Что такое диктатура? Её причины и особенности.

Понятие «диктатура» в современной политической теории и обыденной практике часто отождествляется и используется как синоним терминов «тирания» и «не демократия» (в смысле обозначения противоположных либерал-демократическому режиму - авторитарного и тоталитарного политико-правовых режимов). Такое отождествление этих понятий явилось следствием активного привнесения и «насаждения» в политических науках определённых идеологических установок и штампов, вкупе с применением ряда политических манипулятивных технологий. Однако, подобное понимание сущности диктатуры в корне неверно, ибо:

Диктатура (лат. «dictatura») - неограниченная экстраординарная власть в государстве одного лица, реже группы лиц, временно законным образом переданная или насильственно захваченная в период острого национально-государственного кризиса для спасения нации и государства.

И соответственно:

Диктатор (лат. «dictator») - временный экстраординарный правитель с чрезвычайными, иногда неограниченными полномочиями (например - «выборный человек всея Земли Русской» Козьма Минин).

Как отмечал К. Шмитт: «Диктатура - это осуществление свободной от правовых границ государственной власти для преодоления ненормального состояния, особенно войны и мятежа. Итак, определяющим для понятия диктатуры является, во-первых, представление о нормальном состоянии, которое должна восстановить или которого должна достичь диктатура, далее представление об определенных правовых границах, которые упраздняются (приостанавливаются) в интересах устранения ненормального состояния.» .

Институт «диктатуры» оформился в римском государственном праве и политической практике как вынужденная противоположность институтам ординарной (обычной) власти, которая осуществлялась и реализовывалась постоянно, за исключением периодов острого национально-государственного кризиса, вызванного как внешними, так и внутренними причинами. К ординарной власти относилась власть различных римских государственных органов и должностных лиц (магистратов): власть двух консулов, власть Сената, власть народных трибунов, народных собраний (комиций), власть цензоров, преторов, эдилов и т.д.

Решение о назначении диктатора и установлении диктатуры, как правило, принимал Сенат. После чего один из консулов осуществлял процедуру назначения диктатора. Диктатор фактически становился главой государства, концентрируя в своих руках всю полноту власти (как гражданской, так и военной). Все магистраты, в том числе и консулы, безукоризненно и беспрекословно подчинялись ему, продолжая нести свою службу. На решения диктатора не действовали ни право апелляции, ни «вето» народного трибуна. Диктатор самостоятельно выбирал и назначал начальника конницы (своего помощника).

Свиту диктатора составляли 24 ликтора (охранники-телохранители) с пучками фасций и воткнутыми в них топорами: как в пределах, так и вне пределов Рима, что означало закрепление за ним права военачальника подвергать телесным наказаниям и казнить римских граждан: как в самом Риме, так и вне его пределов. Данное обстоятельство лишний раз подчеркивало экстраординарный характер власти диктатора и отличия его полномочий от полномочий консулов (высших ординарных должностных лиц - магистратов). Ведь сопровождающие консулов ликторы в обычных условиях, втыкали топоры в фасции только вне пределов Рима, где действовали законы военного времени. И, соответственно, только там консулы, реализуя свои полномочия, могли подвергать телесным наказаниям и казнить римских граждан. В самом Риме, где действовали законы мирного времени, приговорённый к смерти мог требовать народного суда и, консулы беспрекословно выполняли это требование, демонстрируя своё подчинение воле народа и народных собраний. Решения, приговоры и действия диктатора в период осуществления им своих полномочий не обсуждались и не подвергались сомнению. И никогда по окончании периода диктатуры бывший диктатор, возвращавшийся за истечением срока своих полномочий к своим обычным занятиям и делам, не подвергался какому-либо судебному преследованию или порицанию за свои действия и решения.

Первоначально институт и режим «диктатуры» вводился сроком на шесть месяцев, но впоследствии мог продлеваться до одного года (как было сперва в случае с Цезарем), пожизненно (что с Цезарем произошло впоследствии) и на неопределённый срок (например, диктатура Суллы по окончанию одного из периодов гражданских войн).

К установлению диктатуры римляне прибегали, например, после поражения от Ганнибала в битве при Тразименском озере (диктатура Квинта Фабия «Кунктатора» (Медлителя)), когда остро стал вопрос о факте самого существования римского государства, а также во время острых внутриполитических кризисов, грозящих или оборачивающихся гражданской войной (противостояние патрициев и плебеев, противоборство за власть различных партий и лидеров (диктатура Суллы, Цезаря).

Идеальным образцовым диктатором римскими историками признавался Луций Квинкций Цинциннат, который после нанесения военного поражения врагам отечества и выполнения поставленных перед ним задач, на 16 день срока исчисления своих полномочий незамедлительно сложил их с себя и возвратился к занятию сельским хозяйством .

Действенность и эффективность института диктатуры в римской истории признавалась многими авторами. Например, Н. Макиавелли, подчёркивая разницу между тиранией и диктатурой, отмечал, что «за много времени ни один Диктатор не причинил республике ничего, кроме блага... Опыт показывает, что Диктатура всегда оказывалась полезной... Ибо без подобного учреждения города с трудом справились бы с чрезвычайными обстоятельствами. Ведь обычные учреждения действуют в республиках медленно (так как советы и магистраты не имеют возможности во всём поступать самостоятельно, но нуждаясь друг в друге для решения многих вопросов, а также потому, что для вынесения совместных решений потребно время) и предлагаемые ими меры оказываются крайне опасными, когда им приходится лечить болезнь, требующую незамедлительного вмешательства. Вот почему республики должны иметь среди своих учреждений нечто подобное Диктатуре.» .

И.А. Ильин, рассуждая о необходимости установления национальной диктатуры в постсоветской России, давал этому институту следующую оценку: «сущность диктатуры в кратчайшем решении и в полновластии решающего. Для этого необходима одна, личная и сильная воля. Диктатура есть по существу своему учреждение военно-образное: это есть своего рода политическое полководчество, требующее глазомера, быстроты, приказа и повиновения. Римляне знали спасительность единовластия и не боялись диктатуры, давая ей полные, но срочные и целевые полномочия. Диктатура имеет прямое, историческое призвание - остановить разложение, загородить дорогу к хаосу, прервать политический, хозяйственный и моральный распад страны. И вот есть в истории такие периоды, когда бояться единоличной диктатуры значит тянуть к хаосу и содействовать разложению.

