Дом, изба
,
ха
та, хоро
мы, куре
нь.
Все эти слова обозначают жилище.
Но чем же они отличаются друг от друга? Наверное, ответ будет
примерно таким: домом
называется любое здание; изба, хата
строения в деревне. При этом изба
в нашем представлении всегда
рубленая, деревянная, а хата
скорее всего глиняная, выбеленная
постройка на Украине, в Белоруси и на
юге России. Словом куре
нь
по преимуществу называют дом, избу
на Дону и Кубани. При упоминании названия хоромы
нам представляется
богатое высокое жилье.
А что же в диалектах? Посмотрим на карту.
Слово изба
является самым употребительным: оно известно и на севере, и в среднерусских говорах, и в юго-восточной части южного наречия.
(А. Белый . Деревня.)
Занимая столь обширную территорию, название изба
сосуществует со всеми другими наименованиями. На севере и на западе с названием хоромы
(см. ). Перечислим самые распространенные случаи распределения значений между этими словами в одном и том же говоре. (Но надо помнить, что ими не исчерпывается все многообразие возможных вариантов),
1) Слово хоро
мы
обозначает большую постройку, часто двухэтажную, а изба
обычную, одноэтажную. 2) Изба
та часть постройки, где живут люди, хоромами
называют все строение целиком: жилые комнаты и помещение для скота двор. Чаще это бывает на Севере, где жилье вплотную примыкает к хозяйственным постройкам, чтобы человек не мерз, переходя из одной части в другую. 3) Избой
называется сруб-четырехстенок. В хоромах
или доме
(оба слова означают все строение) бывает летняя
и зимняя
изба
. Уже по названиям можно судить, что в летней
избе
живут в теплое время года, поэтому она не отапливается, а зимняя изба
, напротив, с печью. 4) Хоромы и изба употребляются как синонимы, т. е. они равнозначны.
Обратимся к истории. Слово изба
, др.-русск. истъба
«дом, баня» (истобка
в «Повести временных лет»), известно всем славянам. Во многих славянских языках оно употребляется в значении «комната», например чешском, словацком, польском, словенском, сербохорватском. Происходит из праславянской формы *jьstъba , которая могла быть заимствована или из герм. *stuba, вероятно, «теплое помещение, баня», или из ром. *extŭ
fa с тем же значением.
Поговорим о слове хоромы
. Вы, наверное, обратили внимание на сходство слов хоро
мы
и хра
мы
. Первое слово с полногласием -оро-
, второе с неполногласием -ра-
. Полногласные сочетания характерны для русского языка, неполногласные были заимствованы им из церковнославянского: воро
та
врата
, го
род град, коро
ткий кра
ткий
. В древнерусских памятниках письменности исследователи находят пары хором
храм
, хоро
мина
хра
мина
, значащие «дом, строение», «комната». Но, оказывается, уже тогда наметились различия в употреблении и значении этих пар. В текстах церковного содержания закрепляется форма храм
, хра
мина
в значении «церковь», а полногласные формы хоро
мы
, хоро
мина
остались со значением «постройка вообще».
В современных говорах мы находим такие примеры с этим словом: Иди в свою хоромину
, ишь кака стоит красавица; Был большой пожар, сгорело пять хором
; Хоромина это богатая стройка: жилые и дворовые постройки.
Название дом
, как и изба
,
распространено очень широко. Обычно они имеют тождественное значение. Иногда
в диалектологических материалах сообщается, что дом
слово более новое, «городское». Но возможны и различия
в значениях, подобные тем, что мы отмечали при сопоставлении названий
хоро
мы
и изба
.
Вот как эта разница осознается писателем-вологжанином В. Беловым: «Если
поставить избу
на подклеть, то такое строение можно назвать
домом
». Подкле
ть, подкле
т
нижняя часть дома, используемая для жилья или кладовой; значит, сам дом
полутораэтажная или двухэтажная постройка. Но есть, и много, примеров
другого рода, свидетельствующих о синонимичности значений. В поэзии
Н. А. Некрасова, выросшего в с. Грешневе Ярославской губернии,
встречаем такие строки:
Как синонимы употребляются слова избушка и домик у уроженца Тверской губернии А. Н. Плещеева:
На юго-за паде мы видим ареал слова ха
та
. Изредка оно встречается и на других территориях. Определите по карте, где именно. Употребляясь в тех же говорах, что и название изба
, хата
часто совпадает с ним в значении. Но есть диалекты, в которых эти слова имеют разные значения:
в этом случае хата
может обозначать кирпичную посройку, изба
деревянную; или хата
хорошую постройку, изба
плохую и наоборот: хата
плохую, а изба
хорошую.
Параллельное употребление этих двух слов в значении «крестьянское жилище» часто встречается не только в говорах, но и в художественной литературе. Например, в стихах С. А. Есенина, уроженца с. Константинова Рязанской губернии:
Есть и такие говоры, где встречается по три слова: изба, хата, дом
. Писатели, наверное, сами того не подозревая, достаточно точно передают язык своего края. Туляк Н. В. Успенский пишет: «В избе
прокричал один петух, за ним другой
с надворья заголосил третий
ветер жалобно выл под окном и посвистывал в плетневых сенях
от бури хата
часто вздрагивала». А в другом рассказе: «Вошла я к ним в разваленный дом
, и на дворе у них только и было: курица да кочет» (ко
чет
название петуха в южном наречии).
И вновь из истории. По мнению этимологов , ха
та
слово, заимствованное славянами из иранских языков, где оно обозначало дом земляночного типа. На то, как происходило заимствование, единого мнения нет. Одни лингвисты полагают, что славяне переняли его непосредственно от носителей иранских языков скифов и сарматов. Другие же считают, что оно пришло в восточнославянские языки через венгерский в то время, когда предки венгров кочевали из-за Волги на свою современную родину Венгрию.
Слово куре
нь
встречается только в говорах южного наречия, где употребляется наряду с названием хата
. Это слово заимствовано из чагатайского (староузбекского) языка, где kürän имело значение «толпа, племя, отряд воинов», а также «пекарня».
До сих пор мы вели речь
о разных названиях крестьянского жилища, минимально касаясь несходства
в типе постройки. Однако каждый, кто путешествовал по России, замечал
различие домов на севере и на юге и по высоте, и в планировке,
и в строительном материале, и в украшении. Действительно,
этнографы, изучающие материальную и духовную культуру народа, выделяют
обычно три основных типа жилых построек, свойственных русской деревне: северный,
среднерусский, южный.
Для традиционного жилища Севера, где стоят долгие, суровые зимы, характерны большие рубленные из хвойных пород дома
на высоком подклете, в котором располагались кладовые или мастерские. Как говорилось выше, под одной крышей здесь объединяется жилье и двор: хозяйственные постройки для скота, хранения корма, орудий труда и проч. Двор примыкает к жилому дому, как правило, сзади и тоже часто бывает двухъярусным. Леса кругом вдоволь, поэтому в добротном материале крестьянин себя не ограничивал. Избы обильно украшены плоской или прорезной резьбой. Отапливается дом русской печью, стоящей у входа. Угол по диагонали от печи называется красным
, или передним
(большим
, святым
). Он всегда был самым почетным, в нем вешаются или ставятся на полку-божницу иконы. Под иконами располагается стол, за которым ежедневно собирается семья. Жилое помещение обычно состоит из теплой избы зимо
вки (зимней избы)
, сеней
(моста) и летней избы
, ее также называют клеть, светелка, го
рница
и т. д.
