Ваагн Айрапетян – один из самых известных и популярных джазовых музыкантов сегодняшней армянской сцены. Долгое время он был известен как приверженец стиля свинг и боп и много лет выступал вместе со своим трио (Ваагн Айрапетян – фортепиано, вокал, Никогаес Варданян – бас, Александр Агамян – ударные).
Но в конце 2004 - начале 2005 года, резко поменяв свой музыкальный имидж он создает новый коллектив под названием «Ваагн Айрапетян и Катунер». Первоначальный состав коллектива – Ваагн Айрапетян (клавишные), Тигран Сучян (труба), Давид Налчаджян (альт саксофон), Артем Манукян (бас, виолончель), Тигран Саноян (ударные). Позднее к группе присоединился Ашот Арутюнян (тромбон), а затем и исполнитель на различных фолклорных духовых и перкуссионных инструментах Норайр Карташян. С приходом последнего в звучании ансамбля добавилась значительная доля ориенталистики. С начала 2006 года с составом вместо Тиграна Санояна на ударных играет Арман Джалалян.
Несмотря на молодость участников коллектива, все они музыканты с большим опытом. Так, Тигран Сучян, Давид Налчаджян, Тигран Саноян и Ашот Арутюнян члены Государственного джаз-оркестра Армении и Armenian Navy Band, Артем Манукян – полноправный член Armenian Navy Band и авангардной группы Nooz. Норайр Карташян – выступает в качестве приглашенного музыканта практически во всех джазовых и эстрадных коллективах Армении. Ну, а Арман Джалалян – лучший барабанщик Армении играет в Armenian Navy Band, в этно-джаз секстете Time Report и аккомпанирует многочисленным звездам армянской эстрады.
Группа «Катунер» играет только оригинальные композиции и уже имеет свой собственный, легко узнаваемый саунд. В музыке ансамбля гармонично соединились приемы джаз-рока 70-х, M-BASE 80-х, World Fusion, мелос и ритмика армянской музыки.
Септет уже успел удачно выступить на ежегодных «Jazz Appreciation Month-2005» и «2006» джаз-фестивалях, организуемых Госдепартаментом США, а также представить свое искусство на Первом и Втором международных фестивалях авангардной фолк-музыки в Ереване, на III Международном джаз фестивале «Ереван-2006». Кроме того, коллектив много раз выступал с сольными концертами на концертных площадках и клубах столицы Армении и на сегодняшний день является одним из самых востребованных и активных коллективов армянской джаз сцены.
В начале лета 2005 г. коллектив принял участие в South Caucasus Music Conference (Тбилиси, Грузия), в ходе которого с успехом выступил в клубе “Noa-Noa”.
В 2006 году коллектив весьма удачно выступил и в Москве, в ДОМе.
В ближайших планах – выступление на джаз-фестивале в Ташкенте летом 2008 г.
Весной 2007 г. ансамбль выпустил свой дебютный альбом “NOREVAN”.
ПОСЛУШАТЬ:
Nanan (mp3)
ДИСКОГРАФИЯ
“Norevan” – 2007
1. Welcome back – December
2. New Ballade
3. Zela
4. Norevan
5. Oror
6. Nanan
7. After the Phone Call
Тот, кто был на концерте, еще долго не забудет его. Выступление джазменов было незабываемо. посчастливилось пообщаться с музыкантами, задав им одни и те же вопросы, но получив самые разные ответы, а фотокорреспондент PanARMENIAN Photo смог пройти за кулисы, пытаясь узнать, что же происходит там перед концертом.