В эпоху Великой Французской Революции, благодаря феномену «якобинской диктатуры», категория «диктатура» прочно вошла в современный политико-правой и научный дискурс. Как отмечает известный немецкий политолог-исследователь феномена «диктатуры» К. Шмитт: «С этого времени диктатурой именуется упразднение разделения властей (законодательной, исполнительной, судебной), поскольку это «разделение властей» рассматривалось как присущее каждому конституционному порядку требование. Новое государственно-правовое развитие ведет к тому, чтобы точно ограничить полномочия, предоставленные и для исключительного случая. В течение XIX века возникает особый род законов о военном, осадном или исключительном положении.» .

Карл Шмитт выделял две разновидности диктатуры: диктатуру «комиссарскую» и диктатуру «суверенную». Комиссарской диктатурой он именует диктатуру, «которая, несмотря на все чрезвычайные полномочия, все же существенно держится в рамках существующего конституционного порядка и при которой диктатор уполномочен конституционным образом». Суверенной диктатурой - диктатуру упраздняющую «весь правовой порядок, и диктатура подчинена цели вызвать целиком новый порядок. Эта суверенная диктатура особенно осуществляется Национальным собранием, которое после революции, когда прежний конституционный порядок устранен и пока новая конституция еще не вступила в силу, может осуществлять государственную власть без правовых ограничений. Это в современном демократическом государстве самый частый случай суверенной диктатуры. (Примеры: французское Национальное собрание 1848 года, Веймарское национальное собрание 1919 года до издания Веймарской конституции). Но суверенная диктатура может заключаться также в том, что революционная партия, ссылаясь на истинную волю народа, овладевает государственной властью и осуществляет ее временно, то есть до установления состояния, при котором народ может свободно осуществлять свою волю, причем эта партия сама решает то, когда это состояние наступило.» .

В XX веке большую путаницу в понимание сущности диктатуры внесли марксисты, подменив первоначальное содержание данного понятия своими идеологическими постулатами и штампами. В соответствии с марксистско-ленинской теорией понятие диктатура фактически становилось синоним определённого типа государств. На взгляд марксистов, любое государство представляет собой диктатуру определённого класса. Рабовладельческому типу государств была присуще диктатура класса рабовладельцев; феодальному - диктатура феодалов; буржуазному - диктатура буржуазии, капитала; социалистическому - диктатура пролетариата.

Категория «диктатура» рассматривалась учеными-марксистами в двух значениях: 1) как «система политического господства какого-либо класса, составляющая содержание любой формы политической власти в обществе с антагонистическими классами»; 2) как «способ осуществления государственной власти путём непосредственного применения вооруженной силы в чрезвычайных условиях, при обострении классовой борьбы» .

«Социально-экономической основой диктатуры в эксплуататорском обществе является частная собственность и эксплуатация, существование противоположных общественных классов, их борьба за свои классовые интересы и цели. В обществе с классовыми антагонизмами историческое развитие осуществляется при подчинении с помощью диктатуры деятельности всего населения интересам господствующего класса, являющегося носителем и защитником данного типа производства. Последовательное осуществление диктатуры того класса, который на данном этапе служит выразителем нового, представляет собой одно из важнейших условий общественного прогресса.» .

Диктатура как «особый способ осуществления государственной власти», на взгляд марксистов могла быть двух видов. «Одним из них является диктатура, направленная на выполнение задач революции и осуществляется представителями прогрессивных революционных классов (например, якобинская диктатура 1793-1794 гг. во Франции, пролетарская диктатура после Октябрьской революции 1917 года в России). Другим видом является реакционная, контрреволюционная диктатура, направленная на подавление революционных сил и осуществляемая представителями реакционных классов» .

«Диктатура пролетариата - власть рабочего класса, устанавливаемая в результате социалистической революции и имеющая целью построение социализма и переход общества к строительству коммунизма. Эта власть называется пролетарской потому, что руководящее положение в обществе и государстве занимает рабочий класс во главе с марксистско-ленинской партией, выступающей в союзе с крестьянством и другими демократическими слоями общества. Эта власть называется диктатурой потому, что она, осуществляя самую широкую демократию для трудящихся, использует силу, когда это необходимо, для подавления сопротивления эксплуататорских классов и пресечения деятельности враждебных социализму элементов.».

Такое понимание и трактовка сущности диктатуры как бы оправдывало проводимую большевиками политику террора и геноцида, насильственный захват власти, произвол и беззаконие, уничтожение традиционных основ существования гражданского общества и, попрание всех мыслим свобод.

И одновременно полностью игнорировало весь исторический опыт, политическую и научную традицию исследования феномена «диктатуры». Подобный подход, господствовавший в советской науке, являлся крайне одиозным примером необъективного подхода в исследовании политических феноменов, вследствие привнесения идеологических постулатов в научно-политическую сферу. Фактически речь шла о создании новой политической мифологии и псевдонаучного языка, подменяющего и искажающего весь первоначальный смысл понятий.

К сожалению, в постсоветский период, многие наши учёные-обществоведы, продолжая эту «традицию» марксистов, «вдарились» в иную крайность, привнося в научный оборот уже не марксистские, а западные либерально-демократические штампы. Прежде всего, упомянутую уже трактовку диктатуры как «не демократии». Одновременно, в настоящее время, часто диктаторскими именуются режимы неугодные Западу, что понятное дело, не означает, что в этих обществах и государствах действительно функционирует режим диктатуры. Поэтому этот образец политтехнологического мифотворчества следует всячески развенчивать и противодействовать его распространению.

Не допустимо употреблять термин диктатура, как синоним термина тирания или какой-либо другой форме осуществления государственной власти. В том числе и в политической риторике. Если это происходит - значит, налицо попытка применения политических технологий с целью очернить и дискредитировать своих политических оппонентов.