Такая же планировка известна и в средней полосе России, только подклет
здесь мог быть ниже и двор связывался с жильем по-разному. Он мог располагаться, как на Севере, позади, мог быть вынесен сбоку, а мог строиться совсем отдельно. Крыша у дома или двухскатная (северная черта), или же четырехскатная (южная черта). Фасад украшало резное кружево. Особенно славились им приволжские города и деревни. На улицу северные и среднерусские избы выходили своей узкой стороной, на которой было три, четыре, а то и пять окон.
Южнорусское жилище, обычно называемое хатой
, строилось без подклета, пол был деревянный или глинобитный, земляной. Дома в районах, граничащих с Украиной, обмазывались глиной и белились. Жилища могли быть рублеными. Но поскольку леса в южных районах немного, дома делались кирпичными или глинобитными (саманными). В отличие от северного и среднерусского типа южнорусский дом выходил на улицу своей длинной стороной.
Строительство жилища было очень важным событием для крестьянской семьи. Вначале хозяева собирали по
мочь
(см. карту «Названия коллективной помощи в сельской работе») для того, чтобы привезти лес на сруб. Затем чаще всего нанимались плотники. Каждый шаг в строительстве сопровождался особыми обрядами, обращалось внимание на множество примет при выборе места под избу, при закладке дома, при подъеме сруба, при установке потолочной балки, крыши и т. д. Во многих деревнях на время строительства в будущий красный угол ставили молодое деревце рябину, елку, березку, дуб, чтобы был здоров хозяин и все семейство. А под углы дома было принято класть деньги и зерно для богатства, шерсть для тепла, ладан для святости. И, безусловно, было много присловий, поговорок, касающихся дома:
Всего дороже честь сытая да изба крытая; Своя хатка родная матка, Изба жильем пахнет.
На страницах художественных произведений многочисленны описания крестьянского жилища.
А. Ф. Писемский, выходец из небогатого дворянства Чухломского уезда Костромской губ., очень подробно в одном из рассказов описывает особенности родных мест: «Чухломской уезд резко отличается, например, от Нерехтского, Кинешемского, Юрьевецкого и других (Костромской губ.) это вы заметите, въехавши в первую его деревню. Положительно можно сказать, что в каждой из них вам кинется в глаза большой дом
, изукрашенный разными разностями: узорными, размалеванными карнизами, узорными подоконниками, какими-то маленькими балкончиками, Бог весть для чего устроенными, потому что на них ниоткуда нет выхода
»
А вот как пишет прозаик А. И. Э
ртель, уроженец Воронежской губ., об избе на своей родине: «Это была просторная сосновая изба
, чистая, теплая, с деревянным полом, с «белой» печкою. На столе, накрытом грубою скатертью, лежал непочатый каравай ситного хлеба и стояла деревянная резная солонка. В высоком деревянном подсвечнике горела сальная свеча». («Белая» печь та, которая имеет дымоход.)
У С. Т. Аксакова же в «Семейной хронике» читаем: «Несмотря, однако, на невыгодную наружность деревенских хором
, в комнатах было все чисто и опрятно».
Если в приведенных текстах вам встретились непонятные слова, посмотрите их значения в 17-то мном «Словаре современного русского литературного языка» или Словаре В. И. Даля.
Крестьянский дом отличался особым конструктивным решением построек и их расположением . В центре двора располагалась жилая изба, которая была соединена защищенными от дождя, ветра и коридорами в хозблоки для содержания птицы и скота, хранения инвентаря, мастерские.
Из чего и как строили крестьянский дом?
Крестьянские избы были выстроены из бревен, которые могли быть уложены как горизонтально, так и вертикально. Второй способ использовался преимущественно на западе и Европы. В России дома строили из горизонтально уложенного пиломатериала. Славяне практиковали этот метод возведения построек по той причине, что он дает возможность минимизировать щели и плотно их проконопатить. Способ соединения бревен путем врубок появился не сразу, поэтому первые крестьянские избы были квадратной формы и небольшого размера, не превышающие длину пиломатериала.
Особенности крестьянских домов
Позже стали появляться срубы более высокие и просторные. Они состояли из венцов - бревен, уложенных в горизонтальные ряды. Соединяли элементы конструкции несколькими способами: в обло, в лапу, в шип. Такие срубы в зависимости от их предназначения называли: клеть, изба, истопка. Если в клети была печь, она считалась горницею, избой, хороминой. Если находилась под другой клетью – называлась подклеть или поруб.
Первоначально крестьяне довольствовались домом, состоящим из двух клетей: истопкой и холодного помещения. Они соединялись сенями – проходом, обложенным бревнами. Его стены были невысокими, а потолок отсутствовал. Над сенями нависал обвес соломенной крыши, общей для всей постройки.
Жилую часть дома окружали другие срубы, которые в зависимости от количества клетей называли двойней или тройней. Эти постройки предназначались для хозяйственных нужд. Впоследствии сени стали представлять собой полноценные утепленные коридоры.
Очаг изначально устраивался из камней вблизи входа в дом, труба отсутствовала. Такая изба называлась курной. Позднее стали выкладывать печи, в чем русские мастера особенно преуспели. Выстраивался дымоход и крестьянский дом стал более комфортным. Вдоль задней стенки рядом с печью располагались полати – спальные места.
В Малороссии строительство велось несколько иным образом. Здесь дом назывался хатой и ставился не у самой , а за небольшим садиком. Хозяйственные постройки возводились хаотично, без определенного порядка, учитывалось лишь удобство для владельцев. Двор обносили невысоким забором – плетнем.
Реферат по москвоведению
“Русская изба”
“Русская народная одежда” ученика 10 “А” класса
Гуткина Александра
Москва, 1998
РУССКАЯ ИЗБА
Русское жилище как и жилище любого народа имеет много разных типов.
Но есть общие черты, который характерны для жилья разных слоев общества и разных времен. Прежде всего русское жилище - это не отдельный дом, а огражденный двор, в котором сооружалось несколько строений, как жилых, так и хозяйственных. Жилые носили наименования: избы, горницы, повалуши, сенники. Изба было общее название жилого строения. Горница, как показывает само слово, было строение горнее, или верхнее, надстроенное над нижним, и обыкновенно чистое и светлое, служившее для приема гостей. Название повалуши характерно для восточных губерний, и значило кладовую, обыкновенно холодную. В старину, хотя повалуши и служили для хранения вещей, но были также и жилыми покоями. Сенником называлась комната холодная, часто надстроенная над конюшней или амбаром, служившая летним жилым помещением.
Еще в 17 веке в Москве двор даже знатного человека представлял собой территорию, обнесенную каменным забором, застроенную несколькими каменными зданиями, между которыми торчали деревянные здания, избы, горницы, светлицы и множество изб людских и служебных, многие из которых были соединены крытыми переходами.
У простолюдинов избы были черные, т.е. курные, без труб; дым выходил в маленькое волоковое окно; при собственно так называемых избах были пристройки, называемые комнатами. “В этом пространстве жил бедный русский мужик... часто вместе со своими курами, свиньями, гусями и телками, посреди невыносимой вони. Печь служила логовищем целому семейству, а от печи поверху под потолок приделывались полати. К избам приделывались разные пристенки и прирубки. У зажиточных крестьян, кроме изб, были горницы на подклети с комнатами, т.е. двухэтажные домики. Курные избы были не только в городах, но и в посадах и в 16 веке и в самой Москве. Случалось, что в одном и том же дворе находились и курные избы, называемые черными, или поземными, и белые с трубами, и горницы на нижних этажах”.