Если не музыка, то…
Ваагн Айрапетян: Музыка. Во всяком случае, для меня. Мое хобби стало основой моей жизнедеятельности. Когда я играл в детстве, я не думал, что буду жить, зарабатывать этим. Но я также не думал, что буду заниматься чем-то другим. Просто в этот период о подобном вообще не думаешь, а дальше потихоньку это становится твоей работой. Во всяком случае, музыка, джаз - они не могут занимать 100% моего дня, так как у меня есть семья, а это уже занимает 70% моего времени. Но это часть моего дня. Например, иногда задаешься вопросом - а на что годен один палец? Но когда он поранится, начинаешь понимать, насколько он нужен и сколько всего можно сделать при помощи одного пальца. Так бывает. Поэтому нельзя разъединять - это один организм, который не делиться на проценты.
Даниил Крамер: В принципе, ничего, так как это уже не жизнь получится. Я увлекаюсь историей: историей древнего мира, историей доисторической жизни, а еще я комьютерный игрок. Раньше был еще и онлайн-геймером, но времени не очень много, поэтому сейчас превратился в обыкновенного геймера. Это мое увлечение длится с тех пор, как появились компьютеры. Причем, я геймер по убеждению - я и жизнь вижу, как игру. Это очень просто объясняется - меня не устраивает реальный быт, я его не люблю. Поэтому у меня громадная библиотека фантастики, при том, что я нормалный, серьезный менеджер, продюссер фестивалей, владелец фирмы, то есть я - нормальный, вроде бы, человек и успешно веду свои дела. При этом я еще и аналитический историк-любитель, ну и компьютерный геймер убежденный. А в быту многое не устраивает.
Как бы сказать… мы не живем в том мире, в котором мы живем. Это придуманный мир, а где реальный - понятия не имею. Но мы живем в мире, которого нет, это достаточно трудно объяснить, но это так. Если попробуете представить себе количество вранья, которым мы окружены с детства, то понятно, что того мира, в котором мы живем, его нет. Есть отдельные люди, отдельные события, в которых мы принимаем непосредственное участие, и то мы не знаем, правда ли это или нет, потому что мы видим только само событие, но не знаем ни причины, ни следствий, ни последствий. Ничего не знаем. Мы только можем догадываться, но наши мысли сформулированы окружающей средой, а окружающая среда нам врет.
Потом, меня не устраивают те вещи в жизни, которые мы можем назвать обыденными и красивыми. Я же музыкант - они мешают мне играть, реально мешают. Я не могу видеть некрасиво одетых людей, вернее, когда я их вижу, меняется все, что я играю. Если у меня будет скучный, реальный быт, я начну скучно играть - а я не могу. И такое со мной бывало. Я ухожу от этого.
Устойчивые музыкальные ценности
Ваагн Айрапетян: Самая большая музыкальная ценность - не изменять музыке. Для меня это очень важнo, потому что если ты служишь музыке, со временем и она начинает тебе служить. Нужно служить, потому что если будешь использовать музыку для создания своего ложного имени, потом должен будешь прекратить… как только это случится, ты прекращаешь. С помощью музыки ты становишься чем-то наподобие звезды, а потом начинаешь игнорировать это и принимаешься за что-то другое, забывая, что все то, что ты имеешь, ты заработал с помощью музыки. Поэтому нельзя изменять музыке, если ты, конечно, музыкант изнутри, потому что музыкантом можно быть только изнутри. Есть, конечно, музыканты, которые играют, но они не музыканты. Это должно быть изнутри. Научить быть музыкантом - нельзя, научить играть - можно. Нужно любить… разве человека учат любить? Нет. Человек или умеет любить, или нет.
Границы джаза
Ваагн Айрапетян: Настолько не имеет границ, что не признает ни нации, ни аудитории, ни рода, ни возраста. Настолько сложен джаз.
Даниил Крамер: Если хотите их иметь - будут. Не хотите - их нет. Это зависит от вашего желания. Повторяю, мы не живем в том мире, в котором мы живем. Очень многое зависит от вашего желания. Хотите, чтобы у джаза были границы - скажите, что они есть. Нет - скажите, что нет. А мне все равно, я просто играю. На одном концерте нужно, чтобы границы были. Я, скажем, говорю аудитории: “Сегодня будет концерт рэгтаймов”. Это я поставил на один раз границу, и то, если не захочется, я ее уберу и скажу публике: “Знаете, мне надоело. Давайте я сейчас сменю тему и буду играть другую”. Я всегда так делаю.