Диктатура может возникнуть при любой форме осуществления государственной власти: монархии, аристократии и демократии. Она может практиковаться и при любых видах политико-правовых режимов. Наделение чрезвычайными полномочиями главы государства в период острого внешнего или внутриполитического кризиса для спасения нации и государства в принципе характерно для всех политико-правовых режимов, даже если подобные действия не предусмотрены Конституциями этих стран. В том числе и либерально-демократических: 4-х кратный подряд президентский срок Ф. Рузвельта в нарушение соответствующих положений Конституции США . Как показывает ряд исторических примеров, диктатуру может осуществлять не одно лицо, а группа лиц (в истории России - К. Минин и Д. Пожарский).

Следует сказать, что диктатура может перерастать в тиранию, но это необязательное условие (всё зависит от конкретной исторической личности). Например, А. Гитлер законным образом получил диктаторские полномочия рейхсканцлера, но, упразднив пост рейхспрезидента и перестав собирать рейхстаг, он фактически стал тираном.

dictatura ) - форма осуществления государственной власти, при которой вся полнота государственной власти принадлежит одной политической позиции, принадлежащей либо одному человеку (диктатору), либо правящей группе лиц (партии, союзу, классу и т. д.).

Иногда встречаются случаи, когда говорить об однозначном соответствии общественного устройства тому или иному типу не представляется возможным по тем или иным причинам - к примеру, в силу того, что страна находится в переходном периоде и ещё не успела достигнуть определенного системного этапа в своем развитии. В таких случаях режим может определяться как смешанный, или промежуточный; в зависимости от конкретных соотношений употребляются термины «демократический авторитаризм» или «авторитарная демократия». Несмотря на общие диктаторские наклонности, в том числе - к применению силы, такой режим приемлет частную собственность и стремится опираться на определенные слои общества, в которых ищет поддержку; соответственно, в государстве наличествуют либеральные элементы, а экономическое устройство общества создает условия для их дальнейшего развития: чем активнее модернизируется экономика, тем сильнее демократические тенденции.

В историческом аспекте существовали также гибридные режимы, объединявшие в себе отдельные черты авторитаризма и тоталитаризма (пример - режим Франко в Испании 30-х гг. XX века).

Диктатура в Древнем Риме

Первоначально диктатурой именовалась высшая экстраординарная магистратура в Римской республике . Диктатура устанавливалась постановлением сената , согласно которому высшие ординарные магистраты республики - консулы назначали диктатора , которому передавали всю полноту власти . В свою очередь, диктатор назначал своего заместителя - начальника конницы . Диктаторам полагалось сопровождение 24 ликторов с фасциями - символами власти, в то время как консулам полагалось по 12 ликторов .

Диктаторы имели практически неограниченную власть и не могли быть привлечены к суду за свои действия, однако в обязательном порядке слагали свои полномочия по истечении срока. Первоначально диктатура устанавливалась на срок в 6 месяцев, либо на время исполнения поручения сената, как правило, связанного с устранением угрозы государству.

Диктатура в древнегреческих государствах

Диктатура была нередким явлением в Древней Греции и её колониях. Диктаторы в этих государствах назывались «тиранами», а диктатура - «тиранией». Первое время это слово не несло негативного оттенка. Большинство тиранов опирались на демос и притесняли аристократию . Некоторые из тиранов, особенно ранних, прославились как меценаты , справедливые правители и мудрецы: например тиран Коринфа Периандр или тиран Афин Писистрат . Но гораздо больше сохранилось рассказов о жестокости, подозрительности и самодурстве тиранов, которые изобретали изощренные пытки (особенно был известен тиран Акраганта Фаларид , сжигавший людей в медном быке). Существовал популярный анекдот (его героем был сначала Фрасибул Милетский , потом он привязывался и к другим лицам) о тиране, который на вопрос коллеги-тирана (вариант: сына) о наилучшем способе удержаться у власти стал ходить по полю и молча срывать все колоски, выдававшиеся над общим уровнем, показывая тем самым, что тирану следует уничтожать всё сколько-нибудь выдающееся в гражданском коллективе. Хотя на этапе становления греческого полиса тирания могла играть позитивную роль, кладя конец аристократическому произволу, в конечном итоге они быстро становились помехой для окрепшего гражданского коллектива.

Некоторые тираны стремились превратить свои государства в наследственные монархии. Но сколько-нибудь долговечных династий ни один из тиранов не создал. В этом смысле показателен оракул , будто бы полученный Кипселом , захватившим власть в Коринфе : «Счастлив Кипсел, и дети его, но не дети его детей». Действительно, сам Кипсел и его сын Периандр благополучно правили, но уже преемник (племянник) Периандра был быстро убит, после чего всё имущество тиранов было конфисковано, их дома срыты и их кости выброшены из могил.

Эпоха VII-VI вв. известна как эпоха «старшей тирании» ; к её концу в материковой Греции тираны исчезают (в Ионии они оставались из-за персидской поддержки, в Сицилии и Великой Греции - из-за специфической военной обстановки). В эпоху развитой демократии, в V в. до н. э. , отношение к тирании было однозначно негативное, и именно тогда этот термин приблизился к своему нынешнему значению. Тирания сама по себе воспринималась зрелым гражданским сознанием как вызов справедливости и основе существования гражданского коллектива - всеобщему равенству перед законом. О Диогене , например рассказывали, что на вопрос, какие животные самые опасные, он ответил: «из домашних - льстец, из диких - тиран»; на вопрос, какая медь наилучшая: «та, из которой сделаны статуи Гармодия и Аристогитона » (тираноубийц).

Диктатура в Новейшее время

Диктаторские режимы правого толка

В Европе

В Азии, Африке, Латинской Америке

Диктаторские режимы левого толка

Примером диктатуры левого толка является большевистский режим в СССР .

После войны в странах Восточной Европы под влиянием СССР установились коммунистические диктатуры, прекратившие своё существование в конце 1980-х - начале 1990-х годов (распад мировой системы социализма).

В большинстве своём средства массовой информации стран Западной Европы, некоторых стран Восточной Европы и США для описания политического строя в Республике Беларусь время от времени пользуются словосочетанием «последняя диктатура Европы», а президента Александра Лукашенко они называют «последним диктатором Европы» .