Крестьянское жилище обычно представляло собой комплекс построек, обслуживавший различные нужды крестьянской семьи, причем на первый план чаще выступают не бытовые, а хозяйственные ее потребности, хотя в реальной жизни отделить одни от других весьма затруднительно. Следовательно, историческое развитие крестьянских построек тесно переплетено с историей развития крестьянского хозяйства, с технологией процессов, развитием орудий труда.
Как правило, жилища богатых и бедных крестьян в деревнях практически отличались добротностью и количеством построек, качеством отделки, но состояли из одних и тех же элементов. Все постройки в буквальном смысле слова рубились топором от начала до конца строительства, хотя в уездных городах, с которыми крестьянские хозяйства поддерживали рыночные связи, были известны и применялись и продольные и поперечные пилы. Эта приверженность традициям видна и в том, что еще в 18 веке большая часть населения предпочитала отапливать жилища “по-черному”, т.е. печи в избах ставились без печных труб. Этот консерватизм прослеживается и в организации самого комплекса крестьянских жилых и хозяйственных построек.
Основными компонентами крестьянского двора были “избы да клеть”, “изба да сенник”, т.е. основная жилая постройка и основная хозяйственная постройка для хранения зерна и другого ценного имущества. Наличие таких хозяйственных построек, как амбар, житница, сарай, баня, погреб, хлев, мшанник и др. зависело от уровня развития хозяйства. В понятие
“крестьянский двор” включались не только строения, но и участок земли, на котором они располагались, включая огород, гуменник и т.п.
Основным строительным материалом было дерево. Количество лесов с прекрасным “деловым” лесом намного превосходило то, что сохранилось сейчас в Среднерусском регионе. Лучшими породами дерева для построек считались сосна и ель, но сосне всегда отдавалось предпочтение. Лиственница и дуб ценились за прочность древесины, но они были тяжелы и трудны в обработке.
Их применяли только в нижних венцах срубов, для устройства погребов или в сооружениях, где нужна была особая прочность (мельницы, соляные амбары).
Другие породы деревьев, особенно лиственные (береза, ольха, осина) применялись в строительстве, как правило, хозяйственных зданий. В лесу получали необходимый материал и для кровли. Чаще всего береста, реже кора ели или других деревьев служили необходимой гидрозащитной прокладкой в кровлях. Для каждой надобности деревья выбирались по особым признакам.
Так, для стен сруба стремились подобрать особые “теплые” деревья, поросшие мхом, прямые, но не обязательно прямослойные. В то же время для теса на кровлю обязательно выбирались не просто прямые, но именно прямослойные деревья. Соответственно назначению деревья метились еще в лесу и вывозились к месту строительства. Если пригодный для построек лес был далеко от поселения, то сруб могли срубить и прямо в лесу, дать ему выстояться, высохнуть, а потом перевезти к месту строительства. Но чаще срубы собирали уже на дворе или поблизости от двора.
Тщательно выбирали и место для будущего дома.
Для возведения даже самых крупных построек срубного типа обычно не сооружали специального фундамента по периметру стен, но по углам зданий
(изб, клетей) закладывались опоры - крупные валуны, большие пни. В редких случаях, если протяженность стен была много больше обычной, опоры ставили и в середине таких стен. Сам характер срубной конструкции зданий позволял ограничиться опорой на четыре основные точки, т.к. сруб - цельносвязанная конструкция.
Срубные конструкции основаны на четком использовании свойств бревен хвойных пород дерева как основного строительного элемента. Сосна и ель имеют прямой ствол со слабым перепадом толщины от комля к вершине. В нижней части спелого дерева (80-100 лет) такие перепады на пролетах в 6-10 м практически несущественны для строительства. Видимо, этим объясняется то, что в строительной практике Восточной Европы в течение второго тысячелетия нашей эры в наземных срубах длина стен основных построек лежит в пределах трех саженей (сажень= 2м 13 см). Этот своеобразный стандарт выработался практикой использования хвойной древесины как основного материала. В массе построек это самый распространенный размер от 10 до 20 века.
В основе подавляющего большинства построек лежала “клетка”, “венец”, - связка из четырех бревен, концы которых были рублены в связь. Способы такой рубки могли быть различными по технике исполнения, но назначение связи было всегда одним - скрепить бревна межу собой в квадрат прочным узлами без каких-либо дополнительных элементов соединения (скоб, гвоздей, деревянных штырей или спиц и т.п.). Бревна метились, каждое из них имело строго определенное место в конструкции. Срубив первый венец, на нем рубили второй, на втором третий и т.д., пока сруб не достигал заранее определенной высоты. Конструктивно такой сруб без специальных связующих элементов мог подняться на высоту нескольких этажей, так как вес бревен плотно вгонял их в гнезда крепления, обеспечивая необходимую вертикальную связь, наиболее прочную в углах сруба.
Основные конструктивные типы рубленых крестьянских жилых строений -
“крестовик”, “пятистенок”, дом с прирубом.
Крыша у русских домов была деревянная, тесовая, гонтовая или из драни, иногда, в безлесных местах, - соломенная. Стропильная техника сооружения кровли, как и другие виды конструкции крыш, хотя и были известны русским мастерам, но в крестьянских избах не употреблялись. Срубы просто
“сводились” как основания для кровли. Для этого после определенной высоты бревна стен начинали постепенно и пропорционально укорачивать. Сводя их под вершину кровли. Если укорачивали бревна всех четырех стен, получалась кровля “костром”, т.е. четырехскатная, если с двух сторон - двухскатная, с одной стороны - односкатная.
Одним из важнейших элементов жилища крестьян всегда была печь. И не только потому, что в суровом климате Восточной Европы без печного отопления в течение семи- восьми месяцев не обойтись. Нужно отметить, что так называемая “русская”, а правильнее всего духовая печь - изобретение сугубо местное и достаточно древнее. Она ведет свою историю еще из трипольских жилищ. Но в конструкции самой духовой печи в течение второго тысячелетия нашей эры произошли весьма значительные изменения, позволившие гораздо полнее использовать топливо. К концу 18 века уже выработался тип печи, который позволял использовать ее не только для обогрева и приготовления пищи, но и как лежанку. В ней же пекли хлебы, сушили на зиму грабы, ягоды, подсушивали зерно, солод - во всех случаях жизни печь приходила крестьянину на помощь. И топить печь приходилось не только зимой, но в течение всего года. Даже летом нужно было хотя бы раз в неделю хорошо вытопить печь, чтобы испечь достаточный запас хлеба. Используя свойство духовой печи накапливать, аккумулировать тепло, крестьяне готовили пищу раз в день, утром, оставляли приготовленное внутри печей до обеда - и пища оставалась горячей. Лишь в летний поздний ужин приходилось пищу подогревать. Эта особенность духовой печи оказала решающее влияние на русскую кулинарию, в которой преобладают процессы томления, варения, тушения, причем не только крестьянскую, т.к. образ жизни многих мелкопоместных дворян не сильно отличался от крестьянской жизни.
Внутренняя планировка крестьянских жилищ была подчинена достаточно строгим, хотя и неписаным законам. Большая часть “мебели” составляла часть конструкции избы и была неподвижной. Вдоль всех стен, не занятых печью, тянулись широкие лавки, тесаные из самых крупных деревьев. Такие лавки можно было видеть в старинных избах еще не так давно, и предназначены они были не столько для сиденья, сколько для сна. Около печи была судная, или посудная лавка, где полновластной хозяйкой была старшая женщина в доме. По диагонали, в противоположном от печи углу помещали иконы, и сам угол звался святым, красным, кутным.