Армянский джаз
Ваагн Айрапетян: Я не совсем согласен с этим словосочетанием - «армянский джаз». Что это значит? То, что в джазе начинают звучать армянские напевы? Если играет армянин, это уже армянский джаз. Меня даже в Нью-Йорке спрашивают: «are you playing Armenian jazz?» Потому что это твой почерк. Чем мы отличаемся от других народов? Нашими корнямим. У американцев нет этих корней, у афроамериканцев - есть. Джаз ведь пришел от них. Наш «Дле яман» - это их блюз, или же наоборот. Поэтому армяне стоят намного ближе ко всему этому, потому что это народ, которому «стучали» молотком по голове. Африканцам тоже стучали по голове.
Даниил Крамер: Я не раз говорил - кавказские народы и прибалты еще в советские времена были джазовыми в плане стремлений. Я не знаю, с чем это связано у прибалтов, может с предрасположенностью, но у кавказских народов это связано с природной ритмичностью. Вы как итальянцы - и природное умение петь, и природная ритмика своя, у вас все есть для того, чтобы заниматься искусствами. Не знаю, почему так создано, но на кавказской почве это росло очень ярко и очень вкусно. Причем, у всех по-разному, у каждого народа свое. Вы все так не похожи друг на друга в музыкальном плане, и все интересны, каждый по-своему. Каждый раз, когда приезжаю, я прихожу в восторг, когда слушаю.
О Ваагне Айрапетяне
Даниил Крамер: Он просто настоящий, вот и все. У него музыка настоящая, он человек настоящий - этим все сказано. Он нормальный. В лучшем смысле этого слова. Это моя субъективная точка зрения, потому что не может человек всем нравиться одинаково. И это тоже часть того, что мы не живем в том мире, в котором живем. Один и тот же человек, а люди воспринимают его настолько по-разному… Как будто это разные миры. Что касается нашей с Ваагном музыки, то она не совпадает, что мне очень нравится. Если бы она совпадала и если бы играли два полных единомышленника - это было бы скукой. Это надо было бы выучивать все - ерунда получается. Я вообще очень редко играю с людьми, которые на меня похожи. Да таких людей и нет почти. Я стараюсь выбирать себе партнеров, которые категорически на меня не похожи, которые не думают так, как я, которые несогласны со мной, которые не играют так, как я. Мне это ужасно нравится. Мы иногда в нашей игре спорим, противопоставляем наши манеры, наши мысли, видения музыки. Ведь от того, что мы противопоставляем, по-разному думаем, не хуже, и не лучше. Это то, что надо. Это и есть разнообразие взглядов, разнообразие человеческих характеров, разнообразие нашего мира, в котором мы, может быть, живем. А понимаем друг друга с полуслова, мы же профессионалы. Мы знаем этот язык, знаем законы. Это не значит, что мы прям-таки соглашаемся: иногда соглашаемся, иногда спорим, но мы знаем этот язык. Мы на одном языке с ним говорим.
О Данииле Крамере
Ваагн Айрапетян: Очень важный в этой области деятель для джаза. Важный как в России, так и по всему свету. И подобные люди в наши дни очень важны как для пропаганды джаза, так и джазового искусства в целом. Мы сотрудничаем вот уже пятнадцать лет; я много раз гостил у него, а на этот раз он мой гость, чему я очень рад. А еще мы дружим, часто гастролировали вместе, по 15-20 дней. В течение этого времени каждый день играли вместе, жили в одной гостинице, спали в одном купе в поезде, летали на одном самолете и ездили на одной машине… Ведь очень важно, чтобы, будучи с человеком в дороге долгое время, тебе было приятно, легко.