Скрытые формы диктатуры

Патриотический акт , принятый в США в 2001 году, по мнению ряда политологов и представителей правозащитных организаций, фактически дал старт развитию новой неявной формы диктатуры. По их мнению, этот документ наделяет чересчур широкими полномочиями правоохранительные и разведывательные органы государства и спецслужбы, приводимыми в действие по их усмотрению, и эти полномочия могут быть использованы во вред, то есть против граждан, не связанных с терроризмом, просто для установления более тщательного контроля над обществом в ущерб конституционным правам и свободам граждан США. Кроме того, по мнению критиков, данный документ позволяет создавать подзаконные распоряжения и инструкции для государственных и частных организаций, разрешающий применение различных методов получения информации вплоть до применения пыток.

Примеры

Франсиско Франко в Испании
Чёрные полковники в Греции
Аугусто Пиночет в Чили

Преимущества и недостатки

Преимущества (объективные и субъективные)

Сторонниками диктатуры обычно указываются следующие преимущества диктатуры как механизма государственной власти:

Диктатура обеспечивает единство и, как следствие, прочность системы власти;
При единоличной диктатуре диктатор в силу своего положения выше любой политической партии (в том числе и своей) и поэтому является непредвзятой политической фигурой;
При диктатуре больше возможности осуществить какие-либо долговременные (не ограниченные сроком избрания) преобразования в жизни государства;
При диктатуре больше возможности осуществить кардинальные преобразования, необходимые в долгосрочной перспективе, но непопулярные в краткосрочной;

По сравнению с монархией выделяют следующие преимущества единоличной диктатуры:

К диктаторской власти обычно приходит человек, обладающий организаторскими и иными способностями, волей и знаниями. В то же время при монархии замещение власти проходит не по способностям кандидата, а по случайности рождения, вследствие чего верховную государственную власть может получить человек, совершенно не готовый к исполнению подобных обязанностей;
Диктатор обычно лучше монарха осведомлён о реальной жизни, о проблемах и чаяниях народа.

Недостатки и риски

Многие недостатки диктатуры и порождаемые ею риски есть оборотная сторона её достоинств. В частности

Единство и прочность власти зачастую мнимые:
- многие диктаторы не полностью уверены в прочности своей власти и поэтому склонны к проведению террора с целью упрочить своё влияние;
- избыточная централизация власти делает государство заложником личных качеств диктатора как верховного правителя, - смерть диктатора может ввергнуть государство в кризисное состояние;
Велика возможность проникновения во власть людей, для которых власть есть самоцель, или просто профессионально непригодных к работе государственных властителей .
Новое правительство (особенно если при этом диктатор свергнут) может инициированные диктатором долговременные проекты свернуть ради сиюминутной политической выгоды проигнорировав последующий за этим долговременный политический и даже экономический ущерб особенно если он не сразу проявится.

Также в сравнении с республикой выделяют также следующие недостатки и риски:

При диктатуре больше теоретической возможности для возникновения монархии;
При единоличной диктатуре диктатор не несёт юридической ответственности перед кем-либо за последствия своего правление, что может привести к принятию решений, объективно не отвечающих интересам государства;
При диктатуре плюрализм мнений полностью отсутствует либо ослаблен;
При единоличной диктатуре нет легальной возможности сменить диктатора, если его политика идет вразрез с интересами государства как общества.

В сравнению с монархией выделяют также следующие недостатки:

Диктатуру обычно не считают «богоугодной» формой государственного устройства. Хотя бывают и исключения. Например, диктатура Аугусто Пиночета поддерживалась церковью и гонений на религию не было.
Многие считают диктатора узурпатором, что также провоцирует возникновение сопротивления его власти;
В отличие от диктатора, монарх, как правило, с детства воспитывается с учётом того, что в будущем он станет верховным правителем государства. Это позволяет ему с ранних лет развивать качества, потребные для такой должности.

См. также

Напишите отзыв о статье "Диктатура"

Примечания

Литература

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Brzezinski. Z. The Permanent purge, politics in Soviet totalitarianism. - Camb., 1956.
Friedrich C.Y. , Brzezinski. Z. Totalitarian dictatorship and autocracy. - Camb., 1965.
Andreski S. Wars, revolutions, dictatorships: studies of historical and contemporary problems from a comparative viewpoint. - L. , 1992. - 232 с. - ISBN 0-7146-3452-2 .
Ильин М.В. Слова и смыслы: опыт описания ключевых политических понятий. - М .: РОССПЭН, 1997. - 430 с. - ISBN 5-86004-075-X .
Brooker P. Non-democratic regimes: theory, government and politics. - N.Y.: St. Martin"s Press, 2000. - 288 с.
Linz J.J. Totalitarian and authoritarian regimes. - Boulder: Lynne Rienner Publishers, 2000. - 343 с.
Работяжев Н. В., Соловьёв Э. Г. Феномен тоталитаризма: политическая теория и исторические метаморфозы. - М .: Наука, 2005. - 328 с. - ISBN 5-02-006217-0 .
Шмитт К. Диктатура. От истоков современной идеи суверенитета до пролетарской классовой борьбы / Пер. с нем. Ю. Коринца под ред. Д. Кузницына. - СПб.: Наука , 2005. - 326 с. - (Слово о сущем.) ISBN 5-02-026895-X
Гаджиев К.С. Политология. - М: Логос, 2011. - 488 с.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Диктатура

Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
В конце Петровского поста Аграфена Ивановна Белова, отрадненская соседка Ростовых, приехала в Москву поклониться московским угодникам. Она предложила Наташе говеть, и Наташа с радостью ухватилась за эту мысль. Несмотря на запрещение доктора выходить рано утром, Наташа настояла на том, чтобы говеть, и говеть не так, как говели обыкновенно в доме Ростовых, то есть отслушать на дому три службы, а чтобы говеть так, как говела Аграфена Ивановна, то есть всю неделю, не пропуская ни одной вечерни, обедни или заутрени.
Графине понравилось это усердие Наташи; она в душе своей, после безуспешного медицинского лечения, надеялась, что молитва поможет ей больше лекарств, и хотя со страхом и скрывая от доктора, но согласилась на желание Наташи и поручила ее Беловой. Аграфена Ивановна в три часа ночи приходила будить Наташу и большей частью находила ее уже не спящею. Наташа боялась проспать время заутрени. Поспешно умываясь и с смирением одеваясь в самое дурное свое платье и старенькую мантилью, содрогаясь от свежести, Наташа выходила на пустынные улицы, прозрачно освещенные утренней зарей. По совету Аграфены Ивановны, Наташа говела не в своем приходе, а в церкви, в которой, по словам набожной Беловой, был священник весьма строгий и высокой жизни. В церкви всегда было мало народа; Наташа с Беловой становились на привычное место перед иконой божией матери, вделанной в зад левого клироса, и новое для Наташи чувство смирения перед великим, непостижимым, охватывало ее, когда она в этот непривычный час утра, глядя на черный лик божией матери, освещенный и свечами, горевшими перед ним, и светом утра, падавшим из окна, слушала звуки службы, за которыми она старалась следить, понимая их. Когда она понимала их, ее личное чувство с своими оттенками присоединялось к ее молитве; когда она не понимала, ей еще сладостнее было думать, что желание понимать все есть гордость, что понимать всего нельзя, что надо только верить и отдаваться богу, который в эти минуты – она чувствовала – управлял ее душою. Она крестилась, кланялась и, когда не понимала, то только, ужасаясь перед своею мерзостью, просила бога простить ее за все, за все, и помиловать. Молитвы, которым она больше всего отдавалась, были молитвы раскаяния. Возвращаясь домой в ранний час утра, когда встречались только каменщики, шедшие на работу, дворники, выметавшие улицу, и в домах еще все спали, Наташа испытывала новое для нее чувство возможности исправления себя от своих пороков и возможности новой, чистой жизни и счастия.
В продолжение всей недели, в которую она вела эту жизнь, чувство это росло с каждым днем. И счастье приобщиться или сообщиться, как, радостно играя этим словом, говорила ей Аграфена Ивановна, представлялось ей столь великим, что ей казалось, что она не доживет до этого блаженного воскресенья.
Но счастливый день наступил, и когда Наташа в это памятное для нее воскресенье, в белом кисейном платье, вернулась от причастия, она в первый раз после многих месяцев почувствовала себя спокойной и не тяготящеюся жизнью, которая предстояла ей.
Приезжавший в этот день доктор осмотрел Наташу и велел продолжать те последние порошки, которые он прописал две недели тому назад.
– Непременно продолжать – утром и вечером, – сказал он, видимо, сам добросовестно довольный своим успехом. – Только, пожалуйста, аккуратнее. Будьте покойны, графиня, – сказал шутливо доктор, в мякоть руки ловко подхватывая золотой, – скоро опять запоет и зарезвится. Очень, очень ей в пользу последнее лекарство. Она очень посвежела.
Графиня посмотрела на ногти и поплевала, с веселым лицом возвращаясь в гостиную.

В начале июля в Москве распространялись все более и более тревожные слухи о ходе войны: говорили о воззвании государя к народу, о приезде самого государя из армии в Москву. И так как до 11 го июля манифест и воззвание не были получены, то о них и о положении России ходили преувеличенные слухи. Говорили, что государь уезжает потому, что армия в опасности, говорили, что Смоленск сдан, что у Наполеона миллион войска и что только чудо может спасти Россию.
11 го июля, в субботу, был получен манифест, но еще не напечатан; и Пьер, бывший у Ростовых, обещал на другой день, в воскресенье, приехать обедать и привезти манифест и воззвание, которые он достанет у графа Растопчина.
В это воскресенье Ростовы, по обыкновению, поехали к обедне в домовую церковь Разумовских. Был жаркий июльский день. Уже в десять часов, когда Ростовы выходили из кареты перед церковью, в жарком воздухе, в криках разносчиков, в ярких и светлых летних платьях толпы, в запыленных листьях дерев бульвара, в звуках музыки и белых панталонах прошедшего на развод батальона, в громе мостовой и ярком блеске жаркого солнца было то летнее томление, довольство и недовольство настоящим, которое особенно резко чувствуется в ясный жаркий день в городе. В церкви Разумовских была вся знать московская, все знакомые Ростовых (в этот год, как бы ожидая чего то, очень много богатых семей, обыкновенно разъезжающихся по деревням, остались в городе). Проходя позади ливрейного лакея, раздвигавшего толпу подле матери, Наташа услыхала голос молодого человека, слишком громким шепотом говорившего о ней:
– Это Ростова, та самая…
– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.

С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L"empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L"empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L"empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L"Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l"empereur Napoleon и l"Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.

Или номинально существующей конституции. (В древнем Риме диктатором был правитель, который назначался на 6 месяцев). Диктатура была распространена в Латинской Америке в XIX веке, в Европе в этот период диктатурой можно назвать правления Наполеона III . Кризис, наступившей после Первой мировой войны , вызвала появление ряда диктатур на территории Европы, в том числе режимы Ататюрка и Пилсудского (национальные); Муссолини , Гитлера , Примо де Ривера , Франко и Салазара (правые); Иосифа Сталина , Энвера Ходжа (коммунистические)

После Второй мировой войны: в Азии - Мао и Ким Ир Сена ; в Латинской Америке - Фиделя Кастро и Аугусто Пиночета .

Диктатура с точки зрения политологии - Форма осуществления власти, при которой власть, независимо от формы власти, независимо от формы отношения к власти, осуществляет свое правление прямым, директивным путем. Независимость этой формы осуществления власти от формы власти и формы отношения к власти ярко показывает пример политической системы, возникшей в результате Великой французской революции - форма власти - республика, форма отношения к власти - демократия, форма осуществления власти - диктатура. Эффективность и оптимальность этой формы осуществления власти зависит от многих факторов, в том числе от объективной ситуации, восприятие обществом необходимости именно этой формы осуществления власти, формы отношения общества и власти, формы идеологического обоснования власти.

Теперь диктатурой, как правило, называют режим власти одного лица или группы лиц, не ограничен нормами законодательства, не сдерживаемый какими-либо общественными или политическими институтами. Несмотря на то, что нередко в условиях диктатуры сохраняются отдельные демократические институты, их реальное влияние на политику сводится к минимуму. Как правило, функционирования диктаторского режима сопровождается репрессивными мерами против политических оппонентов и жестким ограничением прав и свобод граждан.