Одним из обязательных элементов интерьера были полати, специальный помост, на котором спали. Зимой под полатями часто держали телят, ягнят. В северных губерниях, по-видимому, уже в 18 веке полати делали высокие, на уровне высоты печи. В центральных и южных губерниях полати приподнимались над уровнем пола невысоко. Место для сна старшей супружеской пары в избе
(но не стариков, место которых было на печке) специально отводилось в одном из углов дома. Это место считалось почетным.
Над лавками, вдоль всех стен устраивали полки-“полавочники”, на которых хранили предметы домашнего обихода, мелкие инструменты и т.п. В стене вбивались и специальные деревянные колышки для одежды.
Хотя большинство крестьянских изб состояло всего из одной комнаты, не деленной перегородками, негласная традиция предписывала соблюдение определенных правил размещения для членов крестьянской избы. Та часть избы, где находилась судная лавка, всегда считалась женской половиной, и заходить туда мужчинам без особой надобности считалось неприличным, а посторонним - тем более.
Крестьянский этикет предписывал гостью, вошедшему в избу, оставаться в половине избы у дверей. Самовольное, без приглашения вторжение в “красную половину”, где ставился стол, считалось крайне неприличным и могло быть воспринято как оскорбление.
К жилой избе в 18 веке обязательно пристраивались сени, хотя в крестьянском обиходе они были более известны под именем “мост”. По- видимому, первоначально это было действительно небольшое пространство перед входом, вымощенное деревянными лагами и прикрытое небольшим навесом
(“сенью”). Роль сеней был разнообразной. Это и защитный тамбур перед входом, и дополнительное жилое помещение летом, и хозяйственное помещение, где держали часть запасов продовольствия.
В украшении избы сказывались художественный вкус и мастерство русского крестьянина. Силуэт избы венчали резной конек (охлупень) и кровля крыльца; фронтон украшали резные причелины и полотенца, плоскости стен - наличники окон, зачастую отражавшие влияние архитектуры города (барокко, классицизм и т.д.). Потолок, дверь, стены, печь, реже наружный фронтон расписывали.
РУССКАЯ НАРОДНАЯ ОДЕЖДА
Самые ранние сведения о древнерусской одежде восходят к эпохе Киевской
Руси.
Со времени принятия христианства (конец 10 века) крестьянский мужской костюм состоял из холщовой рубашки, шерстяных штанов и лаптей с онучами.
Декоративный акцент в эту простую по покрою одежду вносил узкий пояс, украшенный фигурными металлическими бляшками. Верхней одеждой служили шуба и островерхая меховая шапка.
С 16 века простота и малая расчлененность форм одежды бояр, придававшая фигуре торжественность и величавость, стали сочетаться с особой эффектностью декоративного оформления.
Старинная русская одежда по покрою была одинакова как у царей, так и у крестьян, носила одни и те же названия и отличалась только степенью убранства.
Обувь простого народа была лапти из древесной коры - обувь древняя, употребляемая еще со времен язычества. Люди с достатком носили сапоги, чеботы, башмаки и ичетыги. Эта обувь делалась из телячьей, конской, коровьей (юфти, т.е. кожа быка или коровы, выделанная на чистом дегте) кожи. Для богатых людей эту же обувь делали из персидского или турецкого сафьяна. Сапоги имели длину до колен, чеботы - полусапожки с остроконечными загнутыми кверху носами. Башмаки носились с ичетыгами, т.е. сафьяновыми чулками или получулками. Обувь мужская и женская почти не различалась.
Посадские жены носили сапоги, н дворянки ходили только в башмаках и чеботах. Бедные крестьянки ходили в лаптях, как и их мужья.
Обувь была всегда цветная, чаще всего красная или желтая, иногда зеленая, голубая, лазоревая, белая, телесного цвета. Она расшивалась золотом, особенно голенища, унизывалась жемчугом.
Рубахи у простонародья были холщовые, у знатных и богатых - шелковые.
Русские любили красные рубахи и считали их нарядным бельем. Русские мужские рубахи делались широкие и короткие, опускались сверх исподнего платья и подпоясывались низко и слабо узким пояском, называемым опояскою. По подолу и по краям рукавов рубахи расшивались узорами, украшались тесьмой. Но особое внимание обращали на стоячий воротник рубахи - ожерелье. Его делали пристегивающимся и украшенным соответственно богатству носящего.
Русские штаны или порты шились без разрезов, с узлом, с помощью которого можно было делать их шире или уже. У бедных они делались их холста, белого или крашеного, из сермяги - грубой шерстяной ткани; у зажиточных из сукна, богатые имели шелковые штаны, особенно летом. Штаны были не длинны и достигали только колен, делались с карманами (зепью) и были цветными - желтые, лазоревые, чаще всего красные.
На рубаху и штаны надевались три одежды: одна на другую. Исподняя была домашняя, в которой сидели дома; если нужно было идти в гости или принимать гостей, надевали на нее другую; Третья была накидная для выхода.
Исподняя одежда называлась зипун как у царей, так и у крестьян. Это платье было узкое, длиной до колен или иногда до икр, но чаще всего не доходившее даже и до колен.
На зипун надевали вторую одежду, которая имела несколько названий.
Самый обыкновенный и повсеместный вид этого рода одежды был кафтан. Рукава его были чрезвычайно длинны, достигали до земли и собирались в складки или брыжи, так что ладонь можно было по желанию закрывать или оставлять открытою, и таким образом концы рукавов заменяли перчатки. В зимнее время эти рукава служили защитою от стужи, а рабочие люди могли с их помощью брать горячие предметы. Разрезанный спереди кафтан застегивался с помощью завязок или пуговиц, крепившихся к нашивкам из другой материи и другого цвета. Воротники на кафтанах были маленькие, из-под них высовывались обнизь зипуна или ожерелье рубахи. У кафтана была подкладка, зимние кафтаны шились и на легких мехах. В этим же разрядам одежды относятся чуга, ферезь, армяк, тегиляй, терлик.
Верхние, или накидные одежды были: опашень, охабень, однорядка, ферезея, епанча и шуба. Опашень - это летняя одежда. Охабень плащ с рукавами и с капюшоном. Ферезея - плащ, одеваемый в дорогу. Шубы были самым нарядным платьем для русского, потому что давали возможность щеголять разнообразными мехами. Множество мехов в доме составляло признак довольства и зажиточности. Случалось, что русские не только выходили в шубах на мороз, но сидели в них в комнатах, принимая гостей, чтобы показать свое богатство. У бедных были шубы овчинные, или тулупы, и заячьи; у людей среднего состояния - беличьи и куньи, у богатых - собольи и лисьи всех видов. Царские шубы - из горностаев. Шубы покрывались обыкновенно сукном, но иногда делались и из одного меха. Шубы делились на нарядные и санные. В первых ходили в церковь, в гости или принимали гостей дома, последние одевали в дорогу.
Тогдашний вкус требовал самых ярких цветов в одежде. Черные и вообще темные цвета употреблялись только на печальных (траурных), или так называемых смирных одеждах.
Золотое платье (из шелковой материи, затканной золотом и серебром) считалось атрибутом достоинства у бояр и думных людей, окружавших царскую особу, и когда принимали послов, то всем, не имеющим такого рода платьев, раздавали их на время из царской казны.
Все русские носили пояса, и считалось неприличным ходить без пояса.
Кроме опоясок на рубахе, носили пояса или кушаки по кафтану и щеголяли ими, как нашивками и пуговицами.
