События книги происходят примерно в 17-18 веке, в небольшом поместье на севере Англии, вдали от Лондона и столичной суеты. В столь отдаленные места приезжает некий мистер Локвуд, ставший временным владельцем поместья с весьма поэтичным названием «Мыза Скворцов».
Отдохнув с дороги, мистер Локвуд отправляется исследовать окрестности и наносить визиты соседей. Первым, к кому он попадает, оказывается владелец Мызы Скворцов – сквайр Хитхлиф, проживающий в большой усадьбе именуемой Грозовой перевал. Надеясь найти в этой глуши хорошего и умного собеседника, Локвуд приезжает в поместье Хитхлифа, но видит в нем лишь цыгана одетого в одежду джентльмена.
Хитхлиф ему не понравился, ни внешне, ни внутренне, его дом был более похож на бедную ферму, чем на жилье дворянина. Хозяин выказал гостю все возможное почтение, но явно ему не обрадовался, спустя некоторое время предоставив самому себе.
Вместе с Хихлифом в поместье проживает престарелый слуга Джозеф, молоденькая девушка по имени Кэтрин Хитхлиф, приходящаяся хозяину то ли дочерью, то ли племянницей, а также Гэртон Эрншно – деревенского вида малый, явно не вписывающийся в общий колорит. Наблюдая за отношениями между членами семьи, мистеру Локвуду стало любопытно, как такие разные люди уживаются под одной крышей. Не имея возможности спросить об истории этой семьи у самого Хитхлифа, он начинает заигрывание с экономкой мисс Дин, которая с удовольствием рассказывает Локвуду все, что ей известно о самом Хитхлифе и его домочадцах.
Мисс Дин поведала, что совсем еще недавно ни о каком Хитхлифе в Грозовом перевале и не слышали, проживали здесь Эрншо и Линтоны. Эрншо занимали Грозовой перевал, а Линтоны Мызу Скворцов. Престарелый мистер Эрншо имел двоих детей – сына Хиндли и дочь Кэтрин. Был он человеком чрезвычайно доверчивым и добрым, и потому возвращаясь однажды домой, подобрал по пути маленького мальчика, привез его домой и сделал своим приемным сыном. Им то и был нынешний владелец Грозового перевала.
Старый владелец поместья очень полюбил найденыша, обделяя вниманием даже собственного сына, чем сильного его обидел и вызвал неприязнь к Хитхлифу. Сам же Хитхлиф не стремился никому нравится, был он груб, неотесан, но при этом хитер. Прекрасно понимал он, что в случае смерти его благодетеля сладкая жизнь в поместье закончится.
Единственным человеком, с которым Хитхлифу удалось наладить отношения оказалась хозяйская дочь Кэтрин. Между молодыми людьми даже вспыхнула симпатия, но если чувства Хитхлфа были искренни и долговечны, то любовь Кэтрин была скорее сродни дружбе, что очень злило Хитхлифа, не давая покоя.
Прошло немного времени, и старый Эрншо умер, отписав поместье сыну, который к этому моменту успел уехать в город и женится. После похорон отца Хиндли объявил о своем решении остаться и лично заниматься делами, хоть и управляющий из него был никудышный. Первым поступком его в роли владельца стало переведение Хитхлифа на положение слуги, что конечно же было местью за давние обиды.
Нелегко пришлось и Кэтрин, никогда не пользовавшейся особой любовью у брата. Кэтрин и Хитхлиф еще более сближаются, и последнему даже кажется, что между ними вспыхивает любовь.
Но мечтаниям его не было суждено сбыться, так как Кэтрин знакомится с Эдгаром Линтоном – соседом по землям. Утонченный и хорошо воспитанный, Линтон производит на девушку впечатления и спустя некоторое время они женятся и поселяются на Мызе Скворцов. Разгнев анный и опечаленный Хитхлиф клянется жестоко отмстить сопернику и на некоторое время исчезает из жизни главных героев.
Проходит несколько лет, поместье Грозовой перевал все более разоряется, становясь прибежищем картежных игроков и пьяниц. Хиндли, у которого родился сын Гэртон, унесший жизнь своей матери, начал много пить и утратил тягу к жизни, но в Мызе Скворцов все хорошо. Однажды у ворот поместья показался красивый и мужественный молодой человек, в котором Кэтрин не сразу узнала Хитхифа, вернувшегося домой ради свершения мести.
Хитхлиф без труда выманивает у Хндли закладную на дом, переезжает туда и проводит дни в ожидании смерти бывшего владельца. На правах старого друга бывает он и в доме у Кэтрин, где соблазняет сестру Линтона – Изабелу. Не питая никаких чувств к девушке, Хитхиф сбегает с ней и женится исключительно из мести. Он всячески издевается над женой, пока та не теряет терпение и не уезжает в город, где у нее рождается сын Линтон.
Несколько лет не общался Хитхлиф с Кэтрин, в последний раз он видит ее умирающей от родовой горячки, между ними происходит объяснение, но исправить уже ничего нельзя. Она рожает девочку, названную в ее честь. Умирает и брат Кэтрин, единственным владельцем Грозового перевала становится Хитхлиф.
Проходит 10-12 лет, читатель застает повзрослевшую Кэтрин на Мызе Скворцов, где она ожидает прибытия двоюродного брата, которого отец пригласил из Лондона после смерти Изабеллы. Молодой Линтон Хитхлиф оказывается точной копией отца и потому Кэтрин, как дочь своей матери не может не питать к нему особенных чувств.
Прознав о приезде сына, Хитхлиф затребовал его себе и следующие три года сам занимался его воспитанием, надеясь в скором времени женить его на Кэтрин и завладеть новыми землями. Так и произошло, после смерти отца Кэтрин согласилась на брак, но ее жених также долго не прожил. Кэтрин осталась одна и переселилась на Грозовой перевал к тестю и двоюродному брату, влюбленному в нее до беспамятства.
Но на этом история этой страной семьи не заканчивается. Удовлетворив свое любопытство мистер Локвуд покинул поместье, а вернувшись в эти края год спустя уже не застал его владельца в живых. Кэтрин согласилась выйти за Гэртона, а дух Хитхлифа навсегда нашел упокоение на местном кладбище.