1. Диктатура в Древнем Риме

Сначала диктатурой именовалась выше экстраординарная магистратура в Римской республике. Диктатура устанавливалась постановлением сената, согласно которому высшие ординарные магистраты республики - консулы назначали диктатора, которому передавали всю полноту власти. В свою очередь, диктатор назначал своего заместителя - начальника конницы. Диктаторам предстояло сопровождение 24 ликторов с фасциями - символами власти, в то время как консулам принадлежало по 12 ликторов.

Диктаторы имели практически неограниченную власть и не могли быть привлечены к суду за свои действия, однако в обязательном порядке сдавали свои полномочия после истечения срока. Сначала диктатура устанавливалась на срок в 6 месяцев, или на время выполнения поручения сената, как правило, связанного с устранением угрозы государству. Однако в до н. э. был избран первый бессрочный диктатор Луций Корнелий Сулла (формально - "для проведения законов и для приведения республики в порядок" (legibus faciendis et rei publicae constituendae causa)). В Сулла, однако, сложил свои полномочия диктатора. В , за месяц до гибели от рук заговорщиков, бессрочным диктатором стал Гай Юлий Цезарь, до этого несколько раз избирался диктатором во время гражданской войны по обычной схеме. Должность диктатора была отменена в году до н. э. , Вскоре после убийства Цезаря.

Сулла и Цезарь были последними диктаторами с формальной должности и первыми диктаторами Рима в современном смысле слова. Октавиан Август и последующие императоры не назначались на должность диктатора (хотя Августу эта должность и предлагалась), но фактически владели диктаторской властью. Формально Римское государство еще долго считалось республикой и существовали все республиканские органы власти.

Уже в августе добился того, что его преемником стал его приемный сын - Тиберий. В дальнейшем подобные случаи случались все чаще. Это стало одной из предпосылок к дальнейшему превращению Древнего Рима в монархию.

2. Диктатура в древнегреческих государствах

Диктатура была частым явлением в Древней Греции и ее колониях. Диктаторы в этих государствах назывались "тиранами", а диктатура - "тиранией". Первое время это слово не несло негативный оттенок. Большинство тиранов опирались на демос и угнетали аристократию. Некоторые из тиранов, особенно ранних, прославились как меценаты, справедливые правители и мудрецы: например тиран Коринфа Периандр или тиран Афин Писистрат. Но гораздо больше сохранилось рассказов о жестокости, подозрительности и самодурство тиранов, изобретали изощренные пытки (особенно был известен тиран Акраганта Фаларид, сжигали людей в медном быке). Существовал популярный анекдот (его героем был сначала Фрасибул Милетский, потом он привязывался и к другим лицам) о тиране, который на вопрос коллеги-тирана (вариант: сына) о наилучшем способе удержаться у власти стал ходить по полю и молча срывать все колоски, издававшиеся над общим уровнем, показывая тем самым, что тирану следует уничтожать все сколько-нибудь выдающееся в гражданском коллективе. Хотя на этапе становления греческого полиса тирания могла играть позитивную роль, положив конец аристократическому произволу, в конечном итоге они быстро становились препятствием для окрепшего гражданского коллектива.

Некоторые тираны стремились превратить свои государства в наследственные монархии. Но сколько-нибудь долговечных династий ни один из тиранов не создал. В этом смысле показателен оракул, якобы полученный Кипсела, которые захватили власть в Коринфе: "Счастлив Кипсела, и дети его, но дети его детей". Действительно, сам Кипсела и его сын Периандр благополучно правили, но уже преемник (племянник) Периандра был быстро убит, после чего все имущество тиранов было конфисковано, их дома разрушены и их кости выброшены из могил.

Эпоха VII-VI вв. известна как эпоха старшей тирании"; к ее концу в материковой Греции тираны исчезают (в Ионии они оставались из-за персидской поддержки, в Сицилии и Великой Греции - из-за специфической военной обстановки). В эпоху развитой демократии, в V в. до н. э. , Отношение к тирании было однозначно негативное, и именно тогда этот термин приблизился к своему нынешнему значению. Тирания сама по себе воспринималась зрелым гражданским сознанием как вызов справедливости и основе существования гражданского коллектива - всеобщего равенства перед законом. О Диогена, например рассказывали, что на вопрос, какие животные опасны, он ответил: "из домашних - льстец, из диких - тиран", на вопрос, какая медь наилучшая: "и, из которой сделаны статуи Гармодия и Аристогитона" (тирановбивць) .

В IV в. до н. э. , В условиях острого кризиса полиса, в греческих городах-государствах вновь появляются тираны (так называемая "младшая тирания") - как правило, из счастливых военачальников и командиров наемных отрядов; но на этот раз рассказы о мудрых и справедливых тиранов совсем отсутствуют: тираны были окружены общей ненавистью и сами в свою очередь жили в атмосфере постоянного страха.

3. Диктатура в Средние века

В Средневековье господствующей формой правления была монархия. Даже в результате переворотов к власти, как правило, приходили представители королевских или иных знатных родов, причем они не скрывали намерений передавать свою власть по наследству. Однако существовали и исключения. Многие города-коммуны и торговые республики нанимали для обороны полководцев - кондотьеров или князей. На время войны кондотьеры получали большие властные полномочия в городе. После войны, опираясь на наемное войско, набранное на деньги города, некоторые кондотьеры удерживали власть, превращаясь в диктаторов. Такая диктатура называлась синьорией. Некоторые синьории становились наследственными, превращусь в монархии. Одним из самых диктаторов, основавшие монархию, был Франческо Сфорца.

4. Диктатура в Новейшее время

Диктаторские режимы правого толка

4.1. В Европе

В Новейшее время диктаторские режимы получили широкое распространение в Европе в 20-е - 40-е годы 20-го века. Зачастую, их установки становилось следствием распространения тоталитарных идеологий. В частности, в году установлена фашистская диктатура в Италии, а в 1933 - нацистская диктатура в Германии. Диктатуры крайне правого толка были установлены и в ряде других европейских государств. Большинство таких диктаторских режимов прекратили свое существование в результате Второй мировой войны. Последней диктатурой Европы принято считать Республику Беларусь.

4.2. В Азии, Африке, Латинской Америке

В Азии, Африке и Латинской Америке установлением диктатуры сопровождалось процесс деколонизации. Широко практиковался в указанных регионах захват государственной власти выходцами из военной среды, который приводил к установлению военных диктатур.