Русская шапка была четырех родов. Зажиточные люди носили маленькие шапочки, покрывавшими только макушку, расшитые золотом и жемчугом, даже в комнатах, а царь Иван Грозный ходил в ней даже в церковь, и за то поссорился с митрополитом Филиппом. Другой вид шапки - колпак, зимой подбитый мехом. Этой формы шапки носили и бедные мужики, из сукна или войлока, зимою подбитые овчиной. Третий вид - четырехугольная шапка, украшенная меховым околышком, их носили дворяне, бояре и дьяки. Четвертый род - горлатные шапки, их носили исключительно князья и бояре. Таким образом, по шапке можно было узнать происхождение и достоинство человека.
Высокие шапки означали знатность породы и сана.
Женские одежды были похожи на мужские, но имели свои особенности, так что уже издали можно было отличить женщину от мужчины. Не говоря уже о головных уборах, к самим одеждам, носившим те же названия, как и у мужчин, прибавлялось слово “женский”, например женская шуба, женский опашень и т.д.
Женская рубаха была длинная, с длинными рукавами, белого или красного цвета. К рукавам рубашки пристегивались запястья, вышитые золотом или жемчугами. Сверх рубашки надевался летник, имеющий застежку снизу доверху, до самого горла, что диктовалось правилами приличия. Зимою летники подбивались мехом и назывались кортелями. Распространение получили и сарафаны.
Верхняя женская одежда - опашень. Другой вид женской верхней одежды - телогрея. Особое разнообразие имели женские шубы.
Голова замужней женщины убиралась волосником или подубрусником Это были шапочки из шелковой материи, являющиеся символом брачного состояния и составляли необходимую и главнейшую часть приданого. По понятиям русских, для замужней женщины считалось и стыдом, и грехом оставлять на показ свои волосы: опростоволоситься (открыть волосы) было для женщины большим бесчестьем. Скромная женщина боялась, чтобы даже члены семейства, исключая мужа, не увидели ее простоволосою. Поверх волосника накладывался платок
(убрус), обыкновенно белый, и подвязывался под подбородком. Когда женщины выходили в церковь или в гости, то надевали кику: шапку с возвышенностью на лбу. Иногда это был кокошник. Имелось также очень большое разнообразие женских шапок. Девицы носили на голове венцы - обручи без верха. Зимою девицы покрывали голову высокой меховой шапкой -столбунцом.
Одежда (и женская и мужская) дополнялась украшениями.
Бедные поселянки ходили в длинных рубахах. На рубахи надевали летники, иногда белого цвета, иногда крашеные, а голову покрывали платком, завязанным под подбородком. Сверху всего, вместо накидного платья, поселянки надевали одежду из грубого сукна или серемяги - серник.
В прежние времена у крестьян и посадских людей встречались очень богатые наряды. Их дорогие одежды переходили из рода в род. По большей части одежды кроились и шились дома: шить на стороне не считалось даже признаком хорошего хозяйства.
Как мужские, так и женские дорогие одежды почти всегда лежали в клетях, в сундуках под кусками кожи водяной мыши, которую считали средством от моли и затхлости. Только в большие праздники и в торжественные случаи, как, например, в свадьбы, их доставали и надевали. В обыкновенные воскресные дни русские ходили в менее богатом наряде, а в будни не только простой народ, но и люди обоего пола среднего сословия и дворяне не щеголяли одеждою. Зато когда надо было себя показать, русский человек
“скидал свои отрепья, вытаскивал из клетей отцовские и дедовские одежды и навешивал на себя, не жен и на детей все, что собрано было по частям им самим, отцами, дедами и бабками”.
Сложившийся образ русского народного мужского костюма: рубаха- косоворотка, иногда с вышитым или тканым узором по вороту и подолу, выпускаемая поверх нешироких штанов и перехваченная поясом. Северный тип русского народного женского костюма: рубаха и сарафан стройного, расширенного книзу силуэта.
Использованная литература:
1. Костомаров Н.И., Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. М.,
“Экономика”, 1993
2. Очерки русской культуры 18 века., М., “Московский университет”, 1985
3. Древности славян и Руси. М., “Наука”, 1988
4. Этнография в истории моей жизни. М., Институт этнографии АН СССР, 1989
Репетиторство
Нужна помощь по изучению какой-либы темы?
Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку
с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.
ТИПЫ ДОМОВ РУССКОГО СЕВЕРА
(по книгам Р.М.Габе, А.В.Ополовникова, Е.А.Ополовниковой, Г.С.Островского, А.Б.Пермиловской)
А.В. и Е.А.Ополовниковы:
В деревнях южной России и Сибири приусадебные постройки обычно ставили отдельно от жилья, на открытом хозяйственном дворе, обрамленном высоким забором. На Севере же отдельно от жилья ставили лишь амбары, бани да гумна, а все другие хозяйственные помещения – хлевы, сеновалы, кнюшни, сараи, а иногда даже и колодцы – объединялись вмеcте с жильем в одно здание, перекрытое общей кровлей.
В условиях натурального хозяйства, территориальной разобщенности и долгих северных зим с их снегами и стужей, в условиях ежегодных весенних и осенних распутиц такой тип дома-двора cтал самым удобным. В нем можно было заниматься хозяйством, не выходя подолгу наружу. И, верно, по этой причине крестьянский дом-двор получил на европейском Севере России повсеместное распространение. Само объединение под одной крышей жилья и хозяйственных помещений стало типичной традицией северорусского деревянного зодчества.
Громадные дома северной деревни – это само воплощение родового строя и патриархального ведения хозяйства, воплощенное в архитектурных формах. Под одной крышей в них жили отцы и дети, сыновья и внуки, большая нерасчлененная семья, прочно связанная узами родства, традиционным уставом быта, общим земельным наделом и промысловыми угодьями, общей собственностью на скот, инвентарь, на все движимое и недвижимое имущество....
Четыре, пять, а то и шесть отдельных изб можно было насчитать в старинном северном доме. Но это лишь жилье. А сколько хозяйственных помещений объединялось с этими избами! И все они органично срастались между собой в единое архитектурное целое, в одну гармоничную композицию, из которой, как из песни, ничего не выкинешь и к которой ничего не прибавишь, не нарушая самобытного характера и художественного строя.
А.В.Ополовников :
В основе всех основ - деревянный сруб. Прекрасны четкие, ясные формы сруба, его несколько суровая, мужественная монументальность. Он хорош своей первозданной силой, естественной, природной красотой, простым ритмом могучих венцов. Попробуйте, прикройте их каким-либо причудливым узором, аккуратно распиленными досками, штукатуркой или краской - и сразу пропадет все очарование. В прямых, крепких стволах сосен и елей еще струятся жизненные силы, и, притронувшись к бревнам, мы словно ощущаем их трепетный поток. Трудно отвести взгляд от богатой, разнообразной текстуры дерева. Чудесен теплый цвет и тон дерева, доброго и надежного, дубленного северными ветрами, насквозь прогретого солнцем и теплом разгоряченных рабочих рук. Не всякое дерево годится на стройку: валили только лучшие ели и очень крупную смолистую сосну. Рубили, сплавляли по рекам и озерам, очищали стволы от сучьев и коры, тесали. А уж затем вязали венцы сруба. Углы, как правило, рубили так, чтобы снаружи оставались концы бревен - они придают русским избам и храмам особую пластичность и прелесть. Каждый венец требовал от плотника громадного терпения, мастерства, верного глаза и твердой руки. Ведь надо было сделать пазы, врубки, потайные зубья, притесать одно бревно к другому так плотно, чтобы между ними не вошло даже лезвие тонкого ножа. Гвозди были не нужны: без них сруб прочнее, устойчивее, долговечнее. Топор в руках северного плотника - универсальное и всемогущее орудие. Наверное, быстрее и легче перерезать бревна пилой, но сила привычки, власть древних традиций была слишком велика, и бревна перерубали топором да так, что не оставалось ни малейшей зазубрины. И этим же топором да долотом плели тончайшее кружево резных орнаментальных узоров. Итак. сруб. Но какими же были древние строения, основу которых составлял сруб?