Герои «Грозового перевала»
«Грозовой перевал»: герои первого поколения
Хитклифф -- цыган, принятый мистером Эрншо в свою семью и воспитанный как его сын. Мстительный, озлобленный, жестокий и упрямый. Был лучшим другом Кэтрин и ее возлюбленным. Не ладил с Хиндли Эрншо. Состоял в браке с Изабеллой Линтон, в котором у него родился сын Линтон.
Кэтрин Эрншо -- дочь мистера Эрншо, сестра Хиндли. Избалованная и себялюбивая девушка, первоначально диковатая, а позже - достаточно утонченная. Любила Хитклиффа, но вышла замуж за Эдгара Линтона. Помешалась рассудком и умерла, родив дочь Кэтрин.
Хиндли Эрншо -- брат Кэтрин по крови и Хитклиффа по настоянию отца. Второго ненавидел и после смерти родителя «понизил» его до работника в Грозовом Перевале, не дав получить образование. Был счастливо женат на Фрэнсис, умершей после родов его сына Гэртона. После смерти супруги спился, а позже проиграл свое поместье Хитклиффу. Ревнивый, злопамятный, агрессивный человек. К концу жизни - жалкий и опустившийся.
Фрэнсис Эрншо -- супруга Хиндли. Мягкая по характеру, хрупкая. Умерла от чахотки после родов.
Эдгар Линтон -- друг, а потом муж Кэтрин Эрншо, отец Кэтрин Линтон. Терпеливый молодой человек, добрый, галантный, хорошо воспитанный, иногда упертый.
Изабелла Линтон -- сестра Эдгара Линтона и жена Хитклиффа, мать сына последнего Линтона. Образованная, воспитанная, наивная (до брака). Вышла замуж по любви, оказалась несчастной в этих отношениях и сбежала от супруга.
«Грозовой перевал»: герои второго поколения
Герои «Грозового перевала»Кэтрин Линтон -- дочь Кэтрин и Эдгара Линтона. Воспитана, добра, отзывчива. Была вынуждена выйти замуж за Линтона, которого не любила. Лишилась Мызы Скворцов из-за Хитклиффа, но после его смерти ее вернула. В итоге нашла счастье с Гэртоном.
Гэртон Эрншо -- сын Хиндли, после смерти отца воспитанный Хитклиффом. Преданный, благодарный. Как и Хитклифф в юношестве, необразованный и грубоватый. Полюбил овдовевшую Кэтрин Линтон.
Линтон Хитклифф -- сын Изабеллы Линтон и Хитклиффа. До смерти матери жил с ней, после отправился к отцу. Под напором Хитклиффа взял в жены Кэтрин Линтон. Слабохарактерный, трусливый. Болезненный - умер вскоре после своей свадьбы.
Прочие персонажи «Грозового перевала»
Нелли (Эллен Дин) -- по сюжету «Грозового перевала», бывшая прислужница в Грозовом Перевале, после экономка в Мызе Скворцов. Вынужденная хранительница тайн семьи Эрншо и Линтон, участница многих событий. В разное время была в относительно дружеских отношениях с двумя Кэтрин и Хитклиффом.
Джозеф -- слуга в Грозовом перевале. Служил при Эрншо и при Хитклиффе. Сварливый, набожный, глуповатый.
Зила -- ключница в поместье Хитклиффа.
Локвуд -- лондонец, снимающий у Хитклиффа Мызу Скворцов. Навещал владельца поместья и один раз ночевал в Грозовом перевале.
Мистер Кеннет -- доктор. Лечил Кэтрин, Эдгара, Фрэнсис.
Пожилой господин Эрншоу, папа двух детей, вернувшись из странствий на родину, в Лондон, встречает на проулке цыганского ребенка. Недолго думая, забирает к себе домой и называет его Гитклиф. Дочь господина Эрншоу, миролюбиво относится к своему приемному брату, но младший ребенок исходит от ревности и после того, как умирает их отец, издевается над ним.
Спустя время Кэтрин и Гитклиф признаются в чувствах друг другу. Но как-то раз девушка видит Эдрага Линтона, который околдовывает ее своей харизмой и хороши манерами, но все же искренне Кэтрин любит только Гитклифа. И когда до того доходит информация, что его любимая встречается с Эдгаром, он покидает город, после чего возвращается лишь через три года, но уже состоятельным гражданином и твердым решением мстить Линтону и его семье. Он делает все, чтобы в него влюбилась Изабелла – сестра Линтона. Они совершают побег, после которого происходит их помолвка. Но по истечении времени молодой человек своими суровыми взглядами начинает сильно угнетать супругу, ее жизнь становиться не возможно тяжелой.
Девушка уже хотела бы вернуться обратно домой, но брат не хочет мириться и уже, будучи в положении, она совершает побег, бежит в столицу Англии, где там появляется ее сынок. По истечении времени, уходит из жизни Кэтрин, когда на свет появляется ее дочь, которую назвали в честь нее. Молодой человек сильно переживает и это делает его жестокосердечным. Умирает и брат Гиндли, и он становится полноправным владельцем «Грозового перевала», а так же берет опекунство над Гортоном.
Спустя многие годы, когда Кэтрин исполнилось семнадцать лет, Гитклиф принуждает ее выйти замуж за своего сына Линтона. Эдгар уходит из жизни по причине тяжелого заболевания и Гитклиф берет опекунство над младшей Кэтрин и становится полноправным хозяином Трашкрос-Грейнджа. Но поскольку на протяжении многих лет сильно болел – умирает, сделав Кэтрин вдовой.
Юная вдовушка остается с Гитклифом и Гортон. Между ней и Гортон происходит симпатия. После таинственного ухода из жизни Гитклифа, у которого пропал смысл мщения, как мужчина когда-то сам признался, они поженились.
Картинка или рисунок Бронте - Грозовой перевал
Другие пересказы для читательского дневника
- Краткое содержание Куприн Поединок
Шестая рота заканчивает занятия и офицеры, младшие по званию, пытаются соревноваться, кто ловчее всех срубит чучело из глины. Начинает подпоручик Григорий Ромашов. Он плохо знает дело, поэтому у него ничего не выходит.