Наши противоречия, в основном, возникают на музыкальной почве. Но даже от этих противоречий мы с Даниилом многому научились, потому что он, к примеру, местами чересчур классический пианист. Мне не выпало шанса настолько углубиться в классику, хотя, возможно, как-нибудь у нас с ним будет и такой концерт. Он, кстати, предложил мне. Сказал: «подготовь классическую программу, я тебе организую концерты по России»: Пусть это станет толчком для меня… Любое противоречие помогает человеку. Если ты думаешь с умом, то можешь учиться даже на своих ошибках, потому что возможно в этот момент ты не замечаешь этого, а тот, кто рядом, видит.
Армянская аудитория
Ваагн Айрапетян: Enjoy - очень удачное слово. Если не наслаждаешься сделанным тобой, то зритель тоже не будет. Но когда не то, чтобы ты удовлетворен этим сделанным, а еще и удовольствие получаешь… это совсем другое. Именно это и есть джаз. И джаз - это не искусство для одного, а два и больше. И аудитория в этот момент чувствует именно эту твою энергетику. Он не смотрит на то, хорошо ли, плохо ли ты сыграл этот или иной аккорд. Ты сам должен следить за этим. Он чувствует твою энергетику, если она есть, конечно. Ведь есть много музыкантов, которые делают все очень грамотно, правильно, но у которых нет этой харизмы.
Армянский зритель отличается. Не говорю - хорош или плох. Просто говорю, что отличен. Во-первых, в Армении я чувствую себя хорошо рядом с моим армянский зрителем, он родной. Не нужно понимать джаз. Это энергетика. Музыку не нужно понимать, ее нужно чувствовать. Я не принимаю, когда спрашивают, понимаю ли я эту картину. Ведь ты смотришь на нее, и она либо тебе что-то говорит, либо нет. Когда говоришь «понимать», начинаешь ограничивать все… Кто поймет - будет видно по ходу, ведь джаз - не элитарное искусство. Есть еще одно очень неправильное представление, что джаз обязательно нужно слушать с коньяком и сигарой в руках. Нет. Это все именно те ограниченные мысли, а джаз - слишком открытая музыка для подобного рода вещей.
Даниил Крамер: Эта аудитория знает джаз, знает джазовые тардиции. Но я никогда не заигрываю с аудиторией. Я это оставляю попсе - это ее специфика. Меня много раз спрашивали - а что вы нам привезли показать? Я объясняю - я не привожу показывать, это делает попса. А как вы общаетесь с аудиторией - никак не общаюсь, просто играю и говорю то, что считаю нужным, и более ничего.
P.S. Музыкальный мир Даниила Крамера
Он маленький. Я создал себе свой мир, в котором есть мои друзья. Я обладаю достаточной финансовой независимостью, чтобы позволить это себе - создать свой собственный мир, в который, откровенно говоря, пускаю только тех, кто мне приятен, тех, с кем я работаю, с кем дружу. Это те музыканты и люди, без которых я бы не хотел жить. Вот, Ваагн - один из них. Мне с ним нравится, я с ним с удовольствием уграю. Но не все люди имеют возможность и не все люди хотят это сделать, и не все люди понимают, в каком мире они живут… но это всего лишь моя субъективная точка зрения, не более того.
Крамер импровизирует
Всегда. А почему я должен быть предсказуемым, с какой стати? Я и сейчас импровизирую. И в жизни. Однажды я делал мастер-классы в Харькове. Я тогда отрабатывал одну из музыкальных теорий и проводил лабораторию со своими учениками. И вдруг одна из старых педагогов, сидевших на мастер-классе, в ужасе воскликнула: «Я двадцать пять лет занимаюсь с учениками вот так, почему я должна менять свой стиль?» У меня вырвалось: «Господи, как это ужасно двадцать пять лет делать одно и то же». Она так обиделась…
На сцене в Коктебеле был организован видеомост с Ереваном. И музыканты в Крыму и в Армении показали публике высочайший класс, выступив вместе, но находясь при этом за 926 километров друг от друга. Пианиста Ваагна Айрапетяна "поймал" и разговорил корреспондент Sputnik Лев Рыжков.