А.Ополовников, Г.Островский :
На Севере бытует несколько типов крестьянских изб. Самый распространенный - это "брус". Называется он так потому, что в нем все помещения, жилые и хозяйственные, спланированы в один длинный вытянутый прямоугольный сруб, перекрытый двускатной кровлей. Обширные сени разделяют такую избу на две неравные части. Меньшая часть – жилая, выходит на главный фасад, а большую часть занимает крытый хозяйственный двор, уходящий на задворки.
Другой тип северной избы носит название «глаголь» и имеет форму буквы «Г». Здесь хозяйственные помещения расположены под прямым углом к жилым. И наконец, «кошель», распространенный в Южной Карелии и примыкающей к ней районах.. Все жилые и хозяйственно-бытовые помещения в таком доме сгруппированы и объединены в единый квадратный в плане сруб. Его огромный массив перекрыт общей двускатной крышей, причем вершина ее проходит не над серединой всего здания, как это бывет обычно, а по оси жилой части дома. Поэтому скаты кровли получаются разными: один – короткий и крутой, а другой – длинный и пологий. Дом и вправду становится похожим на кошель.Р.М.Габе :
Принцип постройки кошелем заключается в следующем. Налицо ставится изба на высоком подклете в 8-9 венцов с входом из сенной связи, пристроенной к задней стене избы. За сенной связью может быть и еще одна клеть- второе помещение для жилья. Двор примыкает к боковой стене избы и сенной связи или к боковым стенам двух изб и находящейся между ними сенной связи и образует в плане вместе с жилыми помещениями правильный прямоугольник.
Если же двор, как в последнем случае, помещаясь отчасти в углу между жилыми строениями, располагается не позади второй избы, а по боковой стороне, то в плане всей постройки получается прямоугольник с большей или меньшей прямоугольной вырезкой с угла. Разновидность того же случая мы имеем, когда двор простирается не только в сторону, но и назад за линию задней стены второй избы, так что в плане образуется прямоугольник с двумя вырезами по углам, лежащим на одной диагонали. Таким образом, при застройке кошелем мы имеем план или в виде правильного прямоугольника или в виде прямоугольника с одним или двумя вырезами по углам.М.Гуров, Э.Сакулина:
А.Б.Пермиловская
:
В зависимости от соотношения жилой и хозяйственной части можно выделить следующие типы.
«Брус» - дом с однорядной связью, покрытый двускатной симметричной крышей. Часто встречается разновидность таких домов - «брус с уширенным сараем», в которых хозяйственная часть значительно шире избы, а в образовавшемся углу размещается взвоз. При подобном положении скаты крыши получают не только разные уклоны, но и разную длину. Планировочная структура в этом случае представляет разновидность типа «брус», которую можно условно назвать «нечистый брус», «брус с уширенным сараем» или «брус со взвозом у стены». Характерен «нечистый брус» для Каргопольского района. Примером домов подобного типа служат избы из деревень Гарь и Погост Ошевенской слободы.
«Глаголь» - дом, в котором хозяйственная часть располагается сбоку и позади сеней. В плане «глаголь» напоминает букву «Г» (отсюда и название типа). Чаще всего такие дома перекрываются разноскатной с общим коньком крышей, над жильем симметричной, а над сенями и хозяйственной частью асимметричной.
Примером дома-«глаголя» может служить дом Елизарова из д. Середка (музей «Кижи»). Это самый старинный из известных крестьянских домов, существующих в Карелии, принадлежавший средней по достатку крестьянской семье. Он датирован первой половиной XIX века. В нем один жилой этаж и одно жилое помещение, общее для всей семьи. Соответственно этому и размеры хозяйственной части значительно меньше.
Дома Г-образной формы зафиксированы в низовьях Двины, в д. Чухчерема. Хозяйственный двор здесь перекрыт отдельной двухскатной кровлей, взвоз располагается сзади или сбоку двора. Местное название таких домов «в крюк», самый старый дом А.П.Бутакова построен в конце XIX века.
"Кошель" - жилище, где изба и двор стоят рядом, покрытые общей двухскатной кровлей. "Кошелем" русские называют большой берестяной короб. Применительно к дому этот термин обозначает его вместимость, большие размеры....Классическим примером жилища типа "кошель" служит дом Ошевнева (музей "Кижи").
«Т-образная связь»-жилой дом, состоящий из двух срубов и разделенный по центру сенями, он развернут длинной стороной к улице, а хозяйственный двор торцом примыкает к противоположной стороне избы, прямо против сеней. В плане такая изба имеет форму буквы «Т». Подобная связь дома-двора получила широкое распространение на Каргополье. Каргопольские дома имели характерную особенность: жилая часть в них устраивалась «на две избы». Избы «о двух стопах» (местное название) были характерны и для двухрядной связи с параллельным расположением жилья и двора. Такие избы изредка можно было встретить и в средней полосе России (Ярославско-Тверском крае). Здесь они назывались «двор-ендова». Собственно «ендовой» именовалось то место, где крыша двора соединялась с кровлей жилого помещения и образовывался сток воды с двух скатов.
А.В.Ополовников:
Вот, к примеру, крестьянский дом Ошевнева на Большом Клименецком острове Онежского озера, перенесенный и установленный ныне в Кижском музее народного деревянного зодчества.
 |
Архитектурно-планировочная структура дома из деревни Ошевнево может служить воплощением патриархального уклада жизни старой северной деревни. Под его кровом - четыре отдельные избы для разных семей одного и того же патриархального рода, светелка и два других летних помещения. Подстать жилью и двухэтажный двор, занимающий примерно две трети площади всего дома.
Весь первый этаж крытого двора занимает скотный двор с двумя воротами, хлевы, конюшня, кладовая для фуража и лестница наверх. А наверху - просторный сарай, который служит сеновалом и местом хранения всевозможного земледельческого и промыслового инвентаря. Тут же в непогоду и в холодное время года выполняли многие домашние работы. С «улицы» ведет взвоз - наклонный бревенчатый помост, по которому въезжали даже на запряженных лошадях. Такие помосты - одна из характерных особенностей северных изб.
 |
А.Б.Пермиловская :
Каждый регион на Русском Севере имел свои особенности развития народной деревянной архитектуры, как художественные, так и конструктивные. Для Каргополья характерны дома с однорядной связью, однако здесь встречаются почти все типы домов-комплексов, бытовавших на Севере. Это «двухрядная связь», «кошель», «глаголь», «Т-образная связь».
В подавляющем большинстве здесь получили распространение избы-четырехстенки на высоких подклетах. Дом Попова - классический пример крестьянского дома, один из наиболее известных и изученных памятников Русского Севера. В 1972 году его перевезли в музей «Малые Корелы».