4.3. Диктаторские режимы левого толка

В марксизме есть также понятие диктатуры пролетариата.

5. Скрытые формы диктатуры

Патриотический акт, принятый в США, фактически дал старт развитию новой неявной форме диктатуры. Этот акт наделяет слишком широкими полномочиями правоохранительные и разведывательные органы государства и спецслужбы, которые приводились в действие на их усмотрение, и эти полномочия могут быть использованы во вред, то есть против граждан, не связанных с терроризмом, просто для установления более тщательного контроля над обществом в ущерб конституционным правам и свободам граждан США.

Этот документ позволяет создавать подзаконные распоряжения и инструкции для государственных и частных организаций, что позволяет применение различных методов получения информации вплоть до применения пыток.

6. Преимущества и недостатки

Сторонниками диктатуры обычно указываются такие преимущества диктатуры как формы правления:

Диктатура обеспечивает единство и, как следствие, прочность системы власти;
Диктатор в силу своего положения выше любой политической партии (в том числе и своей) и поэтому является непредвзятой политической фигурой;
При диктатуре больше возможности осуществить какие-либо долгосрочные (не ограничены сроком избрания) преобразования в общественной жизни;
При диктатуре больше возможности осуществить кардинальные преобразования, необходимые в долгосрочной перспективе, но непопулярные в краткосрочной;

По сравнению с монархией выделяют следующие преимущества:

В диктаторской власти обычно приходит человек, обладающий организационными и другими способностями, волей и знаниями. В то же время при монархии замещения власти проходит не по способностям кандидата, а по случайности рождения, вследствие чего верховную государственную власть может получить человек, совершенно не готов к выполнению подобных обязанностей;
Диктатор обычно лучше монарха осведомлен о реальной жизни, о проблемах и чаяния народа.

Среди недостатков диктатуры обычно упоминаются следующие:

Диктаторы обычно менее уверены в прочности своей власти, поэтому они нередко склонны к массовым политическим репрессиям;
После смерти диктатора может возникнуть риск политических потрясений;
Большая возможность проникновения во власть людей, для которых власть является самоцелью.

По сравнению с республикой выделяют также следующие недостатки:

При диктатуре больше теоретической возможности возникновения монархии;
Диктатор не несет юридической ответственности перед кем-либо за свое правление, что может привести к принятию решений, объективно отвечают интересам государства;
При диктатуре плюрализм полностью отсутствует или ослаблен;
Нет легальной возможности изменить диктатора, если политика оказалась противоречит интересам народа.

По сравнению с монархией выделяют также следующие недостатки:

Диктатура – форма государственного устройства, при которой власть сконцентрирована в руках одного человека, группы лиц, клики или партии, монополизирующих ее. Ее суть отражена уже в самом термине "диктатура", который происходит от лат. dictatur , что означает "неограниченная власть".

В широком смысле слова под диктатурой подразумевается жесткая авторитарная или тоталитарная власть, не несущая ответственности перед гражданами данного государства. Диктатура – это монократия, которая в важнейших аспектах политической самоорганизации общества является антиподом демократии. Диктаторские режимы при всех существующих между ними различиях едины в неприятии конституционных и плюралистических принципов демократии.

Не допуская или существенно ограничивая оппозицию, они отвергают честные выборы, основанные на принципе конкуренции различных политических сил, либо заменяют их выборами плебисцитарного характера с одним безальтернативным кандидатом, где результаты заранее известны. Для них характерно отсутствие гарантий прав и свобод человека и гражданина – разделения властей, реального представительства народа в органах государственной власти и других демократических принципов и норм государственного устройства.

Диктатура, равно как и демократия, воплощается в жизнь в различных формах, ее можно обнаружить во всех цивилизациях и исторических эпохах. Уже с древнейших времен как на Востоке, так и на Западе существовали различные ее формы, такие как древневосточные деспотии, тирании античной Греции, абсолютные монархии Средних веков, самодержавие в России и т.д. В марксизме-ленинизме, служившем идеологической основой политического режима в СССР, использовалось понятие "диктатура пролетариата" для обозначения формы власти советского государства.

В наши дни политические системы диктаторского типа существуют в двух формах: авторитаризм и тоталитаризм. Обладая важнейшими характеристиками диктатуры, в ряде аспектов они значительно отличаются друг от друга. Для авторитаризма характерны доминирование государства над обществом, примат исполнительной власти над законодательной и судебной ветвями. Но здесь такое доминирование не приобретает той жесткости и всеохватности, которые характерны для тоталитаризма.

Авторитаризм использует слабость и неразвитость гражданского общества, но, в отличие от тоталитаризма, не уничтожает его. Может уживаться и сочетаться как с государственной, так и с рыночной экономикой. В ряде случаев формально функционируют парламент и политические партии, но их деятельность находится под строгим контролем государства. В наиболее "либеральных" авторитарных режимах допускается "дозированное" инакомыслие, сохраняются классовые, сословные, клановые, племенные различия.

Существует множество типов авторитарных режимов. В основном они распространены в развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки, реже – в капиталистических странах (Испания, Португалия, Греция до антидиктаторских выступлений середины 1970-х гг.), отстающих в своем развитии от главных индустриальных стран.

Авторитаризм утверждается в результате выдвижения на господствующие позиции национальной компрадорской буржуазии, которая устанавливает тесные связи с военными. Типичными примерами этого типа являются режимы Камеруна, Туниса, Алжира и др.

В большинстве случаев главной опорой режима служит армия. В развивающихся странах большое распространение получил режим военной диктатуры, когда власть захватывают, как правило, путем военных переворотов. Этот тип представлен, например, военной диктатурой А. Пиночета в Чили, установленной в сентябре 1971 г., и режимом "черных полковников" в Греции в середине 1960-х гг, существовавшим до середины 1970-х гг.

В современном мире существуют также режимы, которые являются монархическими по форме и авторитарными по содержанию. Это так называемые абсолютные монархии, характеризующиеся юридическим и фактическим сосредоточением всей полноты государственной (законодательной, исполнительной, судебной), а иногда и духовной (религиозной) власти в руках монарха. Они основаны на принципе наследования власти при отсутствии каких-либо законных способов лишения правителя властных полномочий. Такие режимы преобладают в исламских государствах Большого Ближнего Востока.