- Краткое содержание Шукшин Алёша Бесконвойный
Интересно, что главный герой (тот самый Алёша) не Алёша вовсе, а Костя и совсем не «бесконвойный». Он даже немного обижался на людей за это прозвище, которое означало безответственность и неуправляемость.
«Грозовой перевал» Эмили Бронте – главная романтическая книга всех времен. Действие романа происходит на вересковых пустошах Йоркшира, которые благодаря этому роману стали популярным местом в Англии среди туристов. История роковой любви Хитклифа, приемного сына владельца поместья «Грозовой Перевал», к дочери хозяина Кэтрин вот уже второе столетие подряд волнует миллионы читательниц по всему миру. Эмили Бронте – английская поэтесса и писательница, из под пера которой вышел всего один роман – «Грозовой перевал», который и принес ей мировую славу.
Вчера с обеда установился туман и похолодало. Я стал уже было подумывать о том, чтобы провести остаток дня в своем кабинете у камина, чем тащиться на Грозовой Перевал через всю пустошь по грязи. Приближалось время обеда (кстати, я обедаю между двенадцатью и часом дня). Дело в том, что домработница, почтенная женщина, приписанная к арендованному мною жилищу, не могла (а может, не хотела) удовлетворить мою просьбу подавать мне обед к пяти часам. Я уже поднялся по лестнице и заходил в свою комнату, обдумывая свое неотчетливое намерение, когда увидел молодую служанку, стоящую на коленях перед камином. Вокруг была разбросана куча щеток, стояло ведро для угля, а из камина вырывались дьявольские клубы дыма, в то время как служанка пыталась затушить в огонь в камине, засыпая его пеплом. Эта картина заставила меня тут же повернуть назад. Я схватил свою шляпу и вышел из дома. Пройдя мили четыре, я уже был возле ворот сада Хитклифа. В это самое время с неба стали падать первые невесомые хлопья снега.
На этом, лишенном растительности и продуваемом всеми ветрами холме, земля была твердой и черной от холода и отсутствия снега, а леденящий воздух пробирал аж до дрожи во всем теле. Будучи не в силах справиться с замком на воротах, я перепрыгнул через ограду и взбежал по мощеной дорожке, засаженной по краям кустами крыжовника, и постучался в двери. Однако тщетно. Я колотил в двери, прося впустить меня, до тех пор, пока не начали дрожать мои щиколотки, а собаки протяжно не завыли.
– Что за ужасные обитатели! – мысленно воскликнул я. – Они заслуживают того, чтобы их навсегда изолировали от общества себе подобных за такое жуткое негостеприимство. Я бы, по крайней мере, не стал держать двери на замке в дневное время. Хотя сейчас меня это мало волнует: я все равно попаду внутрь! Со всей решительностью я схватился за щеколду и стал трясти ее со всей силой. Джозеф с кислым выражением лица высунул свою голову из круглого окна сарая.
– Ну чего Вам? – гаркнул он. – Хозяин не может выйти к Вам. Обойдите вокруг дома и пройдите на задний двор, если Вам так надо поговорить с ним.
– Может ли кто-то изнутри открыть мне двери? – закричал я так громко, чтобы меня могли услышать и откликнуться на мою просьбу.
– Там никого нет, только миссис, но она Вам не откроет, как бы настойчиво Вы ни шумели, пусть бы и до самой ночи.
– Почему? Не могли бы Вы сказать ей, кто я, а, Джозеф?
– Нет, нет, даже не просите, – проворчала голова и скрылась.
Снег повалил густыми хлопьями. Я уже было схватился за щеколду, чтобы предпринять повторную попытку, когда молодой человек без верхней одежды и с вилами на плече появился со стороны заднего двора. Он окликнул меня и пригласил следовать за ним. Минув прачечную, мощеную площадку с сараем для угля, помпу и голубятню, мы, наконец, очутились в просторной, светлой, теплой комнате, в которой меня принимали во время моего предыдущего визита. От камина, растопленного углем, торфом и дровами, вокруг исходило чудесное сияние. Возле стола, богато накрытого для вечерней трапезы, я, к своему удовольствию, увидел «миссис», о существовании которой я до этого и не подозревал. Я поклонился и стал ждать, думая, что она предложит мне сесть. Она глянула на меня, откинувшись на спинку своего кресла, и продолжала оставаться на своем месте, не двигаясь и не произнося ни звука.
– Отвратительная погода! – заметил я. – Я переживал, миссис Хитклиф, чтобы Ваши двери устояли под моим напором, пока я чрезвычайно долго ждал слуг: мне пришлось хорошенько потрудиться, чтобы они меня услышали.
Она не проронила ни слова. Я пристально смотрел на нее, а она на меня. Во всяком случае, она не сводила с меня своего невозмутимого взгляда, игнорируя все нормы приличия, отчего я почувствовал себя очень неловко и даже смутился.
– Садитесь! – хрипло сказал молодой человек. – Хозяин скоро придет.
Я повиновался и сел, ноги меня плохо держали. Я окликнул проказницу Джуну, с которой мы встретились уже во второй раз. Легавая сука чуть заметно вильнула хвостом, соизволив таким образом подтвердить наше с нею знакомство.
– Красивая собака, – решил я продолжить разговор, заходя с другой стороны. – Вы собираетесь раздавать щенков, мадам?
– Они не мои, – ответила любезная хозяйка, причем настолько отталкивающе, как это не удалось бы и самому мистеру Хитклифу.
– А-а-а, Ваши любимцы, очевидно, находятся там! – продолжал я, оборотившись в сторону угла, из которого смутно проглядывали очертания диванных подушек, отдаленно напоминающие котов.
– Странный выбор для любимцев, – сказала она, смерив меня презрительным взглядом.
К моему ужасу, это была целая груда мертвых кроликов. У меня опять подкосились ноги, и я подвинулся к камину, повторяя свое замечание по поводу неудачного вечера.
– Вы не должны были приходить, – сказала она, поднимаясь и пытаясь дотянуться до пары расписных коробов, стоящих над камином.