Прием соединения жилья и двора типичен для Каргополья - «нечистый брус». Жилая часть - пропорциональный четырехстенок с 4 окнами по главному фасаду на высоком подклете. На втором этаже - курная изба, под ней - подвал и подполье для хранения продуктов. Вход в избу расположен с бокового фасада и решен традиционно для Каргополья: камень-валун перед низкой входной дверью, обрамленной мощными косяками. Справа от входа расположены клеть для хранения утвари и «зимняя изба», или «заднюха». Из сеней на второй этаж ведет крутая лестница. Здесь кроме черной избы летняя горенка - парадное, гостевое помещение, женская половина в доме. Горенка отличалась особой чистотой, ухоженностью. Кровать, расписной шкаф, диван, стол, застланный белой льняной скатертью, зеркало, лубочные картины на стене - все это говорит о городском влиянии на уклад крестьянской жизни в конце XIX века. Но принцип расстановки мебели традиционен для крестьянского дома: она группируется вдоль стен.
Плотно примыкает к избе большой хозяйственный двор. Первый этаж - скотный двор с двумя воротами для въезда и выезда подвод и четырьмя хлевами для скота. Поветь (по-каргопольски - «сарай») конструктивно не связана с двором и опирается на мощные стойки-столбы, укреплена контрофорсами-перерубами. На поветь ведет бревенчатый взвоз с перилами, расположенный по отношению к дому под углом в 30 градусов.
Развитие пятистенного жилища в этом регионе было связано с появлением неполной перегородки, а затем и капитальной стены по главному фасаду четырехстенного сруба. Избы-пятистенки - как одно-, так и двухэтажные - получили большое распространение на Кенозере. Следующей стадией развития каргопольского жилища стало преобразование пятистенной избы в избу-крестовик, представлявшую в плане почти правильный квадрат и значительно увеличивавшую площадь и количество жилых помещений.
Крестьянское жилище среднего и нижнего течения реки Онеги не отличается от каргопольского. Здесь также преобладают избы-четырехстенки, строенные «брусом». Характерная черта архитектурно-планировочного решения онежского дома - наличие в составе сеней встроенных горниц, выступающих за пределы сруба жилой части.
На нашей странице использованы книги:
Р.М.Габе. Карельское деревянное зодчество. 1941
-
А.В.Ополовников. Русский Север.М., Стройиздат, !977
-
А.Ополовников, Г.Островский. Русь деревянная. Детская литература, 1981
-
А.В.Ополовников, Е.А.Ополовникова. Дерево и гармония. М. Ополо, 1998.
-
А.Б.Пермиловская. Крестьянский дом в культуре Русского Севера. Архангельск, 2005.
- М.Гуров, Э.Сакулина. Архитектурный путеводитель по деоревянному зодчеству
РУсского Севера. Институт наследия. М., 2018.
Интерьер крестьянского жилища, который еще, иной раз, можно было встретить в XX в. складывался на протяжении столетий.
Крестьянские избы, в основном, были однокомнатными, или имели одну отапливаемую часть, собственно говоря - избу. Поэтому планировка жилища была очень рациональной, здесь не было ни чего лишнего и все было под рукой.
Дверь ведущая в избу делалась невысокой с приподнятым порогом, что способствовало большему сохранению тепла в доме. Кроме этого, гость входя в избу, волей-неволей, должен был поклонится хозяевам.
Основным компонентом жилища была печь, которая стоял с права или слева от входа, обычно ее делали в северном углу. Печи были «битыми» из глины, их ставили на деревянное опечье, приделывали чугунный шесток и железный дымоволок, с потолка на крышу выводили кирпичную трубу или деревянный дымоход. Печи более позднего периода делали полностью из кирпича.
Печь в доме Кудымова из деревни Яшкино. Коми-Пермяцкий АО. XIX в.
(архитектурно-этнографический музей Хохловка)
Печь играла в доме самую главную роль. Она как вместилище жизни и домашнего огня воплощала в себе идею дома, его благополучия. В русских говорах «огонь» и «дым» являются олицетворением дома: «огнищанин» - владелец очага (дома); «дымница» - селение, деревня; дань хазарам дали «от дыма меч»; да и сам термин изба от «истопка» т.е. «топить», «истопить».
Печь в доме Ошевнева из деревнпи Ошевнево. Карелия. 1876 г.
Русская печь кормила, обогревала, на ней спали, а в некоторых регионах даже мылись. Известен случай, что во время Великой Отечественной войны на Смоленщине от деревни Грибочки осталась только одна печь, в которой жила старуха с четырьмя ребятишками.
Большим грехом считалось плевать на печь и горящие в ней угли.
Уважительное отношение к печи выразилось в пословицах и поговорках: «Печь нам мать родная»; «Печь в дому-то же, что алтарь в церкви, в ней хлеб печется»; «на печи все красное лето»; «Словно у печи погрелся».
Однако печь ассоциировалась не только с добром и благополучием, но и со старостью, беспомощностью, бесполезностью. Она является местом для немощных и больных, валятся на печи, считалось недостойным делом уважающего себя человека. Лежать на печи - ленится, недаром деревянные лежанки на печи называли «ленивками». В народе говорили: «Хочешь есть калачи, так не сиди на печи».
Печь приравнивалась с дверью и окнами т.к., через печную трубу осуществлялся контакт с внешним миром. Это был специфический вход и выход для сверхъестественных существ, а также для контактов с ними. Через нее в дом проникает огненный змей (иногда он приносит богатства, но чаще всего, оборотившись мужчиной утешает вдов) и черт. Вылетает наружу ведьма, душа умершего человека, болезнь, для, призыв обращенный к нечистой силе.
Наиболее наглядна символика огня и печи, а также уподобления человека и хлеба в обряде перепекания ребенка. Перепекали обычно детей больных рахитом или отрофией (в народной терминологии собачьей старостью или сухотами). Ребенка клали на печную лопату и трижды засовывали в теплую печь, приговаривая: «Собачья старость перепекись в печи» или «Как хлеб пекется, так и собачья старость пекись». Печь в данном случае символизирует одновременно смерть и рождение. Отправление в печь временная смерть, и в тоже время новое рождение. Ребенка засовывали в печь, чтобы убить болезнь и самого больного ребенка, для возрождения его в здоровом теле.
Другим обрядом говорящим о связи печи с загробным миром является прикладывание рук к печи после возвращения с похорон или заглядывания в нее, чтобы очистится от соприкосновения с миром смерти, избавится от страха перед покойником и тоски по умершему.
Огонь в печи тоже почитался и воспринимался как живое существо. До принятия христианства славян называли огнепоклонниками. Они сжигали своих покойников, веря, что пламя погребального костра перенесет их в райскую обитель. Эта символика очистительного огня возродилась в XVII-XVIII вв. в массовых самосожжениях старообрядцев.
Самым чистым считался «живой огонь» полученный при помощи трения. Через него прогоняли стада, чтобы остановить падеж скота, также поступали при эпидемиях различных заболеваний. Известен ритуал прохождения между очистительных костров в Золотой орде.
Несмотря на постоянное пребывания в печи, домовой огонь сохранил свою связь со стихией небесного огня и при необходимости мог противостоять ей. К примеру в Вологодской губернии затапливали печь, чтобы «утешить» грозу. Как средство от стихийных бедствий использовали печную утварь. При приближении градовой тучи выбрасывали во двор хлебную лопату или кочергу, либо складывали их крест накрест для защиты посевов от града. Для борьбы с пожарами затапливали печи в соседних домах, поскольку читалось, что «дым на дым, и огонь на огонь не идут». Здания загоревшие от грозы тушили не водой, т.к. она является родственной стихией грозе, а молоком или квасом, бросали в огонь освященные пасхальные яйца. В борьбе с обычным пожаром, его обносили иконой Неопалимой купины или стояли лицом к огню с иконами.