Чудеса на сцене
— В прошлом году всем запомнилось ваше выступление из Еревана. У вас был опыт виртуальных концертов?
— Нет, такое со мной впервые, чтобы играть через интернет из Еревана. Но это было очень круто.
— Технически все прошло без проблем?
— Проблем не было! И это очень странно. Мы ожидали самого худшего, но получилось хорошо. Мы подготовились к задержке звука. Но ее не было! Благодаря этим техническим чудесам сыграли вместе с коктебельскими музыкантами — Львом Собакиным, Яшей Окунем, Сергеем Головней. Был еще гость из Соединенных Штатов (его фамилию я сейчас не помню). С нашей стороны была ритм-секция, а также трубач и саксофонист.
— А вы знали, что на это концерт придет Владимир Путин?
— Знали. Не знали только деталей - будем ли мы в этот момент играть или подождем, пока он выступит, и только потом заиграем.
— Путин пришел, получается, как раз на вашем выступлении?
— Как раз вот в этот момент. Потом в прессе были заголовки, что армянские музыканты удивили Владимира Путина своим виртуальным выступлением. Он и сам сказал, что это очень интересная затея.
Шум прибоя - тоже джаз
— В 2014 году вы тоже выступали в Коктебеле.
— Это тоже был запоминающийся концерт, потому что я впервые выступал на берегу моря. Это очень необычно, потому что в основном джазовые фестивали мы играли под крышей. Во всяком случае, не у моря.
— А шум прибоя вам не мешал?
— Шум прибоя, наоборот, помогал! Если к нему относиться как к помехе, то это будет просто шум. Но если воспринять как часть музыки, то он и станет частью музыки.
Два поколения
— Ваагн, какую программу вы представите слушателям фестиваля? Будет ли она отличаться от той, что вы представляли в России?
— Недавно наш секстет выступал в Москве и Санкт-Петербурге в рамках программы "Дни культуры Армении в России". Специально для этих концертов я аранжировал народные произведения на джазовый лад. С нами выступали прекрасные армянские музыканты, в том числе Дживан Гаспарян со своим внуком.
© Sputnik / Asatur Yesayants
Но в Коктебеле будет сугубо джазовая программа. Мы представим как незнакомые композиции известных композиторов, так и наши собственные. На коктебельской сцене мы ппокажем несколько поколений армянской джазовой сцены.
— То есть выступите на одной сцене с молодыми музыкантами?
— Да. Из самых юных назову замечательного трубача Тиграна Арутюняна, которому всего девятнадцать лет. Выступит молодой барабанщик Арман Мнацаканян, которому скоро двадцать. Они - одноклассники, оба учились у меня, когда я преподавал джазовую импровизацию. Сейчас играют со мной. C нами будет молодой альт-саксофонист Давид Мелконян. Коктебель - это первый международный фестиваль, на котором эти ребята будут играть.
— А кто будет из старшего поколения?
— Старшее поколение представит тенор-саксофонист Арсен Нерсесян. Он долго жил в Москве и играл с московскими музыкантами. Он - мультиинструменталист. На этот раз покажет нам свое мастерство на тенор-саксофоне. И контрабасист Симон Долмазьян — представитель самого старшего поколения.
Без пиротехники
— Что для вас джаз?
— Самая экологически чистая музыка. Без всяких химических примесей.
— Вы имеете в виду - стилистически выверенная?
Да-да. И стилистически. Джаз очень чист. Без химии, без лишних электронных элементов. И без лишних пафосных зрелищ. Это музыка для души и для ушей. Без пиротехники. В основном сейчас как делают? Мало музыки и много зрелища. И не потому, что так надо, а потому что музыки мало, и надо еще что-то добавить, чтобы было интересно. А джаз - для души. Он и есть душа.