До этого она сидела в плохо освещенном месте, теперь же я отчетливо мог разглядеть и ее фигуру целиком, и выражение ее лица. Она была очень стройной, по-видимому, она только недавно вышла из своего подросткового возраста. Никогда ранее я не имел удовольствия созерцать столь превосходные формы и столь милое небольшое личико с утонченными чертами лица. Ее чрезвычайно светлые, белокурые локоны, вернее сказать, золотистые, свободно ниспадали вокруг ее шеи, а глаза, если бы они имели приятное выражение, были бы просто неотразимы. К счастью для моего впечатлительного сердца, единственное чувство, которое они выражали, располагалось где-то между пренебрежением и отчаянием, встретить которые здесь было странно. Коробы располагались достаточно высоко, и она не могла до них дотянуться, но когда я подался, чтобы помочь ей, она повернулась ко мне с таким выражением лица, с каким повернулся бы скряга, если бы кто-нибудь попытался помочь ему пересчитать его золото.
– Я не нуждаюсь в Вашей помощи! – огрызнулась она. – Я могу достать их и сама.
– Прошу простить меня, – поспешил ответить я.
– Вас приглашали на чай? – строго спросила она, повязывая передник поверх своего изящного черного платья. Она набрала в ложку заварку и поднесла ее к кружке.
– Я бы с удовольствием выпил чашку чая, – ответил я.
– Вас приглашали? – повторила она вопрос.
– Нет, – сказал я с полуулыбкой. – Но Вы, как радушная хозяйка, можете это сделать.
Она высыпала заварку обратно в короб, положила ложку на место, и вернулась в свое кресло в скверном расположении духа. Ее лоб нахмурился, а алая нижняя губа выдвинулась вперед, как у ребенка, готового расплакаться.
Тем временем молодой человек, скинув чрезвычайно обтрепанную верхнюю одежду, подошел к огню и презрительно посмотрел на меня краем глаза так, как если бы между нами пролегла смертельная вражда размером с целый мир. Я начал сомневаться, был он слугой или нет. Его одежда и речь были одинаково грубы и полностью лишены благородства, присущего мистеру Хитклифу и миссис Хитклиф. Его густые каштановые локоны были растрепаны, бакенбарды бесформенно разрослись по щекам, а кожа на руках имела коричневатый оттенок, как это обычно бывает у чернорабочих. Тем не менее, он держался свободно, чуть ли не высокомерно, и в его поведении не было даже намека на услужливое усердие по отношению к хозяйке дома. За неимением более полных доказательств его положения, я посчитал за лучшее воздержаться от замечаний по поводу его странного поведения. Пятью минутами позже появился мистер Хитклиф и облегчил мое, в некотором роде, неловкое положение.
– Как видите, сер, я пришел, а следовательно, сдержал свое обещание, – воскликнул я с напускной веселостью. – Я уже стал опасаться, что погода во второй половине дня сильно переменится, и мне придется просить Вас приютить меня у себя на некоторое время.
– На некоторое время? – сказал он, отряхивая белые хлопья со своей одежды. – Я удивлен, что Вы решились поехать ко мне в самый разгар снежной бури. А Вы знаете, что избежали риска погибнуть на болотах? Даже люди, хорошо знающие эти места, часто сбивались с пути при таких обстоятельствах. Могу Вам сообщить, что Вы можете даже не рассчитывать на то, что погода переменится в ближайшее время.
– Пожалуй, я мог бы добраться до своего дома под руководством кого-то из Ваших провожатых, а он мог бы потом остаться в Трашкросс Грендже. Может, Вы бы могли мне дать кого-то из Ваших слуг, кто не очень занят?
– Нет, не мог бы.
– Нет, правда? Ну, раз так, то я просто вынужден полагаться на собственную прозорливость.
– Ты собираешься готовить чай? – повелительно спросил Хитклиф у хозяина потрепанного кафтана, который попеременно бросал свой жуткий взгляд то на меня, то на молодую госпожу.
– Он тоже сядет с нами? – спросила она просительно у Хитклифа.
– В конце концов, подавайте же чай! – прозвучало в ответ, да так гневно, что я вздрогнул. В тоне, которым были произнесены эти слова, звучала нескрываемая злоба. Я уже не был уверен в том, что мог бы и в дальнейшем называть Хитклифа замечательным человеком. Когда все приготовления были завершены, он пригласил меня:
– А сейчас, сер, подвигайте поближе свое кресло, – и все мы, включая странного молодого человека, расселись вокруг стола. Абсолютное молчание сопровождало нашу трапезу на всем ее протяжении.
Я полагал, что если уж это я вызвал такое мрачное настроение, то моим долгом было развеять его, и таким образом исправить свою ошибку. Ведь не могли же они, в самом деле, каждый день вот так угрюмо молча сидеть за столом. Представить, что они постоянно пребывали в мрачном расположении духа и ходили с угрюмыми лицами, было решительно невозможно.
– Это просто удивительно, – начал я, выпив одну чашку чая и ожидая вторую, – просто удивительно, как так случилось, что Ваш образ жизни стал именно таким, каким он есть сейчас. Ведь много кто даже представить себе не может, что возможно счастливо жить в таком абсолютном уединении и отдалении от мира, в котором живете Вы, мистер Хитклиф. Более того, осмелюсь утверждать, что в окружении Вашей семьи, в присутствии Вашей любезной хозяйки дома, которая гениально хозяйничает и в Вашем доме, и в Вашем сердце…
– Моей любезной хозяйки дома… – прервал он меня с почти что дьявольской ухмылкой на лице. – Где она, моя любезная хозяйка дома?
– Я имел в виду Вашу жену, мистер Хитклиф.
– Ну да, Вы наверное хотели сказать, что ее душа помогает ангелам заботиться о Грозовом Перевале ровно с того момента, как душа покинула ее тело, и она умерла? Вы это хотели сказать?
Осознав, что допустил непростительную оплошность, я попытался ее исправить. Действительно, большая разница в возрасте не позволяла предположить, что они могут быть мужем и женой. Ему было около сорока – период расцвета умственных возможностей. В этом возрасте мужчина редко обманывает себя надеждами на то, что молодая девушка может выйти за него замуж по любви. Эти мечты он оставляет себе для преклонного возраста. Ей же на вид не было и семнадцати.