Можно выделить также режимы с большей либо меньшей жесткостью, или "либеральностью", в организации властной вертикали. Например, военно-политическая диктатура А. Пиночета в Чили отличалась от авторитарного режима Чои Ду Хвана в Южной Корее (занимал пост президента республики в 1980–1988 гг.) более откровенной опорой на репрессивный аппарат, большей интенсивностью террора и подавления и др.

В ряде стран Азии, Африки и Латинской Америки различается также "авторитаризм развития". В данном случае политическая модернизация с уклоном па профессионализацию, демократизацию, разделение властей и т.д. идет медленно и с теми или иными трудностями. Здесь "авторитаризм развития" постепенно эволюционирует в сторону парламентаризма и демократии.

Существуют своего рода гибридные режимы, в которых органически сочетаются элементы как тоталитаризма, так и авторитаризма. К ним, как правило, относят франкистский режим в Испании и салазаровский в Португалии, просуществовавшие с 30-х гг. XX в. до демократических революций середины 70-х гг. Некоторые авторы (например, М. Дюверже) не без оснований называли их псевдофашистскими.

В XX в. важнейшие признаки политической системы диктаторского типа проявились в чисто тоталитарных режимах. В политической системе тоталитарного типа выделяются фашистский и национал-социалистический режимы соответственно в Италии и Германии на правом фланге идейнополитического спектра, а также большевистский в СССР – на его левом фланге (во всяком случае, в период господства сталинизма).

Фагиизм (итал. fascismo, от fascio – пучок, связка, объединение) представляет собой одно из главных течений общественно-политической мысли и социально-политическое движение, получившие широкое распространение в странах Европы в 20–40-х гг. XX в. Основную роль в разработке, распространении и реализации идей, принципов и ценностей фашизма внесли граф Ж. А. де Гобино, X. Чемберлен, Г. д"Аннунцио, Дж. Джентиле, А. Розенберг, Й. Геббельс и, конечно, Б. Муссолини и А. Гитлер.

Наиболее законченное выражение эти идеи и концепции получили в итальянском фашизме и германском национал-социализме, воплотившихся в соответствующих политических режимах сначала в Италии, а затем в Германии. Между ними располагались переходные или гибридные режимы генерала Франко в Испании, Салазара в Португалии, Хорти в Венгрии.

В фашизме в качестве главного теоретического и аналитического инструмента трактовки мировой истории используется своеобразно трактуемая идея нации, или национализм, который в германской версии фашизма – национал-социализме – приобрел форму расизма. В нем было достигнуто слияние крайних форм национализма с отдельными своеобразно трактуемыми элементами социализма, что и дало основание А. Гитлеру и его сподвижникам говорить о национал-социализме.

С самого начала фашизм рассматривал нацию как некий синтез всех без исключения материальных и духовных ценностей и как таковой пользующийся приоритетом перед отдельным индивидом, группами, слоями, классами. Как утверждал Гитлер, определяющее значение имеет "осуществление волеизъявления нации, ибо только это волеизъявление может быть исходной точкой для политических выступлений". В отличие от "буржуазного и марксистско-еврейского мировоззрения", откровенничал он, идея национал-социалистического "народного государства" оценивает "значение человечества в его базовых расовых терминах". Наиболее законченное выражение эта установка нашла в антисемитизме.

Фашисты отвергали какие бы то ни было ограничения на власть государства. Оно но своей сущности интегрально и тотально, в его рамках нет места частному в отрыве от публичного. Эта идея нашла доктринальное выражение в следующем афоризме Муссолини: "Все внутри государства, ничего вне государства, и ничего против государства".

Фашизм и большевизм имеют как точки соприкосновения концептуального и типологического характера, так и серьезные расхождения. Бросается в глаза изначальная несовместимость их идеологий. Здесь достаточно упомянуть такие дихотомические пары, как интернационализм – национализм, теория классовой борьбы – национально-расовая идея, материализм – идеализм, с помощью которых определяется противостояние марксизма-ленинизма и фашизма.

Если в марксизме-ленинизме в качестве главного теоретического и аналитического инструмента трактовки мировой истории брался класс, то в фашизме в качестве такового служила нация. Первый отдавал моральный и теоретический приоритет концепции класса, а второй – концепции нации и даже расы. В результате место марксистских понятий "прибавочная стоимость" и "классовая борьба" в национал-социализме заняли понятия "кровь" и "раса".

Фашисты и национал-социалисты как в теории, так и на практике отводили решающую роль политике и идеологии, они сохранили частную собственность на средства производства и рыночные механизмы функционирования экономики. Большевики же, которые в теории определяющую роль отводили базису, или экономике, пошли по пути полного обобществления средств производства. Если большевики уничтожили рынок, то национал-социалисты его оседлали, приручили.

Марксизм-ленинизм в теории руководствовался коммунистическим идеалом построения совершенного и справедливого общественного строя. Однако проблема состоит в том, что для реализации поставленной цели на вооружение были взяты безжалостные, антигуманные средства. В этом контексте величайшая ошибка большевиков состояла в том, что они дискредитировали великий коммунистический идеал.

При всем том неоспорим факт близости и определенного родства фашизма и большевизма по целому ряду параметров. Это, в частности, единая, всеохватывающая цель (хотя она существенно различается по своему содержанию); господство одной-единственной революционной партии нового типа; моноидеология, отвергающая другие идеологии; сходные средства и методы достижения идеальных целей; слияние в единое целое партии, государства и общества; политизация всех без исключения сфер жизни; физический и моральный террор и т.д.

Именно эти характеристики позволяют оценивать и фашизм в разных его вариантах, и марксизм-ленинизм в его большевистской интерпретации как два противоположных проявления или два альтернативных (правый и левый) варианта особого общественно-исторического феномена – тоталитаризма.

При этом нельзя забывать, что сами тоталитарные режимы были подвержены определенным изменениям. В Советском Союзе о более или менее чисто тоталитарном режиме, по-видимому, корректно говорить применительно к сталинскому режиму, охватывающему период с конца 1920-х до первой половины 1950-х гг. В последующие же годы имела место постепенная либерализация режима в плане отказа от наиболее жестких форм контроля над умами людей, а также от явного террора.