которое было вокруг, подготовилась к тому, что люди напишут, какая овца проиграла, и все, я уйду в тень. И тут становится ясно, что это только начало, а дальше все будет в пять раз интенсивнее.
Чего ждешь от ближайшей пятилетки?
Что от меня отстанут, и я смогу делать для района вещи, действительно заслуживающие внимания. С коллегами-депутатами планируем запустить в интернете платформу «Открытый Басманный» — связывать друг с другом жителей района, объединять его активистов, решать проблемы вместе с соседями, направлять требования, жалобы и просьбы нам напрямую. Надеюсь, эта инициатива распространится по всей Москве.
У меня есть идея собрать группу волонтеров, потому что освоить весь район самостоятельно невозможно, хотя я все равно продолжаю поквартирный обход и знакомлюсь с жителями. Какой еще депутат ходил раньше по квартирам?
«Я написала матерное слово в твиттере, и все об этом твердят. Какая разница, что я написала, если я хорошо делаю свою работу?!»
А как ты в целом к Москве относишься?
Из-за того, что я месяц прожила в Израиле, кремлевская пропаганда утверждает, что у меня там гражданство. На самом деле я уехала учиться в маленький город Ариэль, потому что психанула и решила, что не могу больше жить в Москве. Долго находиться там, где ничего не происходит, я не смогла и вернулась обратно. Тут для меня открылась совершенно новая Москва, которую я вдруг полюбила, несмотря на все недостатки. Этот город — как надоевшая жена или мама из русской литературы, которая в то же время любимая и родная и от нее никуда не деться.
А к своему поколению миллениалов ты как относишься?
Трудно говорить про все поколение, но у меня был опыт, из которого я могу сделать репрезентативный вывод. На одном из митингов меня заперли в автозаке вместе с другими пятнадцатью ребятами. Один был взрослый, остальные — мои ровесники. Я сделала селфи, оно, естественно, разошлось в сети, и нас позвали на «Эхо Москвы» — семь человек из автозака на трехчасовой эфир. Это был показательный эфир в том плане, что все эти случайные люди оказались совершенно адекватными и смогли довольно точно выразить свою позицию.
Ты видишь себя в политике в дальнейшем?
Не уверена, поскольку для меня это общественная деятельность, а не политическая. Муниципальный депутат не получает зарплату — это неоплачиваемая работа. Жалею, что у меня нет соответствующего текущим интересам образования. На юриста или политолога не пошла. Мне нравится жанр политического акционизма, я бы хотела в нем развиваться, но с учетом моей новой должности частью публики это воспринимается в штыки. Хотя, на мой взгляд, я могу делать что угодно, главное, выполнять свои обязанности. Сейчас, увидев, что я занимаюсь чем-то, помимо районных задач, некоторые негативно реагируют на это. Я написала матерное слово в твиттере, и они об этом твердят. Какая разница, что я написала в твиттере, если я продолжаю выполнять свою работу?