В тот момент меня осенило: неотесанный парень подле моего локтя, который хлебал свой чай словно из таза и ел хлеб немытыми руками, может быть ее мужем! Хитклиф-младший, ну конечно! Она живет так, словно похоронила себя заживо. Она полностью отреклась от себя, выйдя замуж за такого неотесанного мужлана, даже не представляя, что на свете существуют другие мужчины, более достойные ее! Печальная история! Я должен быть внимательным, чтобы ненароком не причинить ей боль от раскаяния в своем выборе. Это последнее умозаключение может показаться чересчур самоуверенным, но это не так. Мой сосед поразил меня как человек в высшей мере омерзительный; в то же время, благодаря своему жизненному опыту, я знал, что являюсь достаточно привлекательным.
– Миссис Хитклиф – моя невестка, – сказал Хитклиф, подтверждая мое предположение. Говоря это, он обернулся и по-особенному посмотрел в ее сторону; это был взгляд, полный ненависти. Хотя я могу ошибаться, если допустить, что мускулы на его лице расположены иначе, чем у остальных людей, а выражение его лица не является отображением его внутреннего состояния.
– Ну да, теперь я вижу, что это Вы привилегированный обладатель добродетельной феи, – заметил я, поворачиваясь к своему соседу.
Эта фраза произвела еще худший эффект, чем все предыдущие. Молодой человек стал наливаться багровым цветом, а его кулаки стали сжиматься. Весь его внешний вид говорил о том, что он планирует нападение. Однако вскоре он взял себя в руки и подавил кипевшие в его душе эмоции, позволив себе грубо выругаться. Он пробормотал себе под нос ругательства в мой адрес, тихо и невнятно; ну а я побеспокоился о том, чтобы на них не прореагировать.
– Не везет Вам с Вашими догадками, сэр, – заметил мой арендодатель, – ни один из нас не имеет привилегии обладать Вашей доброй феей, ее супруг мертв. Я сказал, что она моя невестка, следовательно, она должна быть замужем за моим сыном.
– И этот молодой человек…
– Не мой сын, конечно.
Хитклиф снова ухмыльнулся, как если бы это было дерзкой шуткой, авторство которой принадлежало ему. Слишком смелой шуткой, чтобы приписать ему отцовство над этим медведем.
– Меня зовут Хертон Ирншоу, – прорычал молодой человек. – И я бы советовал Вам относиться к этому уважительно!
– Я не выказывал Вам своего непочтения, – произнес я в ответ, внутренне повеселившись от того, как он сам себя представил лицом благородного происхождения.
Он задержал на мне свой взгляд дольше, чем я на нем свой. Очевидно, что у меня был выбор: вмазать ему между глаз или открыто рассмеяться ему в лицо. Я ощущал себя решительно не на месте в компании этого милого семейства. Мрачная спиритическая атмосфера воцарилась в комнате, поглотив даже ту добродушную ауру, насыщенную теплом и уютом, которая окружала меня. Я твердо решил, что впредь, находясь под этой крышей, буду более осмотрительным, чем раньше.
Трапеза была закончена, во время нее никто не проронил ни слова. Я подошел к окну, чтобы посмотреть, какая на дворе погода, и мне открылось печальное зрелище: все вокруг потемнело раньше времени; и небо, и горы – все смешалось в сплошной свирепой круговерти ураганного ветра и непроглядного снегопада.
– Я не уверен, что смогу теперь добраться домой без провожатого, – не удержался от призыва о помощи. – Дороги наверняка уже завалены снегом, а даже если бы они и оставались видимыми, вряд ли б я смог сообразить, в каком направлении мне следует двигаться.
– Хертон, заведи наших овец под навес, в сенной амбар. В кошаре они будут защищены всю ночь, и опусти за ними планку, – сказал Хитклиф.
– Что же мне делать? – продолжил я, рискуя вызвать гнев.
Мой вопрос остался без ответа. Оглядевшись по сторонам, я увидел лишь Джозефа, который нес ведро овсяной каши для собак, а миссис Хитклиф склонилась над огнем и развлекала себя сжиганием горсти спичек, которые упали с полки над камином, когда она ставила на место короб с заваркой.
Первое, что сделал Джозеф, когда освободился от своей ноши, так это обвел критическим взглядом комнату, и хрипло проскрипел:
– Я просто поражен, как Вы можете так просто стоять и ничего не делать, когда все вокруг чем-то заняты! Но Вы – как тупая скотина, и сколько Вам ни говори, Вы ничего не меняете в своем поведении. Хотя правильнее было бы послать Вас к Дьяволу, вслед за Вашей матерью!
На какое-то мгновение мне показалось, что этот образец красноречия был обращен ко мне, и уже было разозлился и подался в сторону негодяя, намереваясь выставить его прочь за двери, но ответ миссис Хитклиф остановил меня.
– Вы возмутительный старый лицемер! – заметила она. – А Вы не боитесь, что Дьявол придет и лично утащит Вас к себе, когда Вы упоминаете его имя? Я предупреждала, чтобы Вы воздерживались от того, чтобы провоцировать меня, а иначе я попрошу Дьявола в качестве личного одолжения забрать Вас к себе! Ну да ладно, посмотрите-ка сюда, Джозеф! – продолжала она, медленно снимая с полки книгу в темном переплете. – Я продемонстрирую Вам, насколько я преуспела в искусстве черной магии. Совсем скоро я буду в состоянии освободить дом от Вашего присутствия. Рыжая корова сдохла не случайно, а Ваш ревматизм с трудом можно принять за кару Божью.
– Колдунья, колдунья! – старик с трудом ловил воздух открытым ртом. – Упаси нас Бог от такого зла!
– Ну уж нет, негодяй! Колдун – это Вы! Так подите прочь, или я нашлю на Вас порчу взаправду! Я вылепила все ваши фигуры из воска и глины, и первого, кто переступит через установленную мной черту, я… Нет, я не скажу, что именно я с ним сделаю, но Вы увидите! Идите, я буду следить за Вами!
Маленькая колдунья навела на свое прелестное личико пелену злобы, и Джозеф, трепеща от непритворного ужаса, поспешил уйти, молясь и восклицая: «Ведьма!», когда переступал через порог комнаты. Я решил, что ее поведение было продиктовано своеобразным черным юмором, и теперь, когда мы остались вдвоем, я постарался привлечь ее внимание к плачевной ситуации, в которой я оказался.