Домашний огонь воплощал в себе целостность рода и семейного благополучия, его поддерживали в печи и сохраняли в виде горячих углей. Их старались не отдавать в другой дом, боясь, что вместе с ними уйдет из дома достаток и счастье. При переходе в новое жилище переносили угли с собой переманивая тем самым домового.
Когда кто ни будь уходил из дома, печь закрывали заслонкой, чтобы ему повезло в пути и не поминали его лихом. В новгородской губернии, чтоб работа удалась, закрывали печь садясь ткать. При приближении грозы трубу заслоняли, что бы туда не смогла спрятаться нечистая сила, и молния не ударила в избу.
Через трубу зовут пропавший в лесу скот. А в Страстной четверг хозяйка окликает через трубу всю скотину по именам, а хозяин откликается со двора. Делалась это для того, чтобы летом животные не заблудились в лесу.
В Житомерском районе был случай, когда мать позвала сына через печную трубу, после чего на него напала смертельная тоска по родному дому.
В некоторых районах Росси душу умершего выпускали через дверь, закрыв заслонкой трубу, чтобы душа не досталась черту. Когда умирал колдун, на оборот открывали трубу, а то и потолок разбирали.
Русская печь не смотря на свою массивность, благодаря всевозможным впадинам и печуркам, на которых можно было сушить мелкие вещи, имеет весьма элегантный вид. здесь, как и в других предметах обихода проявляется стремление народа к сочетанию добротности и красоты.
Между стеной и тыльной или боковой стороной печи находилось запечье . При расположении за печью там располагалось конская упряжь, если с боку, то обычно кухонная утварь.
С боку печи, рядом с входной дверью, пристраивался голбец , который служил местом отдыха, особенно старых и малых. В некоторых регионах на голбце не пали, т.к. считали, что на нем спит домовой. Через дверь голбца, по лестнице спускались в подклет, где хранились припасы.
Голбец в доме М.Ф. Камельских из деревни Камельская, Свердловская область. ХIХ в. (архитектурно-этнографический музей Нижняя Синячиха)
Кое-где высокий голбец был заменен коробом - «западней», высотой 30 см от пола, с задвижной крышкой, на котором тоже можно было спать. Со временем спуск в подклет дома переместился перед устьем печи, попадали в него через дверцу в полу. В настоящее время такое устройство распространено повсеместно в сельской местности, а на место голбца обычно стали ставить лавку.
Печной угол считался местом обитания домового - хранителя домашнего очага.
Напротив устья печи находился кутный угол . Значения слова «кут» - угол или тупик. Он еще называется шолнушей, стряпней, бабьим кутом, в нем царила женщина - хозяйка. Этот участок избы не предназначался для чужих глаз и часто отделялся от остальной части избы занавеской или деревянной стенкой. В куте располагался стол, стенная полка - «грядка». В подстолье и на грядке размещалась необходимая кухонная утварь. Начиная с XIX в. в кутном углу или в запечье стал появляться шкаф для посуды, снабженный иногда откидным рабочим столом.
Кутный угол в доме Елизарова из деревни Потаневщина. Карелия. XIX в.
(архитектурно-этнографический музей Кижи)
Рядом с печью, с боку или за ней, располагались полати . Место, где обычно спали все члены семьи, от чужого взора их укрывали занавесками.
Под полатями был подполатный угол или подпорожье - место хозяина дома. Здесь мужчина что ни будь мастерил или чинил. Делал он это на лавке или «конике» - широкой лавке-сундуке в которой хранился инструмент. Иногда под полатями ставили кровать которую завешивали пологом.
Подпорожье. (архитектурно-этнографический музей Тальцы, Иркутская область)
В подпорожье останавливались гости в ожидании приглашения хозяев, такое ожидание при низких полатях было крайне неудобным.
Красный угол
По диагонали от печи располагалась главная часть избы - красный угол , называли его еще передним, большим, почетным. Обращен он был всегда «на солнце», т.е. на юг или восток.
Красный угол. (архитектурно-этнографический музей Тальцы, Иркутская область)
Красный угол в доме Третьякова в деревне Гарь. Архангельская область
Входящие в избу, прежде всего, обращались к красному углу и осеняли себя крестным знаменем. Русская пословица гласит: «Первый поклон - Богу, второй - хозяину с хозяйкой, третий - всем добрым людям».
В красном углу всегда располагались иконы, это домовая божница ассоциировалась с церковным алтарем, а стол, стоящий в углу уподоблялся с престолом в божьем храме. Поэтому за столом нужно было себя вести, как в церкви, не разрешалось располагать на столе посторонние предметы.
Нахождение хлеба на столе превращало его в престол. «Хлеб на стол, так и стол престол, а хлеба ни куска так и стол доска». Считалось, что постоянное нахождение хлеба на столе должно обеспечить достаток и благополучие дому.
На Русском севере не разрешалось стучать по столу так, как он считался ладонью Бога или Богоматери.
В славянских обрядах очень часто используется ритуальный обход стола. В Белоруссии и Украине обносили вокруг стола новорожденного, в Костромском крае трижды обводили роженницу. Между тем обход стола вне ритуала был запрещен, входить, и выходить из-за стола нужно было с одной стороны.
Место за столом в красном углу было самое почетное, здесь сидел хозяин, священник или почетный гость («Красному гостю - красное место»). Почетность мест убывала по мере удаления от красного угла.
От красного угла вдоль стен устраивали широкие лавки, которые использовали для сидения, работы и сна. Одной стороной они плотно примыкали к стене, а с другой поддерживались или подставками, выпиленными из толстой доски, или фигурными ножками "стамишками". Такие ножки суживались к середине, которую украшало резное "яблоко". К краю лавки пришивали тесину, украшенную резьбой. Такая лавка называлась опушенной.
С верху над лавками вдоль стен шли полки - воронцы.
С середины XIX в. в крестьянском жилище, особенно у зажиточных крестьян, появляется парадное жилое помещение - горница.
Горница в доме М.Ф. Камельских из деревни Камельская, Свердловская область. ХIХ в. (архитектурно-этнографический музей Нижняя Синячиха)
Горница могла быть летним помещением, в случае всесезонного использования она отапливалась печью голландкой. Горницы, как правило, имели более красочный интерьер, чем изба. Их основное назначение было - прием гостей. В интерьере горниц используются стулья, кровати, горки сундуков.
Горница в доме Елизарова. Карелия. XIX в.
(архитектурно-этнографический музей Кижи)
Интерьер крестьянского дома, складывающийся веками, представляет наилучший образец сочетания красоты и удобства. Здесь нет ничего лишнего и всякая вещь на своем месте, все под рукой. Главным критерием крестьянского дома было удобство, чтобы человек мог в нем жить, работать и отдыхать.
Литература:
1. Бубнов Е.Н. Русское деревянное зодчество Урала. - М.: Стройиздат, 1988. - 183 с.: ил.
2. Маковецкий И.В. Архитектура русского народного жилища: Север и Верхнее Поволжье.- М.: Изд-во АН СССР,1962.-338с.:- ил.
3. Мильчик М.И., Ушаков Ю.С. Деревянная архитектура русского Севера. - Л., 1981. 128 с., ил.
4. Ополовников А.В. Русское деревянное зодчество. - М.: Изд-во «Искусство», 1983 .-287с.:-ил.
5. Семенова М. Мы- славяне! - СПб.: Азбука - Терра, 1997. - 560 с.
6. Смолицкий В.Г. Русь избяная. - М.: Государственный республиканский центр русского фольклора, 1993. - 104 с.
7. Соболев А. А. Деревянный дом. Секреты старых мастеров. Архангельск 2003.