– Миссис Хитклиф, – сказал я серьезным тоном, – извините меня за то, что беспокою Вас. Смею предположить, что с таким лицом, как у Вас, Вы не сможете отказать мне в чистосердечной помощи. Назовите мне хотя бы несколько ориентиров, по которым я смогу отыскать дорогу домой. У меня нет других идей, как туда добраться, точно так же, как Вы не знаете, как смогли бы добраться до Лондона!
– Идите той же дорогой, которой пришли сюда, – ответила она, удобно располагаясь в кресле со свечой и раскрытой книгой в руке. – Это короткий совет, но, как говорится, это все, что я могу Вам сказать.
– В таком случае, когда Вы услышите о том, что я прекратил свое земное существование где-нибудь в болоте или под покровом снега, не шепнет ли Вам Ваша совесть, что в этом отчасти есть и Ваша вина?
– Но как я могу помочь Вам? Я не могу сопровождать Вас. Они не позволят мне дойти даже до конца садовой ограды.
– Вы! Да мне бы прощения не было, если бы я позволил себе для собственного комфорта просить Вас выйти из дома, да еще в такую ночь! – воскликнул я. – Мне просто нужно, чтобы Вы рассказали, как мне найти дорогу домой, не показывать , или же убедили мистера Хитклифа дать мне провожатого.
– Кого? Тут есть лишь он сам, Ирншоу, Зилла, Джозеф и я. Кого бы Вы предпочли?
– А на ферме нет мальчиков-помощников?
– Нет, я перечислила всех.
– Ну что ж, из этого следует, что я вынужден остаться здесь на ночь.
– Тогда Вы можете остановиться в нашей комнате для гостей. Но это уже не ко мне.
– Я надеюсь, это послужит для Вас уроком, чтобы больше не совершать опрометчивых прогулок по этим холмам, – сердито прокричал мистер Хитклиф, стоя в кухонном проеме. – Относительно пребывания здесь: я не держу комнат для гостей, поэтому Вам придется разделить ночлег или с Хертоном, или с Джозефом, если Вам такое подходит.
– Я могу заночевать в кресле в этой комнате, – ответил я.
– Нет, нет! Чужак есть чужак, будь он бедным или богатым. Никто не может находиться в доме в то время, пока он находится без моего присмотра, – заметил невоспитанный хам.
После такого оскорбления мое терпение лопнуло. Я высказал ему все свое отвращение, не стесняя себя в выражениях, спешно протиснулся мимо него во двор, и натолкнулся на идущего навстречу Ирншоу. Вокруг было так темно, что я никак не мог найти выход, и немного побродив по округе, услышал несколько обрывков фраз, долетевших до меня и передающих манеру общения обитателей дома друг с другом. Сначала молодой человек выказал желание помочь мне.
– Я проведу его через сад, – сказал он.
– Ты проведешь его в преисподнюю! – крикнул его хозяин, или кем он там ему приходился. – А кто будет присматривать за лошадьми, а?
– Человеческая жизнь стоит больше, чем лошади, на один вечер их можно оставить и без присмотра. Так что кто-то должен пойти, – проворчала миссис Хитклиф, причем более любезно, чем я мог предположить.
– Не Вам тут командовать! – парировал Хертон. Если Вы собираетесь хранить о нем память, то лучше Вам об этом помалкивать.
– В таком случае, думаю, его дух будет часто наведывать Вас. Я также надеюсь, что мистер Хитклиф никогда не заполучит другого квартиросъемщика, пока Грендж не превратится в руины, – внятно произнесла она.
– Нет, вы только послушайте, она насылает на него проклятие, – еле слышно произнес Джозеф, к которому я подходил.
Я находился так близко к нему, что мог его слышать. Он доил коров при свете фонаря, который я тут же схватил, и звонко сообщив, что отошлю его назад завтра утром, бросился наутек через боковые двери.
– Хозяин, хозяин, он утащил фонарь! – закричал старик, кинувшись вслед за мной. – Эй, Великан, моя собачка! Эй, Волк, ловите его, ловите!
Он отворил небольшую дверцу, и два мохнатых чудовища кинулись на меня, пытаясь дотянуться до моего горла. Они повалили меня на землю; фонарь погас. Совместный хохот мистера Хитклифа и Хертона стал последней каплей, после которой мое бешенство и чувство унижения достигли апогея.
К моему счастью, собаки были более расположены держать меня на земле, придавив лапами, зевать и вилять хвостами, чем пожирать меня живьем. Тем не менее, они не отпускали меня, и я был вынужден не по собственной воле лежать на земле до тех пор, пока их злобные самодовольные хозяева не освободили меня. Лишь после этого я, с непокрытой головой, дрожа от возмущения, смог освободиться от злодеев, не отпускавших меня и подвергавших опасности не одну минуту. На протяжении всего этого времени я сыпал бессвязными угрозами о возмездии, до краев наполненных ядом, и которые больше напоминали проклятия короля Лира.
Страстная сила моих слов вызвала у меня обильное кровотечение из носа, при этом Хитклиф продолжал смеяться, а я продолжал браниться.
Не знаю, чем бы закончилось это происшествие, не окажись под боком одного человека, более здравомыслящего, чем я, и более доброжелательного, чем мой противник. Это была Зилла, дородная домработница, которая вышла к нам с решительным намерением выяснить причину беспорядков. Она подумала, что кто-то из них занялся рукоприкладством по отношению ко мне, и, не отваживаясь напасть на своего хозяина, обратила всю мощь своей голосовой артиллерии против более молодого негодяя.
– И что, мистер Ирншоу? – завопила она. – Я интересуюсь, что Вы вытворите в следующий раз? Мы будем убивать людей прямо на нашем пороге? Видно, я никогда не смогу привыкнуть к порядкам в этом доме. Посмотрите: этому парню плохо, он же не может дышать! Ну же, говорите, говорите, что Вам нужно. Вам нельзя оставаться в таком состоянии. Проходите, я Вас вылечу. Успокойтесь, стойте спокойно.
С этими словами она вдруг выплеснула полную кружку ледяной воды мне за шиворот и потянула за собой на кухню. Мистер Хитклиф последовал за нами, его неожиданная веселость прошла, и он стал привычно угрюмым, как и всегда.
Я чувствовал себя чрезвычайно плохо; у меня кружилась голова, я терял сознание, так что волей-неволей вынужден был согласиться остаться на ночь под его крышей. Он сказал Зилле, чтобы та дала мне стакан бренди, и скрылся в глубине дома. Она выполнила распоряжение хозяина и продолжала утешать меня в моем жалком и печальном положении. Таким образом, я отчасти был воскрешен, после чего меня проводили до кровати.
Действие романа происходит на вересковых пустошах Йоркшира, которые благодаря этому роману вошли в число туристических объектов Англии.
1801 год. Молодой житель Лондона мистер Локвуд в поисках уединения поселился в провинциальном поместье под названием Мыза Скворцов. Он решает навестить соседа и хозяина поместья мистера Хитклиффа из усадьбы Грозовой Перевал. Мистер Хитклифф держится грубовато, отчуждённо. Несмотря на холодный прием Локвуд решает нанести второй визит.
По дороге на Грозовой перевал погода портится, начинает идти снег. Хозяева не изъявили особого желания вторично принимать гостя, но Локвуд все-таки попадает в дом. Здесь он обнаруживает других жильцов Грозового перевала: невестку Хитклиффа, вдову его сына и Гэртона Эрншо. Взаимоотношения между жильцами не отличались дружелюбием как по отношению друг к другу, так и к Локвуду. Рассказчик хочет уйти, но никто не захотел провожать его в темное время, когда все дорожки замело снегом и Локвуд остается ночевать в доме Хитклиффа. Зилла, ключница, проводит его в спальню, которой давно никто не пользуется. Там Локвуд находит дневник некой Кэтрин Эрншо, рассказывающий историю двух детей: самой Кэтрин и Хитклиффа. Ночью Локвуду снится страшный сон, в котором его преследует призрак Кэтрин. Наутро он возвращается в Мызу Скворцов и заболевает.
Проводя время в вынужденном безделье во время болезни, мистер Локвуд просит экономку Эллен (Нелли) Дин, рассказать ему о жителях Грозового Перевала, и выясняет, что Нелли Дин сама воспитывала ту молодую девушку из усадьбы. Нелли рассказала трагическую историю Хитклиффа.
Много лет назад мистер Эрншо, хозяин Грозового Перевала, подобрал умирающего ребёнка и принял как собственного сына. Мальчика назвали Хитклиффом. Хитклифф поначалу воспитывался вместе с хозяйскими детьми, очень сдружился с Кэтрин, дочерью Эрншо, но сын Эрншо, Хиндли, ненавидел мальчика, бил его и издевался над ним. Хиндли отправили в колледж, а через три года старший Эрншо умер.
Хиндли вернулся к похоронам отца со своей женой, он стал новым хозяином дома. Хиндли отправил Хитклиффа работать, как простого батрака и забросил всякие заботы о своей сестре, все время проводя со своей женой. Хитклифф с Кэтрин были неразлучны, пока Кэтрин не попала к Линтонам, которые владели в ту пору Мызой Скворцов. Там её приучили к хорошим манерам, и она познакомилась с детьми Линтонов Эдгаром и Изабеллой Линтон. Дружба Кэтрин с Линтонами стала яблоком раздора с Хитклиффом, который к тому времени ещё больше одичал. У Хиндли Эрншо родился сын, названный Гэртоном, но сразу после родов жена Хиндли умерла. Потеряв самое дорогое, что у него было, он запил, стал буйствовать и превратился в «угрюмого, лютого человека». В противоположность Хитклиффу, Эдгар отличался благородным воспитанием, мягкостью, добротой и прекрасными манерами, которые привлекли Кэтрин. Она начала открыто насмехаться над Хитклиффом и корить его за невежественность, чем невольно настроила против Линтонов. В глубине души осознавая свою любовь к Хитклиффу, Кэтрин решила выйти замуж за Эдгара Линтона. Хитклифф услышал, как она говорит об этом с Нелли Дин, и тут же, ни с кем не прощаясь, покинул Грозовой Перевал. Кэтрин очень тяжело пережила это, но оправившись, все-таки вышла замуж за Эдгара и покинула Грозовой Перевал, переехав в Мызу Скворцов. С собой она забрала Нелли, маленький Гэртон остался один на попечение отца. Через три года Хитклифф вернулся и нарушил мирное течение жизни Эдгара и Кэтрин, которая обезумела от счастья при виде старого друга. Ясно, что Хитклифф и Кэтрин любили и по-прежнему любят друг друга. Хитклифф поселился на Грозовом Перевале, очень часто навещал Мызу Скворцов. Хиндли в это время продолжает пить и играть в карты, а Хитклиф, разбогатевший за три года, снабжает его деньгами. Эдгар недолюбливал Хитклифа, но терпел его ради жены. В Хитклиффа влюбляется Изабелла Линтон, представлявшая его романтическим героем. Кэтрин, которая хорошо знала озлобленную душу своего друга, пыталась отговорить Изабеллу («Он лютый, безжалостный человек, человек волчьего нрава»), но всё напрасно. Изабелла за столом при всех говорит, что Кэтрин лжет, очерняет Хитклиффа. Тогда Кэтрин высмеивает Изабеллу и при ней сообщает Хитклиффу о её влюбленности. Изабелла убегает, а Хитклифф так реагирует на это: "Ты бы услышала о странных вещах, доведись мне жить с ней под одною крышей и вечно видеть это приторное, восковое лицо: самым обыденным делом было бы через два дня на третий выводить радужные узоры на его белизне и превращать ее голубые глаза в черные, - они омерзительно похожи на глаза Линтона". Однако после этого разговора Хитклифф начинает оказывать девушке знаки внимания. Кэтрин видит это и ссорится с Хитклиффом. Хитклифф открыто говорит, что любит Кэтрин и хочет отомстить Линтону. Это слышит Эллен, рассказчица, и передает разговор Эдгару Линтону. Эдгар, не желая мириться с обществом Хитклиффа, пытается навсегда изгнать его из своего дома. В результате перепалки между ним, Хитклиффом и Кэтрин, у Кэтрин случается нервный срыв. Нелли скрывает от Эдгара болезнь Кэтрин, думая, что это просто хитрые уловки хозяйки, но болезнь усиливается, и когда Эдгар узнает о болезни Кэтрин, её душевное и физическое здоровье оказываются в плачевном состоянии. А между тем Кэтрин ждет ребёнка.
Тем временем Изабелла сбегает с Хитклиффом. Она согласилась выйти замуж за Хитклиффа. После свадьбы открылись его истинные мотивы, и изнеженная Изабелла столкнулась с унижениями, жестокостью, холодностью мужа. Эдгар отказывается помогать своей сестре, мотивируя это тем, что она сама сделала свой выбор. Чтобы передать эту новость Изабелле, Нелли приходит на Грозовой перевал. Хитклифф от неё узнает о болезни Кэтрин. Презрев все предосторожности, он пробирается к своей возлюбленной, которая в неистовом буйстве чувств теряет последние силы. Той же ночью Кэтрин рожает дочь и через два часа умирает. Хитклифф вне себя от горя. Изабелла вскоре убежала от Хитклиффа. Через полгода после смерти Кэтрин умер и её брат Хиндли Эрншо. Пристрастившись к игре, он заложил все свое имущество Хитклиффу, и тому достался Грозовой Перевал вместе с сыном Эрншо - Гэртоном.
Изабелла поселилась в окрестностях Лондона. У неё родился сын, которого она назвала Линтон Хитклифф. Когда ему исполнилось двенадцать с небольшим, через тринадцать лет после смерти Кэтрин, Изабелла умерла.
Кэтрин Линтон выросла в милую и добрую молодую девушку, ей 12 лет. Она спокойно жила на Мызе Скворцов вместе с отцом. Когда стало известно о смерти Изабеллы, Эдгар привозит сына Изабеллы, нервного и болезненного Линтона в Скворцы, и его немедленно потребовал Хитклифф. Нелли вынуждена была отвезти мальчика на Грозовой перевал. Когда Кэтрин исполнилось 16 лет, летом во время прогулки с Нелли они встретили Хитклиффа и Гэртона, который под чутким руководством Хитклиффа превратился в неотесанного, безграмотного деревенщину. Хитклифф заманил Кэтрин с няней на Грозовой Перевал, там она встретила повзрослевшего Линтона. Хитклифф поведал Нелли, что задумал женить сына на Кэтрин, чтобы закрепить свои права на Мызу Скворцов и отомстить так ненавидимому им семейству Линтонов. По завещанию, если у Эдгара нет наследников мужского пола, имение переходит к его дочери и ее сыну. Между Кэтрин и Линтоном началась тайная любовная переписка, которую ей пришлось прекратить под давлением отца и Нелли Дин. Наступила осень. Здоровье Эдгара Линтона стало потихоньку ухудшаться, вызывая опасения его дочери. Тем временем Хитклифф не оставляет своих коварных планов. Проникшись жалостью к Линтону Хитклиффу, который был серьёзно болен, Кэтрин, втайне от близких, стала его регулярно посещать, заботясь о чрезвычайно капризном молодом человеке. Гэртон же начал учиться читать, чтоб получить одобрение Кэтрин, но она все равно насмехается над ним, вызывая его гнев. Отец в конце концов соглашается на встречи Кэтрин с Линтоном на нейтральной территории. Линтон совсем ослаб, он стоит на краю могилы, у него даже нет сил стоять при встречах с Кэтрин. Запуганный отцом, он умоляет её продолжать встречи. В одну из таких встреч Хитклифф заманивает Нелли и Кэтрин на Грозовой Перевал, запирает их, не пуская к умирающему Эдгару. Кэтрин в безумном отчаянии, она готова на все, только бы проститься с самым любимым человеком - своим отцом. Она выходит замуж за Линтона Хитклиффа. Несмотря на то, что даже после женитьбы Хитклифф не отпускает их, им все же удается выбраться с Грозового Перевала и застать последние часы Эдгара Линтона. После смерти отца за Кэтрин приходит Хитклиф и уводит её на Грозовой перевал. Через месяц муж Кэтрин умирает. По завещанию, написанному Линтоном, всё его имущество переходит к отцу. Кэтрин лишилась не только Мызы Скворцов, которая и так принадлежала Линтону, но и тех денег, которые на ее имя откладывал отец, так как по законам того времени, всё приданное жены становится собственностью мужа. Она оказалась в полной власти Хитклиффа. Впрочем, горе его врагов не успокоили душу Хитклиффа, его все так же терзали безумные чувства к почившей Кэтрин Эрншо. Сраженная невзгодами, Кэтрин озлобилась на всех обитателей Грозового Перевала. Противен ей и Гэртон, который не оставил попыток освоить грамматику, а Кэтрин все так же не ценит этих усилий. На этом рассказ Нелли Локвуду закончился. Он покидает Мызу Скворцов.
1802. Через полгода Локвуд снова посещает Грозовой Перевал. Там он обнаруживает чудесные изменения: Кэтрин снова хозяйка Мызы, а между ней и Гэртоном царит любовь и согласие. Молодые люди собрались пожениться. Хитклифф умер.
Вскоре после того, как уехал Локвуд, между Кэтрин и Гэртоном зародилась дружба. Круг замкнулся. Как раньше Кэтрин и Хитклифф были друзьями и терпели обиды от Хиндли, так сейчас дружат Кэтрин и Гэртон, страдая от Хитклиффа. Видя их вместе, что-то в Хитклиффе меняется, он говорит Нелли: "Старые мои враги не смогли меня одолеть. Теперь бы впору выместить обиду на их детях. Это в моих силах, и никто не может помешать мне. Но что пользы в том? Мне не хочется наносить удар; ни к чему утруждать себя и подымать руку. Послушать меня, так выходит, что я хлопотал все время только затем, чтобы в конце концов явить замечательное великодушие. Но это далеко не так: я просто утратил способность наслаждаться разрушением - а я слишком ленив, чтоб разрушать впустую". Последние дни своей жизни Хитклифф находится в странном возбужденном состоянии, ночами он бродит по полям, не ест, и все его мысли о воссоединении с Кэтрин Эрншо. Одним дождливым утром Нелли, зайдя в его комнату, видит, что он мертв. Грозовой Перевал становится мирным и спокойным местом.
